Амрита
Шрифт:
– Наверное, ты прав. Знаешь, я поначалу никак не могла понять, чем же он тебя так испугал. Теперь я, конечно, все понимаю. Но для этого мне пришлось с ним встретиться и немного поболтать.
– И что он тебе сказал? Гадость какую-нибудь, правда? Поэтому я и не хотел, чтобы ты с ним встречалась. А с другой стороны – ты все сделала правильно. Между прочим, Лапша тоже переживает из-за того, что они расстались. Вернее, из-за того, как они расстались. Может быть, она и захочет увидеть его до отъезда.
– Отлично. Значит, надо будет выбрать день и место. Я считаю, что вам надо обязательно с ним повидаться… В конце концов, это будет просто некрасиво, если он уедет в Калифорнию
– Нет проблем, я с вами. И вообще, я много об этом думал и понял, что я так испугался как раз оттого, что где-то в глубине души очень хотел уехать вместе с ним.
– Ты хотел уехать в Калифорнию?!
– Ну да.
– Так почему же ты не поехал, раз хотел?
– Да я думаю, что еще успею туда съездить. Это, во-первых. А во-вторых, только представь себе – я прямо сейчас уезжаю с Месмером в Калифорнию. И что дальше? Это же, как бы не по доброй воле, правильно? Ну, сбежал я отсюда, сбежал от каких-то своих проблем. А там мне придется как хвостик ходить за Месмером – сам-то я ничего не знаю, ничего не могу, и еще эти странные люди из программы…
– А-а. Ну, тогда понятно. Действительно, как-то не очень здорово звучит.
– Знаешь, вот сейчас несколько минут назад, когда ты мне сказала про то, что Месмер возвращается в Калифорнию, я вдруг почувствовал, что хочу поехать вместе с ним. Может, я и не прав, конечно, но путешествие в Америку – это для меня почти как полет на другую планету, жутко интересно. Как в книжке или в фильме… Очень трудно отказываться от такого предложения. Но я понимаю, что та Америка, которую я себе представил, скорее всего, совсем не похожа на настоящую. И уж точно не похожа на то, что я видел в Кочи или на Сайпане. Вот. И если я поеду с Месмером, то буду смотреть на Америку как бы его глазами. Я увижу «его» океан, «его» небо, «его» друзей и так далее. Это все, конечно, очень приятно – по крайней мере, когда мы только познакомились и вместе гуляли по Токио, мне было с ним очень интересно. Мне вообще по началу было хорошо рядом с ним. Так хорошо, что я хотел видеть его каждый день. Мне его очень не хватало. То есть, если так подумать, я, наверное, мог бы жить где угодно при условии, что Месмер где-то рядом. Вот я и подумал, имеет ли мне смысл ехать в Калифорнию, если я еду не из-за Калифорнии, а из-за Месмера? То есть он почти убедил меня в том, что на всей Земле – это самое подходящее для меня место. Но ты ведь уже поняла, что он мастер убеждать. А так – я вовсе не уверен, что хочу туда ехать…
Бедный, бедный Ёшио. Он опять запутался. И я опять ничем не могу ему помочь…
– Послушай, брат. Я знаю, что Япония не самое приятное место для таких, как ты. Тебе здесь неуютно и все такое. Ты даже в школе не можешь учиться, как следует, потому что тебе нужно что-то совсем другое. Так почему бы не съездить в Калифорнию? Просто посмотреть, как там все устроено. Разумеется, если ты действительно хочешь туда поехать.
– Если б я знал, чего я хочу… Вот поэтому я и думаю, что мне стоит еще раз встретиться с Месмером, пока он не уехал. Может быть, я изменю свое мнение, а может, и нет. Но по крайней мере, я знаю, что в этот раз все будет по-другому – я больше его не боюсь и не пущу его в свои сны. Так что давай, звони Лапше. А я – не против.
Все оказалось гораздо проще, чем я думала.
