Амория
Шрифт:
Добравшись до "приёмного пункта", я немного оживился: всё-таки вот-вот увижу настоящих инопланетян. И был разочарован, так как там работали люди, потомки европейцев, покинувших землю после первого контакта. Вообще, они много сделали для нынешней Эвакуации: пересадочный городок, где все мы сейчас находились, располагался в поясе астероидов, и был переоборудован из исследовательской базы, принадлежавший когда-то Евросоюзу. Это было государство, ставшее практически единым к концу двадцать первого века, а до этого состоящее из множества мелких государств. Астероидная база Соединённых штатов (ныне – разъединённых и активно воюющих между собой), Китая (ныне поглощённого чумляндской скверной) и России, на окровавленных развалинах которой вырос СИВЗ, сейчас заброшены. Об этом
Инопланетян я увидел чуть позже, на космическом корабле, хотя и немногие расы рискнули сунуться спасать землян (хотя, подозреваю, что на этой работе им неплохо доплачивали "за вредность"). Непосредственными контактами с нами занимались гуманоидные расы или умеющие хорошо маскироваться под гуманоидов, чтобы меньше нас шокировать. Здесь были "жижики", аморфные бежевые существа, способные принимать почти любую форму, поэтому походящие на нераскрашенных, но детальных манекенов. Просто забавные ребята с золотистой кожей, зелёными волосами и замедленными движениями. Они были немы и общались на языке жестов с помощью пальцев, имеющих четыре фаланги и способных сгибаться во всех направлениях. Также я мельком видел капитана – огромное существо, занимавшее целиком специально отведённое помещение для управления. Я узнал, что представители его расы – профессиональные водители кораблей, так как имеют очень большой и сложный мозг, дающий им огромный объём памяти, колоссальную вычислительную мощность и мгновенную реакцию без всяких имплантатов. Поскольку все говорили о капитане не иначе как во множественном числе, я решил, что личностей в таком мозгу умещается тоже несколько. Вот уж кому точно всегда будет, с кем поболтать…
Как вы понимаете, я не смог устоять перед соблазном изучить технику своих продвинутых спасителей. Тем более, мне было скучно, потому что примитивные имплантаты с чёрного рынка не могли подключиться к информационным сетям других планет, а с земной теряли связь, когда мы отлетели достаточно далеко. Я ненавязчиво подкатил к корабельному компьютеру, но получил строгое "доступ запрещён" на земглише и десятке других неизвестных языков. Мои приёмы, которые прекрасно работали с примитивными компьютерами Земли, здесь оказались бесполезны. Как говорится, против овец – молодец, а против молодца – сам овца. Особенно стало не по себе, когда в каюту, которую я делил с пятью другими землянами, вошёл жижик-служащий и строго спросил, предварительно сформировав себе голосовые связки, подобные земным:
– Отсюда. Исходила. Попытка подключения. К корабельному компьютеру. Пожалуйста. Скажите. Владеет ли. Кто-нибудь из вас. Встроенными усовершенствованиями.
Я, конечно, понял, что речь об имплантате, и решил не отпираться, но притвориться дурачком.
– Ой, это, должно быть, мой медицинский имплантат. Простите, он очень низкого качества, поэтому не всегда находится под моим контролем. Но на Земле лучше не найти, а без него мой мозг не работает нормально…
После сканирования и пары вопросов меня сочли неопасным. Что было правдой – здесь я не смог бы взломать даже детский игровой планшет. А после замены имплантата в лазарете и вовсе потерял способность подключаться к сетям, ведь их оборудование было действительно медицинским кибер-протезом, а не перестроенным на коленке чёрт знает чем. Ничего, как только доберусь до цивилизованных планет, наверстаю упущенное. Как сладко будет наконец-то дрейфовать в межзвёздном киберпространстве, безо всяких ограничений, получая терабайты информации по любому запросу… Возможно, от такого счастья я вообще оторвусь от реальности, даже кушать забуду. Ну и ладно, зато сдохну счастливым.
