Американский Шерлок Холмс
Шрифт:
— А что хотел бы ты узнать из этих летописей?
— Посмотри-ка в них, что сказано о господах Фантоне, Маннерсе и Крогане. Прежде всего займемся Павлом Фантоном.
— Видишь ли, Ник, он и богатый, и вместе с тем, очень дурной человек. Между нами говоря, это мерзавец, от которого можно, при благоприятных для него обстоятельствах, ожидать даже совершения убийства с целью грабежа!
— Это-то я знаю, тем более, что он и есть один из убийц Логана! Да, ты вот удивляешься, а я тебя в этом уверяю! А сообщники его — Маннерс и Кроган! В этом даю голову на отсечение! Откровенно говоря, я сначала заподозрил архитектора и двух его помощников, которые строили кладовую
— Я тоже, — согласился инспектор.
— Между тем, мне уже удалось установить, что ни одного из них нет в Нью-Йорке уже несколько недель и, следовательно, Моррисон, Фербек и Робертсон здесь не идут в счет. Но внутренний голос говорит мне…
— То самое шестое чувство, с которым ты имел счастье родиться на свет, — смеясь, заметил инспектор.
— Назови это предчувствием, чутьем, чем хочешь. Как бы там ни было, а я вполне на него полагаюсь и оно мне теперь говорит, что мы обнаружим убийц, если только нам удастся разыскать дом, куда ведет поврежденная проволока. Так или иначе нам не мешает ознакомиться с прошлым и настоящим этих трех негодяев.
— Разве ты их не обнаружил на собрании акционеров, благодаря твоему чутью, никогда не оставляющему тебя? — спросил инспектор.
— Обнаружил, и даже вполне определенно, — злобно воскликнул Ник Картер, — само собой разумеется, что это коварные и ловкие преступники, которые обладают достаточным присутствием духа и осмотрительностью, чтобы не попасть впросак, именно потому, что они вращаются в лучшем обществе и известны в широких кругах, как порядочные люди. Нам нелегко будет уличить их так, чтобы для суда не осталось никаких сомнений, так как признания от них не добьешься. Но я не успокоюсь до тех пор, пока они не испустят дух на электрическом стуле, так как поклялся в этом перед моим покойным другом!
— А я тебе помогу, чем можно. Вот, прежде всего, биография Павла Фантона.
— Прочти мне, пожалуйста, отдельные данные.
— Сведения включают в себя двадцатилетний промежуток времени.
— Но ты ведь знаешь, что именно интересно для нас, поэтому выбери сам, что нужно.
— «Павел Фантон, — начал Мак-Глусски, — родился в 1855 году в Сиракузах, в штате Нью-Йорк, был заподозрен в 1875 году в убийстве богатого железоторговца Джоеля Граймса в Сиракузах же, но обвинен не был, за недостаточностью улик. В 1880 году прибыл в Нью-Йорк, служил в одном из банков на Валл-стрит. Был под следствием в 1882 году по обвинению в подделке чеков, но за недоказанностью обвинения был выпущен на свободу». Неужели тебя все это интересует?
— Нет, не все. Судебному приговору он ни разу не повергался?
— Нет, но тут есть еще другие, не лишенные интереса, сведения. «Коварный человек, преступник по природе. Подозревается в пособничестве…», ну, да эти имена не интересны. Лучше я не буду читать, а вкратце сообщу всю его характеристику.
— Ладно, но только поторопись!
— Изволь. Фантон всегда состоял послушным орудием компании финансистов и служил посредником, когда надо было путем подкупа одного из наших законодателей отклонить закон, невыгодный для биржи. Также он подкупал представителей исполнительной власти, когда надо было истолковать какой-нибудь проведенный закон в пользу этой самой компании финансистов. Он считается человеком богатым, хотя никто не знает, откуда взялось его огромное состояние. В течение многих лет он подозревается в том, что состоит в связи с владельцами худших игорных домов и других, еще более порочных, учреждений.
— Вот как, — медленно проговорил Ник Картер, — а ну, посмотри-ка, какими учреждениями он в настоящее время интересуется, помимо железнодорожного общества?
— Это я могу тебе сказать и наизусть, — заявил инспектор, закрывая объемистую книгу, — он состоит негласным компаньоном Билля Букрама, владельца игорного притона. Я не имел возможности уличить его в этом, но, тем не менее, это несомненный факт!
— Известны ли тебе притоны этой милой четы? — спросил Ник Картер.
— Если потребуется, то я сумею отыскать какой-нибудь из них, — ответил Мак-Глусски.
— Вот увидишь, что в одном из этих домов мы наверняка найдем конец телефонного провода, которым воспользовался умирающий Логан!
— Нисколько не сомневаюсь, — согласился инспектор.
— Можешь ли ты составить до завтра список всех этих игорных домов и прочих притонов?
— Разумеется, могу!
— А теперь перейдем к Маннерсу и Крогану, — продолжал Ник Картер, — дай мне сюда книги, я сам займусь изучением жизнеописаний этих господ, а ты пока пойди пообедай, иначе здешнее полицейское управление рискует потерять своего начальника, который умрет голодной смертью!
Спустя час Мак-Глусски вернулся.
— Все они одного поля ягоды! — заявил ему Ник Картер, — можешь спокойно поставить книги на место, я выписал все, что может иметь значение.
— Удалось ли тебе найти еще что-нибудь интересное?
— Не могу сказать. Я и теперь убежден, что мы обнаружим в одном из притонов Фантона телефон, которым воспользовался Логан.
— Не сомневаюсь, — согласился инспектор.
— Удивительные у нас в Америке делаются дела! Эти три молодца начиняют свою карьеру с преступлений, наживают большие деньги и быстро идут в гору. Из разбойников, громил и карманников они превращаются в биржевиков, которые под вымышленными именами спокойно продолжают свое гнусное занятие, причем высшее общество принимает их теперь с распростертыми объятиями. А затем, достигнув того, к чему стремится всякий деловой американец, а именно — почета, влияния и богатства, — они снова возвращаются на путь преступлений и становятся кандидатами на электрический стул!
— Да, это весьма печальное явление, — задумчиво проговорил инспектор. — Дело все в том, что мы в Америке еще очень молоды, мы еще не умеем надлежащим образом взвешивать факты и, прежде всего, наши понятия о нравственности еще весьма неустойчивы! У нас нет грани между порядочным человеком и мошенником! Вот почему в среде наших лучших кругов постоянно происходят колебания и наш брат полицейский, того и гляди, должен будет когда-нибудь арестовать того, кто вчера еще был сановником, влиятельным тузом или политиком! Знаешь что, Ник, как-нибудь в свободное время зайди ко мне и займись изучением тайн моей «частной мертвецкой». Тебе придется убедиться, что чуть ли не все наши видные деятели, играющие теперь крупную роль, имеют на своем прошлом то или иное черное пятнышко, мягко выражаясь. Если бы я вздумал заняться на этом основании шантажом, то в короткое время мог бы разбогатеть!
— Что касается этого, то мы еще подождем, — сухо ответил Ник Картер. — Но должен сказать, что сведения о моих трех коллегах по правлению железнодорожного общества не лишены интереса! Надеюсь, что завтра к вечеру нам удастся поймать всех троих!
— Может быть, установить за ними слежку? Или ты предпочитаешь поручить это твоим помощникам? — спросил Мак-Глусски.
— Ни то, ни другое! Мы имеем дело с пройдохами, которые сейчас же разнюхают, что за ними следят. Это только послужит для них предостережением, тогда как в данный момент они понятия не имеют о том, что их подозревают!