Аметистовый кошмар
Шрифт:
– Что, одна из служанок родила тебе ребёнка? – так и спросил т’Эр Поэль, с недоумением смотря на довольное лицо Лориса.
– Упаси Эйденгард, я ещё слишком молод для этого! – отрывисто, переводя дыхание, ответил рыцарь. – Пришли известия из Поэля, произошло очередное нападение. Жертвой стал местный лесоруб, но на этот раз тот псих напал на него и изрядно покусал. Теперь бедолага лежит в лихорадке.
– И что хорошего я должен найти в этом?
– А то, что его можно детально допросить, Вы сами хотели этим заняться.
Да, действительно, Сиар хотел разобраться в этом деле лично, потому что даже полуживой Эниадон обратил внимание
– Где же сейчас этот малый? – спросил герцог.
– В деревне что у Ведьминого Холма, господин.
– Ворожеи? Что ж, прикажи седлать лошадей – мы поедем с тобой вдвоём, а впереди себя пусти гонца, чтобы возле каждой придорожной крепости для нас готовили свежих лошадей. К утру мы должны быть на месте.
Лорис отсалютовал и побежал вниз, сделав самое серьёзное выражение лица в своей жизни. Сиар же несколько секунд простоял, слушая доносящиеся из гостиного зала шум, гам, пение и музыку. От этого он понял, что остался во дворце совсем один и с такими грустными мыслями, прибавив шаг, отправился к конюшням.
II
Она вновь медленно проплывала над хорошо знакомым тёмно-фиолетовым песком. Её ноги по-прежнему не касались земли, впрочем, они и вовсе отсутствовали в этой фантазии, как и всё её тело. Она была лишь некоей субстанцией, проплывавшей по этому миру грёз. Вокруг неё не было ни души, а лишь пустыня, наполненная аметистовой пылью. На горизонте были видны лишь барханы этого песка, хотя ветра она не чувствовала, но была уверена, что здесь он бывает очень и очень сильным.
Она видела это место не раз. Этот кошмар, впрочем, без явных на то признаков ужаса, посещал её последние месяцы. Стабильно. Каждую ночь. Трудно было осознать, дар ли это, или проклятие, но сон повторялся изо дня в день, начинаясь с того, что её призрачная материя неслась в бесконечную даль этой безжизненной пустыни, а заканчивался внезапной остановкой посреди пустоши.
Но сегодня всё пошло по-другому, это, безусловно, застигло её врасплох. Конечно же, сон начался точно также как и всегда – она мчалась, преодолевая целые сотни шагов за считаные мгновения, но потом она заметила грозу в небе. Небо в этом сне тоже было фиолетовым, сплошь окутанное бесконечной пеленой облаков, природу которых она объясняла себе поднятыми ввысь частицами этого проклятого аметистового песка. Во всяком случае, так ей казалось до сегодняшнего дня.
Однако гроза ярко красного цвета пробила отверстие в облаках, на миг, обнажив огненно-рыжее светило (во всяком случае, таково было её предположение). Хоть в этом сне она и была нематериальна, но на мгновение ей всё же пришлось зажмурить глаза. До этих самых пор ей казалось, что они у неё отсутствовали, но яркий ослепляющий свет заставил её переосмыслить их наличие.
Но это было не единственное новшество во сне. Она вдруг остановилась, не проделав и части своего еженощного маршрута. Конечно же, она испугалась, пускай сам по себе этот фантазийный мир и не был знаком, но и покидать просто так она его не хотела, ведь он стал за это время ей чуть ли не вторым домом. Вторым миром.
Впервые за несколько месяцев она начала различать звуки. Сначала они походили на некое кряхтение, и сквозь сон она подумала, что это кто-то шуршит над спящей ней. Однако природа звуков с каждым мгновением становилась всё более и более явной, как будто бы кто-то действительно приближался к её спине. Во сне она не могла оглядываться, однако приложив некую силу воли, она сумела развернуться, обнаружив, что окружающий её мир словно бы развернулся вместе с ней. Барханы и ярко-рыжий кусочек неба не переместились, впрочем, она не стала сильно заострять на этом внимание.
Она услышала голос. С каждым словом голос становился всё четче и четче, однако, она всё равно не могла разобрать то, что он бормотал. Это явно было не её родное наречие, впрочем, это не могло быть и любым другим наречием её мира, так как, по её мнению, источник голоса явно не был человеческим.
Это было послание. Некая мантра. Читалась она монотонно гипнотически. Ей казалось, что её словно бы нашептывает ветер, который она не осязала. Ей понадобилось пару минут, чтобы понять, что на самом деле всё это песнопение – повторение пары слов. Однако каждый раз они звучали словно по-новому, не менее завораживающе.
“Ально” – “Энтин” – “Марле” – “Туане”.
Она повторила их и к своему удивлению услышала свой земной голос. После того, как слова были произнесены ею вслух, голос замолчал. Вдруг небо начало просто трещать от гроз – одна за другой стали обнажаться огненные дыры, постепенно сливаясь в нечто одно целое. Тогда пыль начала резко рассеиваться, падая на землю, погребая под собой весь ландшафт пустыни, словно бы уравнивая её на протяжении всего пространства.
“Бах!” – раздался удар, и прямо перед её призрачной сущностью образовалась дыра. Воронка вдруг начала засасывать в себя аметистовую пыль, причем так быстро, что она не успела ничего понять. Её тоже начало тянуть вниз. Может быть, она и хотела сопротивляться, но не могла. Внутри была пустота, и она стремилась всячески её избежать, цепляя невидимыми руками песок, но тот словно бы проходил сквозь её пальцы. Ещё мгновение, и она провалилась в сияющую пустоту, истошно крича.
После этого у неё начались новые, ещё до сих пор не виданные ощущения. Она как будто бы уже начала чувствовать своё тело, находящееся в стадии некоего полёта. Её внутренности сжались, а конечности начали прорисовываться и самопроизвольно двигаться. Её глаза начали наполнять слёзы, а от потока воздуха, струящегося прямо в лицо, она не могла не вздохнуть и не выдохнуть. Темнота, окружавшая её начала потихоньку рассеиваться, но несмотря на то, что летела она или падала с невероятной скоростью, время проходило чрезвычайно медленно и лениво.
Вдруг она ощутила, что как будто бы кто-то дернул её за волосы и её тело из горизонтального положения перешло в вертикальное. Голова начала невыносимо сильно болеть и казалось, что кто-то сейчас вырвет ей волосы. Она неловко подняла глаза наверх. Среди невыносимой тьмы она вдруг увидела небольшое тельце, при детальном рассмотрении, которое напоминало ей поросячье. Из туловища исходили две пары лап, одной из которых, чудовище и держало её за волосы. Лица этого страшилища не было видно чётко, но оно чем-то напоминало съежившуюся человеческую голову, которая была похожа на головку мертворожденного ребенка. Сморщенная и безжизненная, голова повернулась к ней и своими маленькими черными глазками начала сверлить её. После некоторого времени чудище кивнуло и разжало пальцы, а она полетела дальше, пока глаза её не открылись уже в реальном мире.