Ампула Грина
Шрифт:
– Хорошо… – Валерий вдруг понял, что в нем шевелится смутная догадка: будто все это имеет отношение (хотя и не прямое) к Лышу. – Что, господин подпоручик, мне следует делать далее?
– Далее необходимо помочь господину Мерцалову осторожно (очень осторожно!) снять пиджак. Господин Мерцалов опустит руки и…
– Это грабеж, – выдавил тот.
– Ни в какой степени. Это вынужденный досмотр. Пиджак будет вам возвращен. Как и оружие…
Валерий вежливо стянул пиджак с Мерцалова. Даже сказал "прошу прощения". От изрядно потертого пиджака пахло пивом, табаком и потом. Валерий ухватил его двумя пальцами за ворот и протянул Вите. Тот сказал:
– Господин Мерцалов соблаговолит отойти на семь шагов и по прежнему будет проявлять спокойствие.
Мерцалов (в полосатой рубахе и подтяжках) «соблаговолил». В семи шагах опять стал лицом к Вите и Валерию.
Витя тщательно обыскал карманы, ощупал подкладку. Без интереса пролистал вынутые документы, сделал озабоченное лицо, глубоко сунул пальцы в еще один внутренний карман и вынул замшевую коробочку. Узкую, похожую на футляр маленькой дорогой авторучки. Уронил пиджак в одуванчики, открыл футляр. Валерий, не переставая следить за Мерцловым, скосил глаза на Витину находку. Внутри коробочки в шелковых углублениях лежали рядышком запечатанный в целлофан шприц и прозрачная ампула с острым концом. На них блестели искры.
– Видимо, она… – сказал Витя то ли Валерию, то ли себе. Показал издалека футляр Мерцалову, спросил громко:
– Она?
– Вы ответите! – так же громко отозвался Мерцалов. – За нападение и присвоение… Вы не знаете, кто я такой!
– Прекрасно знаю, – сообщил Витя слегка утомленно. – Мерцалов Ефрем Зотович, штатный воспитатель Постышевской спецшколы, сопровождавший несовершеннолетнего Григория Климчука в подозрительную Горнозабойскую клинику и бездарно проворонивший его по дороге…
– Я офицер имперской безопасности.
Витя слегка зевнул:
– Да никакой вы не офицер. Вы чиновник регентской охранки, ее шестого подразделения, призванного якобы отвечать за борьбу с детской безнадзорностью. А на самом деле – сокращать по мере сил численность бесприютных ребятишек. И конечно, агент "Желтого волоса"… Кстати, одно это дает мне основание задержать вас, а при малейшем резком движении пристрелить как при попытке сопротивления. И я не поступаю так лишь в силу естественной человеческой брезгливости…
– Какая чушь… Где мальчишка?!
– Понятия не имею, – с удовольствием признался Витя. – Где-нибудь развлекается с друзьями. – Вы не поверите, Ефрем Зотович, здесь очень дружелюбные ребята. Мальчик сразу вписался в компанию.
– Если ему вовремя не сделать инъекцию, он умрет.
– Сделаем, Ефрем Зотович, процедура не сложная.
– Вы обязаны вернуть мне ребенка и препарат и обеспечить беспрепятственный отъезд.
– Вернем… но только имущество… Валерий Павлович, выньте из браунинга обойму и не забудьте патрон в стволе. Дайте патроны мне, а пистолет и одежду отнесите господину Мерцалову… Извините, что я обременяю вас такими неприятными просьбами.
– Ничего, – сказал Валерий и отнес Мерцалову браунинг и пиджак. Вернулся.
– Вы ответите, – пропыхтел Мерцалов, толкая руки в рукава. – Я узнаю, господин с пистолетом, ваше имя и напишу рапорт.
– Облегчу вашу задачу. Я подпоручик муниципальной стражи Петряев. Рапорт надлежит отнести на улицу Июньского полдня, дом три, Управа города Инска.
– Такого города нет, – мстительно выдал Мерцалов.
Подпоручик Петряев развел руками.
– Тогда не знаю, чем вам помочь, Если нет города, значит, нет Управы и стражи. И, следовательно, нет меня. Писать рапорт не на кого… Кстати, и мальчика по фамилии Климчук, тоже, выходит, нет. Оказавшись в несуществующем городе, он, по законам природы, должен был раствориться в небытие… или в небытии? Как правильно, Валерий Павлович?
– По-моему, "и", – сказал Валерий и с удовольствием вспомнил памятник на зеленом дворе.
– Да… А Ефрему Зотовичу я бы советовал покинуть на высшем уровне стремительности несуществующий город Инск. Ибо, если человек не верит в реальность места своего нахождения, он может запросто провалиться в какой-нибудь межпространственный вакуум… или даже глубже, поскольку вакуум все-таки материален…
Ефрем Зотович Мерцалов не удостоил подпоручика ответом. Ссутулившись, он уходил со двора и скоро исчез в калитке, расположенной между двухэтажным сараем с кривой галереей и кирпичным строением, похожим на старинную конюшню…
– Уф… – Витя заметно обмяк. – Давай присядем где-нибудь. – Думаешь, у меня большой опыт участия в таких голливудских эпизодах? Я же главным образом администратор, а не оперативник… – Он оглянулся. – Вон там…
Под стеной с проломами кто-то соорудил скамейку из кирпичных обломков и доски. Витя сел, вытянул ноги в серых форменных штанинах, положил в подорожники фуражку. Задрал рубаху и затолкал под брючный ремень свой пистолет (на затворе сияли солнечные блики).
Валерий сел рядом.
– Никогда не думал, что стану участником детективной драмы…
Витя слегка развел руками: такова, мол, жизнь. Валерий осторожно спросил:
– Ты уверен, что… это… действовал строго в юридических рамках?
– Вполне. В рамках Конвенции по охране прав и безопасности детей, каковая Конвенция имеет в городе Инске статус закона прямого действия.
– Да что за ребенок-то?
– А ты не в курсе? Вот те на! Я думал, ты вчера виделся с Лышем и он тебе поведал о недавних событиях.
– Вчера я вкалывал в Крепости. А сегодня сестрица Лыша мне сказала, что он чегой-то прихворнул…
– С ним случается… Ну, слушай тогда…
И, греясь под набирающим силу солнцем, подпоручик Петряев изложил второкурснику Зубрицкому историю двенадцатилетнего Григория Климчука, теперь известного под именем Грин. Историю, которую он частично узнал из диктофонной записи, сделанной субботним вечером, а частично из разговора с самим Грином, с которым повстречался вчера…
– Хорошо, что я правильно рассчитал, – скромно похвалил себя Витя. – Подумал: этот тип, Мерцалов, вернувшись в Инск, пойдет по дворам, где играют ребята, начнет расспрашивать про незнакомого им пацана. И точно! Смотрю: движется, оглядывается. Грин его описал детально, мальчик с литературными данными. В папу…