Аморальное
Шрифт:
Соседи были не единственными людьми, потерявшими комфорт. Больше всех переживали Джафар и Алия, которые специально съехали с этого района и которые меньше всего хотели, чтобы их дети когда-нибудь снова туда попали. Но Имтизаль была непреклонна, и им, знающим её твёрдость, пришлось смириться и лишь молиться за её благополучие.
В квартире были кухня, санузел, маленькая спальня с относительно большой кроватью и просторным шкафом и чуть б'oльший по площади холл. Всё было обставлено достаточно бедно, полы из дешёвого ламината давно протёрлись во многих местах, стол, маленький и ветхий, был только на кухне, и вместе с ним два таких же простеньких деревянных стула. Ещё на кухне были небольшой и относительно неплохой холодильник, газовая плита и духовка, в ванной
Первым делом Имтизаль стерильно отмыла даже потолок, купила постельное бельё, сменила обшивку на диване и кресле. Она всё ещё несколько брезговала, поэтому, с разрешения старушки, продала всё, что было в квартире, и купила новое. Новую плиту с духовкой, новый холодильник, кровать, чуть меньшую предыдущей, новые диван с креслом, два стола – письменный и кухонный – и стулья к ним. Она принципиально не забирала ничего, кроме личных вещей, из родительской квартиры, только увезла свой музыкальный центр. Родители отдали ей телевизор, хоть Ими и уверяла, что он ей не нужен. Нужно ей было только сменить всю оболочку своей новой жилой площади. Ими даже сменила полы, обои и кафель и покрасила потолок. Она сменила даже раковину, унитаз и душевую кабинку, самостоятельно всё устанавливала и уже даже хотела заняться устаревшим водопроводом, но не удалось. Она только установила дополнительные фильтры везде, даже в душе, и только тогда, когда всё в квартире было обновлено, очищено и отмыто, она почувствовала себя уютно. Теперь она знала, что это е ё место.
На перестановки в квартире ушли все её финансовые запасы, а она ещё не потратилась главным образом: не купила компьютер. Она купила его только со следующей зарплаты: у неё было какое-то параноическое предубеждение против кредитов, в один из которых ей, всё же, пришлось вскоре влезть: через полгода она решила выкупить квартиру, в которой теперь уже всё дышало ею. И Ими решилась больше никогда и ничего не брать в кредит, поэтому машину или мотоцикл она так и не купила: ей подарили родители, свою старую, когда Имем купил им внедорожник.
Итак, теперь, отойдя от компьютера и побродив по квартире, Ими поняла, что ей нужно сделать.
Вся её квартира кричала о том, что ютит в себе маньяка. Одна из стен холла была полностью обклеена тремя огромными картами: картой города с близлежащими окрестностями, картой штата и картой страны. На смежной стене висела карта мира. Все остальные стены были обвешены фотографиями, её собственными записками, вырезками из газет, копиями полицейских отчётов и так далее и так далее. Ими давно перенесла из своего сарая всё оборудование и химикаты для проявки и печати фото, и в дни, особенно богатые на материал, в квартире было практически невозможно перемещаться. Когда дело закрывалось, стена временно очищалась от всего этого мелкого мусора, с карт снимались кнопки и стирались карандашные пометки, но уже через пару дней, едва начиналось новое расследование, холл вновь мало помалу загружался. Особенно загруженным он стал после того, как полдепартамента стало предлагать Ими волонтёрскую подработку. Ими даже соорудила самодельные стенды в центре холла, на которые довешивала материал. Нетронутой оставалась только спальня. И теперь Ими знала, как это исправить.
Она только больше не рисковала искать информацию со своего компьютера. Теперь у неё был адрес Дэниэла, и Имтизаль знала, чьей техникой будет пользоваться для своих преследований. Она только распечатала небольшое резюме о мистере Клинтоне и прикрепила на стену своей спальни первый фрагмент своей будущей чудовищной мозаики.