Лапша сразу же предложила поехать куда-нибудь на ее машине, потому что раз уж мы собираемся такой милой компанией, то какой смысл сидеть в городе – уж лучше немного попутешествовать. Не думаю, что у нее были какие-то скрытые намерения. В принципе каждому из нас все и так было ясно.
Нам ничего не оставалось, кроме как двигаться вперед.
В общем, было решено в один из теплых дней собраться и поехать на океан.
Мы договорились встретиться на Токийском вокзале.
Я с самого утра была в легком возбуждении, хотя, казалось бы, что такого? Ну, провожаем знакомого, ну едем на океан. И все же меня не покидало предчувствие чего-то восхитительного. Когда я приехала в интернат, чтобы забрать Ёшио, у меня было прекрасное настроение. Но как бы день ни начинался, мы не знаем, чем он закончится, – и этот жаркий летний день не был исключением. Солнце палило нещадно. В его ярких, жарких лучах листва деревьев казалась избыточно зеленой. Разве можно было себе представить, что когда-нибудь ничего этого больше не будет?
Месмер, залитый сияющим солнечным светом, выглядел сегодня каким-то умиротворенным. Они с Лапшой обменялись приветствиями, и стало ясно, что все обиды и горькие чувства остались в прошлом. Месмер окончательно что-то для себя решил и не скрывал того, что видит свой отъезд в Калифорнию как достойное завершение их с Лапшой романа. В конце концов, у каждого из нас есть право выбора идти своей дорогой.
Я смотрела из окна машины на голубеющее небо и думала о том, что сегодняшний день похож на сон. На стихотворные строчки, плывущие по небесной реке.
Поддавшись радостному возбуждению, мы громко разговаривали, шутили и смеялись.
В рабочий полдень машин на скоростном шоссе было совсем немного, и мы стремительно летели по белой стреле автострады под палящим солнцем.
Осколки и фрагменты последнего полугода моей жизни проносились перед моим внутренним взором: счастливые дни и ослепительные дороги Сайпана, поездки и путешествия, новые встречи и впечатления. Это не было беспорядочным мельтешением, как в те дни, когда воспоминания вдруг накатывали на меня, неожиданно возникая из небытия. Скорее это было похоже на стихотворение – каждый фрагмент как сверкающая строчка, кружащаяся в феерическом танце посреди изумрудной зелени, уплывающая все дальше и дальше за едва различаемую линию горизонта над летним океаном.
– Сакуми, прости меня за все то, что я тебе сказал во время нашей недавней встречи. Боюсь, моя откровенность граничила с грубостью.
– В тот день вы меня так напугали, Месмер, что ночью у меня начался жар.
– Честно?
– Куда уж честней.
– Ох, прости. Я не хотел.
– Да нет, что вы. Я в каком-то смысле благодарна вам за это. Когда ты взрослый, такой жар – это большая редкость… Я бы даже сказала – большая роскошь.
– Я, кажется, был слишком резким, – извиняющимся тоном сказал Месмер. – Но мне так хотелось, чтобы мы узнали друг друга поближе. А времени совсем не было. Теперь я понимаю, что нельзя было так спешить. Прости меня, ладно?
– Ты прекрасно знаешь, как твои слова действуют на людей, – сказала Лапша, бросив на него выразительный взгляд.
Кстати, она оказалась отличным водителем, хотя обычно те, кто получает водительские права за границей, чувствуют себя на японских дорогах очень неуверенно. Лапша же вела машину так мягко и легко, что, хотя я ехала с ней в первый раз, я не чувствовала обычной для таких случаев напряженности.
– Да ладно тебе, Месмер. Что ты так распереживался? Мало ли отчего у человека может начаться жар. Простое совпадение. А ты уже подумал, что это твоя заслуга, – сказала Лапша Месмеру, который никак не мог успокоиться и все продолжал извиняться сначала за свою грубость, а потом за то, что из-за него у меня поднялась температура.