Амория
Шрифт:
– Август Яролист. Восемнадцатый город, – пришлось озвучить то, что хотелось бы забыть, как страшный сон, чтобы у него было больше оснований мне верить. Мужик просиял щербатой улыбкой:
– Ты тоже шпион, да?! Меня послали следить за базой этих межпланетных эксплуататоров, этих захватчиков Земли и похитителей землян, и меня засекли. Схватили, притащили в этот адский лагерь, где одни пендосы и…
– Почему вы… Ты так не хочешь лететь на Аморию? – перебил его я.
– Я слышал об этом проклятом ББогом месте, гнезде грехов, планете этих грёбаных тормознутых зелёных извращенцев… Да я лучше позволю отвезти меня на Солнце,
– То есть, ты категорически отказываешься лететь на эту планету? – спросил я, стараясь сохранять невозмутимость.
– Во имя Искупления и Спасения Земли и моей души! Человеку из СИВЗ там делать нечего!
Я обратился к одному из колобков (тому, кто не пострадал от рук моего соплеменника) на ломаном земглише, который успел освоить, пока маялся здесь бездельем:
– This man doesn't want to go to Amoria. Can I?
К тому моменту нас обступили ещё несколько служащих-инопланетян, из них пара жижиков. Они ждали, чем кончится наш разговор, надеясь, видимо, что я успокою своего невменяемого земляка. Тот, к кому я обратился, важный жижик с электронным блокнотом, сверился со списками пассажиров и уточнил:
– Хотите полететь вместо него? В принципе, почему бы и нет. Пожалуйста, назовите ваш номер в списке станции.
Я назвал номер, с замиранием сердца наблюдал, как он что-то тыкал в своём планшете, и гадал, неужто я смогу наконец-то улететь отсюда, вместо того, чтобы ждать ещё месяцы или, кто знает, годы.
– Готово. Пожалуйста, пройдите инструктаж вместе с другими пассажирами, – он жутковато улыбнулся бежевыми губами.
СИВЗовец опомнился только сейчас:
– Т-ты знаешь их язык? Что происходит?!
Мне вдруг безумно, непреодолимо, до дрожи захотелось съязвить:
– Поздравляю, ты не летишь на Аморию.
– А кто летит? Что ты им сказал? – недоумённый землянин сбросил с плеча руку колобка. Я обернулся, уже отходя к шаттлу.
– Я лечу.
– Дурак, ты же своей душой жертвуешь. Неужто ради спасения моей? Не стоит, малой, что ты!
Меня охватило раздражение, я вспомнил, почему стал таким мизантропом, живя среди таких же недалёких и суеверных граждан Восемнадцатого города.
– За мою душу не переживай. Я лечу туда, так как убедился, что типов вроде тебя там точно не будет.
– Ах ты, сукин сын! – лысоватый взревел и с неожиданной быстротой бросился на меня. Холодный железный пол ушёл у меня из-под ног и прыгнул под рёбра, в ушах раздался звон, когда землянин приложил меня головой об пол. Но даже сквозь этот звон и собственное судорожное дыхание (туша соотечественника придавила меня к полу) я расслышал его горестный вопль:
– Предатель Земли! Выучил их мерзкий язык и стал их подстилкой, да?! Из-за таких как ты всё это дерьмо и случилось! Если бы не гады вроде тебя, нам было бы нечего искуплять!
И кто меня за язык тянул! Двое жижиков попытались оттащить его от меня, и мужчина от души врезал одному из них прямо в нос, как ранее колобку. Аморфная плоть промялась под его кулаком, словно подтаявший пластилин. Затем выправилась безо всякого вреда. Жижики были углеродной, но не клеточной формой жизни. Их сложную полимерную структуру почти невозможно разрушить механически. Руки инопланетян обтекли руки моего обидчика и отвердели, создав безболезненные, но прочные оковы. Его наконец оттащили от меня, и я вздрогнул, почувствовав тянущие за одежду мохнатые лапы, но это просто колобок пытался помочь мне встать.
– Вам нужно в лазарет!
– Нет-нет, всё в полном порядке, я готов! – в панике ответил я. Пугала сама мысль о том, что шаттл может улететь без меня.
– Ну, как скажете, – колобок бы, уверен, недоверчиво покачал головой, будь она у него. До нас ещё долго доносились исступлённые крики землянина, уводимого жижиками:
– Будь ты проклят! Твоя душа сгниёт, Август, ты летишь прямиком в ад! ГГосподь накажет тебя, так и знай! ПРЕДАТЕЛЬ ЗЕМЛИ!
Делая вид, что ко мне это не относится, и что все в гавани не глазеют на нас со смесью удивления, опасения и сочувствия на лицах, я доковылял до шаттла и стал слушать инструктаж. Его вёл один из "тормознутых зелёных человечков", правда, сейчас скорость его движений и речи была вполне нормальной. Ну, то есть как, "речи": излагал он с помощью жестов и пальцев, мельтешащие движения которых хитроумный имплантат превращал в голос, раздающийся из динамика.
Почему же я часто видел аморийцев замедленными? Может, иногда они просто энергию экономят? Кто ж разберёт инопланетян! Как я понял, он как раз и был представителем коренной аморийской расы. Объяснения правил поведения на космическом корабле дальнего следования сводились, в основном, к тому, что нужно быть адекватным. А не как тот парень, проклявший меня на чём свет стоит. Уже в конце инструктажа, когда люди начали садиться в шаттл, ко мне подошёл колобок с расквашенным, но уже заклеенным (каким-то регенеративным нанопластырем) носом. Из его переводчика донеслось:
– Спасибо, что заступились за меня. Возьмите, пожалуйста, мой друг. Вы можете съесть это. Землянам это не противопоказано.
Он протянул мне маленькую прямоугольную упаковку, в которой позже я идентифицировал пачку жвачки. Хм, надо будет приобрести переводчик покруче и поиграться с настройками, добавив земного сленга, а то получается как-то совсем не натуралистично. Уверен, на самом деле этот парень сказал что-то вроде "держи, братан, можешь схавать это, авось не отправишься". Жвачка по вкусу напоминала смесь малины и хвойного освежителя воздуха, но я жевал её с истинным наслаждением, ведь сладкого на станцию не завозили. Правда, примерно полпачки раздал своим попутчикам, уж очень выразительные взгляды они на неё бросали.
Что ж, может, бывший шпион и прав, и я действительно отправляюсь в ад. Тогда мне будет скучно, ведь я там уже побывал.
Живя на астероидной станции, я вроде бы свыкся с мыслью, что нахожусь не на Земле и вряд ли уже когда-нибудь вернусь на неё. Однако сейчас, стоило задуматься от том, что несёшься в космическом пространстве, не пойми куда, с околосветовой скоростью, и экзистенциальный ужас уже тут как тут. Иногда я даже специально вызывал это состояние, чисто со скуки. Ни с кем из соседей по каюте (мы путешествовали по четыре человека) я не подружился, поэтому их болтовня порядком раздражала. Для этих людей я был просто странным парнем из СИВЗ, получившим на орехи от своего соотечественника перед отлётом.