В остаток ночи она немного поспала и встала раньше, чем обычно, чтобы с новым буйством накинуться на разборки с убийством. Она надеялась закрыть дело за три дня, чтобы заняться
Ночью она проникла в квартиру Клинтона, распылила в его комнате хлороформ, и уже без тени беспокойства включила компьютер и зашла на Facebook. Там она нашла страницу Амелии Нортман, молодой выпускницы местного колледжа, начинающего ветеринара, проходящего интернатуру в мелкой частной клинике. Ими сохранила себе на диск все эти данные, несколько наиболее удачных фотографий Амелии и Дэниэла, а потом ещё почти час читала Twitter своей жертвы и её переписку с невинно спящим владельцем квартиры. Потом Ими сохранила на диск также всю историю переписки с Дэном, все переписки Дэна с другими девушками и все переписки Дэна с друзьями, где что-то упоминалось об Амелии или о тех самых других девушках. Затем она покопалась в телефоне Дэниэла и узнала номер Амелии. Через сайт ветклиники не удалось узнать практически ничего. В кармане куртки парня Ими нашла ключи от квартиры Нортман, сняла слепок и вернулась домой.
На следующий день она заказала дубликат, а ночью уже с ним пробралась к Амелии и установила у неё жучки и несколько камер – всё то же, что когда-то было призвано следить за Артуром.
Начиналась новая жизнь.
Дело об убийстве действительно было скоро закрыто. Дело о краже значительно позже: Ими увидела во сне тот дом, в котором жил грабитель. На придание расследованию менее паранормального объяснения ушло ещё пару дней – Имтизаль как всегда повезло. Потом ей стало везти ещё больше: целый месяц практически не было никакой работы, кроме мелкой бумажной возни и двух-трёхдневных дилетантских преступлений. Можно было всецело посвятить себя Амелии Нортман и не жертвовать ради этого своим здоровьем.
Эти отношения длились восемь месяцев, и всё это время Имтизаль всегда знала, где Амелия, с кем, что делает и как себя чувствует. Они никогда не разговаривали, кроме одного случая, когда Ими подошла непозволительно близко и Амелия, внезапно подавшись назад, столкнулась со своим преследователем.
– Простите меня, пожалуйста, вы не ушиблись?
– Нет, ничего.
В этом и заключался весь их разговор.
Амелия не имела никакого представления о том, что уже восемь месяцев делила свою жизнь с совершенно чужим ей человеком, делила свои мысли, чувства, развлечения, радости, тревоги, умиротворение и тоску. Имтизаль никогда не выдавала себя. С Амелией она развила свой талант разведчика до профессионализма.
Дэниэл тоже ничего не знал об Имтизаль. И он, и Амелия время от времени могли видеть её, в разных париках, в разных очках или даже вовсе без какой-либо маскировки, но Имтизаль для них не существовало. Её ни для кого не существовало. Она почти достигла своей цели. Она почти стала тенью.
Имтизаль лежала на своей любимой смотровой площадке – крыше соседнего дома, – когда наступил переломный момент. В тот день – 25го марта – Амелия узнала об изменах Дэниэла, и в тот вечер в её квартире пылала и грохотала роковая ссора. Дэниэл и не думал оправдываться, он выдвигал претензии в ответ, и даже для совершенно не посвящённого в таинства этой пары человека уже с самого начало было очевидно, чем всё закончится. И для Имтизаль было очевидно. Но её не интересовало окончание конфликта, её интересовал сам процесс, вернее, он заставил её всерьёз задуматься.
Имтизаль слышала и воспринимала слова Дэниэла быстрее, чем Амелия, будто бы она была в его голове или сама придумала план его поведения. Отчасти это было немного так: за всё это время Ими узнала Дэна почти так же хорошо, как и Амелию. За тот вечер Амелия ни разу её не удивила. Ни она, ни её мужчина. Ими наблюдала за их ссорой и понимала, что предвидит каждый ответ Амелии, каждый её аргумент, каждое её движение и каждое изменение голоса. Она видела всё. Она понимала всё. И тогда Ими осознала, что нет в мире человека, знающего, чувствующего и понимающего Амелию лучше.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