Глава 7. Теснота свободы
Только вот, время шло, примерно раз в месяц на станцию поступала новая партия эвакуированных, мест уже не хватало. Я так понял, у каждой планеты есть квота, сколько беженцев она может принять, и на близлежащих планетах земного типа места уже закончились. Поэтому следующие партии землян улетали всё дальше и дальше от родины. Если честно, меня этот факт вполне устраивал, но подвешенное состояние и отсутствие доступа к интернету угнетало. Я пересмотрел по пять раз всё фильмы и сериалы, сохранённые в локальном мозговом хранилище, по сто раз перелистал фото, арты и мемы (интереснейшее явление культуры двадцать первого века), переслушал песни и перечитал книги. Но локальное хранилище теперь оторвано от мира. А я действительно, абсолютно и беспросветно одинок.
Спальных мест на базе катастрофически не хватало. Всех землян разделили на три смены: каждый имел право занимать койкоместо треть суток. Сейчас были не мои восемь часов, поэтому я просто слонялся по бесконечным коридорам. На станции было две прогулочных зоны с живыми растениями и высоченным потолком, имитирующим ясное небо с лёгкими облаками. Но там, понятное дело, толпилось много людей, поэтому я предпочитал исследовать коридоры и галереи, пронизывающие астероид. Частенько ноги приносили меня в "гавань", откуда уходили и куда приходили корабли. Так как я не проявлял агрессии и не пытался сделать что-нибудь запрещённое, а просто молча завидовал отбывающим, служащие станции не обращали на меня особого внимания.
Придя в гавань на этот раз я услышал разговор космо-землянина (то есть, потомка землян, родившегося не на земле) и представителя расы, которую я называл колобками. Колобок разговаривал с помощью голосового имплантата-переводчика. Эти работники станции не участвовали в подготовке к полёту, видимо, у них был перерыв.
– Куда эту партию? – поинтересовался на земглише землянин, кивая на компашку угрюмых людей, которых ещё двое колобков инструктировали для длительного космического перелёта. Колобок пробулькал какую-то тарабарщину, и его имплантат звонким голосом перевёл:
– Амория.
– Опять что ли? Они же уже исчерпали квоту. Я слышал, это маленькая планета.
Снова бульканье, на этот раз более основательное. Снова перевод:
– Поправка. По размерам планета почти не уступает Земле, просто суша составляет менее двадцати процентов. Население: примерно миллиард двести миллионов человек. Поскольку по межпланетному регламенту можно принимать не более ноль целых…
– Да-да, сотая промилле от конечной расы, – перебил космо-землянин, устав слушать его тираду, но имплантат допереводил до конца, ведь это всего лишь устройство.
– …Двенадцать тысяч. Но население Амории с начала Эвакуации увеличилось, и они могут принять ещё пятьдесят человек.
– И аморийцы сразу послали данные об этом? Вот это щепетильность.
– Любят там вашего брата, – уверен, Колобок бы пожал плечами, будь они у него, но тонкие длинные ручки росли прямо из боков под прямым углом. Их милую беседу прервал крик.
Невзирая на увещевание двоих служащих, один из землян пытался убежать в один из боковых коридоров гавани, подальше от шаттла, напоминающего футуристический автобус, который должен был отправить его партию на корабль. К моему удивлению, орал мужик на чистом наречии СИВЗ, которое я узнал по интонации ещё до того, как различил слова. Меня разрывало между желанием подойти и разобраться, в чём дело, и сбежать. Страх почти было победил, но тут мой земляк со всего размаху врезал колобку, попытавшемуся его удержать. Другие земляне, отупевшие от апатии, к тому же не понимавшие ни слова из криков СИВЗовца, испуганно расступились, кто-то побежал звать службу безопасности станции. Землянин тем временем угрожающе навис над колобком, упавшим на сгибающиеся назад колени и зажимавшим окровавленную мордочку, и собрался добавить ему ещё, в качестве иллюстрации своего протеста:
– Не позволю! – ревел он, – только не туда! Вот срань!
Всё ещё борясь с собой, я торопливо подошёл к нему и тоже чуть не получил. Конечно, я не собирался геройствовать и драться с этим буйным, просто хотел потянуть время до прибытия подмоги. Нужно же хоть попытаться, пока он никого не покалечил!
– Ах ты сраный предатель Земли, только сунься ко мне!
– Остынь, я из СИВЗ, – выкрикнул я, едва увернувшись от его тяжёлого кулака. Лысоватый человек вперил в меня маленькие подозрительные глазки.