Аметистовый кошмар
Шрифт:
Перед воротами, которые хоть и уступали по красоте и важности основным, стоял внушительный отряд городской стражи. Бронзовые доспехи и красные плащи были их неотъемлемым атрибутом. Среди них выделялся человек – на его шлеме присутствовала красный гребень. Он помахал Сиару рукой, что-то буркнул солдатам, и те выстроились в импровизированный коридор.
– Мы заждались Вас, милорд, – сказал старшина слезающим с коня рыцарям. – Это было мудрым решением, встретить Вас здесь, а то толпа на площади перед собором собралась такая, что не только когорта стражи, так и целый легион не смогли бы создать для Вас коридора к постаменту.
– Оставайтесь здесь, встретимся после сожжения на этом месте и сопроводим короля с семьей до дворца лично, – сказал герцог, передавая узду своего коня в руки Лориса, а сам развернулся в сторону старшины и кивнул. – Эниадон был другом для всех нас. Я, если честно, глубоко тронут тем, что так много людей пришло почтить его память.
– Среди моих ребята так много сирот, – кивнул в сторону стражников старшина. – Если бы не идея епископа открыть на территории города пару училищ для малоимущих, то они бы пополнели ряды не тех, кто поддерживает закон, а тех, кто нарушает его.
После этих слов стражник открыл ворота и им в лица ударил яркий золотой свет. Ноги Сиара вступили на красный бархатный ковер, и он сделал пару шагов внутрь. Сколько бы раз он не заходил в собор, т’Эр Поэль не переставал удивляться. Первое что бросалось в глаза – это роскошь, окружающая всё вокруг. Золотые алтари, подсвечники, рамки икон, стоящий пустующим трон Епископа Насского. Стены были обвешаны гобеленами, изображающими историю Насса, где гобеленов не было, стояли иконы со святыми, статуи великих королей Юга, гробницы выдающихся жителей города были выдолблены в стенах, словно барельефы. Посреди зала стояла огромная купель, ныне пустая и без воды, а вокруг неё огромное количество скамей, направленных прямо на неё.
А потолок. Его, казалось бы, и не было. Над головой глубоко ввысь уходил основной купол, украшенный всевозможными жизненными моментами Эйденгарда. Ближе к вершине виднелось большое изображение человека, держащего руки на уровне головы, однако вместо самой головы, благодаря специальному стеклу, всегда находилось отражение солнца. Правда, никто не знал, чьё же именно лицо изображено на куполе собора ночью, что вызывало трепет среди прихожан.
– Милорд, я думаю, что нам стоит поспешить, – крикнул ему старшина, находящийся уже возле внутренних дверей центральных ворот.
Сиар оторвал голову от купола и быстро направился по ковру к воротам. Чем ближе он подходил, тем сильнее становился слышен гул толпы, ожидавшей прибытия герцога на площади. Однако, подойдя к двери, и взявшись за золотую ручку створки, Сиар посмотрел на старшину.
– Прежде чем я выйду к толпе, я хочу узнать, что думает народ относительно причин гибели епископа.
Старшина нервно улыбнулся, его лицо немного побледнело, и он сглотнул.
– Знаете, у народа всегда найдутся какие-нибудь догадки, каждый говорит о своём.
– Судя по кольцу на вашем пальце – вы женатый человек, кто ваша жена? – Спросил герцог, глядя на простенькое бронзовое кольцо старшины.
Тот поглядел на правую руку и, словно впервые увидев кольцо, начал вертеть его пальцами левой руки.
– Моя жена, как и я, простой человек, – смущаясь, ответил воин. – Она обыкновенная торговка в районе Бакалейной площади, милорд.
– Выходит, что ваша супруга всегда общается с людьми, а я не поверю, что люди не судачат о чем-либо и не сплетничают, покупая продукты пропитания. А также отказываюсь поверить в то, что она ничего вам не рассказывает, возвращаясь домой.
Старшина поднял на Сиара глаза, а после начал заглядывать ему за плечо. Герцог обернулся и увидел, что Лорис появился в проходе и медленно подошёл к алтарю, устремив свой взгляд вверх, как и т’Эр Поэль до этого. Тогда герцог перевел взгляд на старшину и у того, от пристального напора глаз герцога всё же дрогнуло дыхание, и он выпалил.
– Лорд-главнокомандующий, не сочтите меня сумасшедшим или, что ещё хуже, еретиком, но народ во всём винит чёрное колдовство.
Его голос был напуган, а рука задрожала. Старшина был слишком крепкой детиной, чтобы бояться каких-то сказок, а его громадные руки способны были убить кого-либо даже без помощи оружия. Однако сзади раздался смех, причем громкий, настолько громкий из-за акустики собора, что даже на миг перебил гул многотысячной толпы за вратами.
– Магия? – рассмеялся Лорис. – Чернь всё ещё в неё верит? И это в наш-то век? Сейчас многие умы бывшей империи – историки, философы, математики – все они приходят к выводу о том, что магии и божеств не существует. А что делают инженеры торговых городов? Они уже придумали механизмы, двигающие огромные телеги, они придумали оружие, стреляющее огнём и металлом. – Он указал рукой на солнцеликого Эйденгарда и в тот же миг, по великому совпадению, переставшего светиться лучами Солнца и погасшего, что ознаменовало окончательный заход светила. – И вот даже Его время ушло.
Старшина испугано посмотрел на Лориса и прошептал молитву под нос.
– Ничего, – сказал Сиар, взяв за плечо воина, – дальше, я думаю, дойду и сам. А вы же, вместе с т’Эр Райтером – можете подождать меня за собором и ждать, когда процессия закончится, – теперь он обернулся к молодому рыцарю, – а ты, вместо пустых теологических споров, лучше бы выполнял приказ и находился там, где тебе положено было быть, мой дорогой друг.
Лорис ухмыльнулся и, отдав салют, развернувшись, побрел к противоположному выходу. Старшина, оглядев Сиара, поклонился ему и побежал вслед за развивающимся бронзовым плащом юного гвардейца. После того как они скрылись, т’Эр Поэль прислушался к гулу толпы, но ничего не смог разобрать. Сделав глубокий вздох, Сиар отворил створку ворот, и свет уже зажжённых факелов ударил ему в лицо.
На улице уже успело стемнеть, поэтому народ, собравшийся на площади, не сразу обратил внимание на герцога, а как только увидел его, то лишь малая его часть поприветствовала т’Эр Поэля возгласами, либо ленивыми хлопками. Свет же был в основном сосредоточен перед ступенями собора, внизу которых стояли плотными рядами городские стражники, чуть позади них в свете огня мерцали бронзовые плащи королевских гвардейцев, которые обернувшись на герцога, кивнули ему.
На верхних ступенях был сооружен временный деревянный помост, ограждённый импровизированными колоннами, которые держали на себе настил, защищавший гостей, находящихся внутри от капризов погоды и камней, если бы те конечно и могли полететь в видных аристократов Насса. Перед помостом, почти у нижних ступеней, стоял пьедестал, окруженный городской стражей. Над этим пьедесталом, сделанном, скорее всего, из цельного куска мрамора, был собран ритуальный костёр, на вершине которого находилось, завернутое в плащаницу оранжевого цвета, тело епископа Эниадона.