Амок
Шрифт:
– Считай: в час можно пройти шесть километров, на один километр нужно десять минут, значит, на двести метров – две минуты, – быстро высчитал Сидан.
– Дадим пять минут туда и назад. Значит, через каждые пять минут в складе будут получать пять винтовок. – За час – шестьдесят, за десять часов, учитывая отдых, – шестьсот, вместо теперешних двухсот пятидесяти! – Ого! – вырвалось у Гудаса.
– Подожди, это еще не все! – с видом ученого продолжал Сагур. – Мы же можем отдыхать только четыре часа, а работать – все двадцать!
– И ночью!
– И ночью! Ведь каждый из нас все время будет на одном и том же участке! Он соорудит для себя шалаш, разложит огонь, а кроме того, как изучит свои двести или сколько там шагов, что и ночью, с закрытыми глазами, сможет работать. При таких условиях мы увеличим переброску винтовок примерно до тысячи штук в день, а в случае опасности, так и до двух тысяч!
У Гудаса даже глаза заблестели от волнения.
– Ну и молодчина же ты, Сагур! – хлопнул он его по плечу.
– Да, но и при таких условиях придется работать месяца два, – задумчиво сказал Сурат. – Неизвестно, успеем ли все спрятать, так как нас, конечно, ищут.
Сейчас же созвали общее собрание, выяснили положение, познакомили с подсчетами товарищей и предложили новый план.
– Вряд ли при таких условиях успеем перенести все оружие. Будем помнить, что только та винтовка наша, которая уже на складе. Остальные в любой день могут погибнуть, – закончил Гудас.
Надо сказать, что до этого разговора никто как следует не представлял себе положения. Никто и не думал, что столько времени потребуется для упорядочения. Каждому казалось, что через несколько дней они закончат всю работу, а там – пускай себе ищут! Да и безлюдье вокруг действовало успокаивающе. Ну, откуда могла появиться опасность? С моря – нет, они успели в этом убедиться, а с земли тем более. Только теперь люди увидели, какая огромная работа им предстоит, и серьезно задумались о том, всегда ли будет здесь тихо, как сейчас. Вот почему и решили все в один голос работать без перерыва не менее двадцати часов в сутки!
Весь следующий день заняла подготовка. Пять человек направили укладывать груз в подземелье, двенадцать оставили на корабле для разгрузки, а сто повстанцев распределились по дороге так, как говорил
Сагур. Каждому дали теплую одежду, запас пищи; в тех пунктах, где не было родников, заготовили в ведрах воду. Два человека с корабля должны были обходить «фронт» каждый день и удовлетворять нужды товарищей.
Все были предупреждены, что, может быть, придется так работать несколько недель, обходясь без горячей воды и питаясь кое-как. Но привыкать ли яванцам к таким лишениям?
Наконец, все подготовили. До захода солнца оставалось не более часа. Все с нетерпением ждали сигнала – пустить «машину» в ход.
Но «инженер» Сагур предупредил:
– Не забывайте, что последний получит посылку только через четыре часа, когда будет совсем темно.
– Ничего, ничего! – зашумели все. – Пустим на пробу хоть несколько нош. Зато последние завтра начнут работу на четыре часа позднее.
По цепочке послали пять нош, попросив сообщить, как идет продвижение их, особенно в середине всего участка. Ближние ответы показали, что в некоторых местах были перебои, главным образом из-за наступившей темноты. Ответа же последнего звена следовало ожидать лишь через восемь часов.
Назавтра первую ношу отправили в третьем часу ночи, чтобы в складе ее получили в семь утра, и «инженер» сам пошел по живой цепи. Пришлось кое-где подправить, подвинуть людей или ближе, или дальше, но в общем машина работала неплохо. Товарищи сами были заинтересованы и бегали так быстро, что после полудня посылки начали поступать на склад не через пять, а через каждые три минуты. Работать так все время, понятно, нельзя было, и за день устроили три перерыва по часу. Зато сами повстанцы попросили для пробы пустить «машину» и ночью. На этот раз она хорошо работала и в темноте и остановилась только в двенадцатом часу.
День за днем шла упорная, беспрерывная переброска оружия. Прекращалась она на четыре-пять часов ночью и вовремя дождя. Так работали неделю, за ней вторую. Во время перерывов падали на землю и тут же засыпали. Никто не жаловался на утомление, никто не требовал большего отдыха.
Живя в одиночку, в лесу, каждый чувствовал себя звеном одной большой цепи и знал, что если это звено испортится, то остановится вся «машина».
Однажды конвейер неожиданно остановился. Вскоре пришла «телеграмма»: вблизи конвейера появились два туземца, и товарищи «обрабатывают» их. Затем прибыла вторая «телеграмма»: оба идут помогать!
А через несколько часов пришли эти два человека и с радостью убедились в том, что тут все, от капитана до матроса, только свои.
– Товарищи, – обратился к ним Гудас, – вот ваш корабль, вашеоружие. Помогите убрать его.
Эти простые слова произвели сильнейшее впечатление.
– Всегда с вами! – в один голос ответили новички. И цепь увеличилась на два звена.
Во время перерыва у новичков спросили, откуда они, как попали сюда, что вообще слышно?
– Нашу землю отобрал регент под свою усадьбу. Мы ушли сюда, в горы, построили шалаш, бродим в поисках пищи. Недавно встретили одного человека, быть может, из ваших. Он заблудился, был весь избит и полз чуть живой. Мы перенесли его в свой шалаш, ухаживали пока поправился, а вчера он ушел от нас.
– Как его зовут?
– Не знаем…
– Может, это Гоно? – сказал Сидан. – Почему же он не вернулся сюда?
– Наше дело не для него, – нахмурился Сагур. – Я не удивлюсь, если он приведет сюда голландцев.
– Ну, уж это слишком! – не согласился Сурат.
– Посмотрим, – коротко буркнул Сагур. И «машина» пошла еще быстрее.
Как-то опять заметили в море голландский военный корабль. Он держался дальше от берега, чем в прошлый раз миноносец, но выполнял, как видно, ту же задачу. Работу сразу прекратили, все попрятались и ждали до тех пор, пока корабль уйдет.
Всех встревожила новая «телеграмма»: неподалеку от пещеры опять слышали пушечные выстрелы, но и теперь не заметили ничего. Неужели вновь свалился камень? Или это вулкан стреляет. Хорошо хоть, что на них пока никто не нападает.
Кажется, ничего особенного не случилось, а все же какая-то тревога охватила инсургентов. Будто в воздухе пахло ею. И Гудас собрал совещание.
– Нам еще осталось, – сказал он, – переправить десять тысяч винтовок, тридцать пулеметов, половину патронов и много других вещей. Боюсь, что «машина» не успеет справиться со всем этим. Не лучше ли на время сложить груз в ближней небольшой пещере, а потом оттуда переносить его в склад? Сделать это можно будет после ухода корабля, которому опасно оставаться здесь.