Аналогичный мир - 2
Шрифт:
Народу на площади заметно прибавилось, но уже через два шага они смешались с толпой и теперь — как с радостью подумала Женя — никто не сможет доказать, что они были в комендатуре. Да и кто будет за ней следить? Глупости. Это же Гатрингс, а не Джексонвилль, где все всех знают. Конечно, это безумие, что они решили побыть вместе. Кто-то увидит, кому-то скажет, и пойдёт, но… но ведь это их свадьба. Она вышла замуж! Надо же это хоть как-то отпраздновать?
Они пошли по Мейн-стрит, рассматривая витрины. Алиса, сначала вертевшая головой, высматривая Эркина, постепенно отвлеклась и словно забыла о нём. Шум, автомобили,
— Мам, — Алиса потянула её за руку, — это лес, да? Мы пойдём в лес, правда?
— Да, — кивнула Женя, — тебе хочется в лес?
— Ага! — обрадовалась Алиса.
Мама ей столько раз рассказывала про лес. И в сказках всякие чудеса случались именно в лесу. Нет, лес — это здорово!
Они шли вдоль ограды долго, Женя уже начала беспокоиться, пока не увидели действительно пролом, будто изнутри по ограде ударили чем-то в рост и ширину человека, выломав каменную кладку, выпятив и раздвинув прутья.
И Женя с Алисой вошли в этот пролом.
— Лес! — радостно выдохнула Алиса, выдёргивая руку.
Женя рассмеялась, отпуская её.
— Алиса, далеко не отходи.
— Ага, — рассеянно ответила Алиса, перебегая от дерева к дереву.
«От пролома прямо и прямо», — говорил Эркин. Ну, что ж, будем надеяться, что проломов немного, и они найдут друг друга в этом парке.
Женя шла между деревьями, без дороги, наугад. Оглядываясь, она уже не видела ограды. Значит, и её оттуда не видно. Как бы не заблудиться. Хотя она нигде не сворачивала, но… Но как же хорошо в лесу, тихо, спокойно… Идти и ни о чём не думать, дышать запахами вянущей листвы и слушать счастливый смех Алисы. Господи… И птицы поют.
Тихий переливчатый свист повторился ближе. Женя остановилась и стала разглядывать листву над головой. Интересно, что это за птица? И где она? Жалко, совсем птичьих голосов не знает. Свист повторился у неё над ухом. Женя обернулась и натолкнулась на смеющегося Эркина.
— Господи, — вздохнула Женя, — Ты?
— Ага, — согласился Эркин, обнимая её.
— И меня, — потребовала Алиса, утыкаясь им в ноги.
Эркин взял её на руки, и она обхватила его и Женю за шеи так, что они столкнулись лбами.
— Алиса, не хулигань. Опусти её, Эркин.
— Ну-у, — запротестовала Алиса, но Эркин уже поставил её на землю.
— Ты легко нас нашёл?
— Побегал вдоль забора, ничего.
— Мам, это что?
— Не знаю. Эркин?
— И я не знаю. Ты есть хочешь? Я купил…
— А чего?
— Ой, Алиса, подожди. Сейчас. Надо присесть где-нибудь.
— Я знаю где. Вон за деревьями.
Поваленное дерево стало и столом и стульями. Эркин выложил из карманов купленные им два яблока, плитку шоколада и пакет с сэндвичами, а курткой накрыл ствол.
— Вот, Женя. И не сыро, и не запачкаешься.
— А ты?
— А я с другой стороны.
— Нет, садись рядом.
Наконец устроились, и Женя разорвала пакет, превратив его в салфетку.
— Какой ты молодец, Эркин, я вот не сообразила купить. Алиса, не хватай. Вот, держи.
Сэндвичи из тёмного хлеба с дешёвым мясом оказались необыкновенно вкусными. Алиса, держа его двумя руками, вгрызалась с таким энтузиазмом, что Женя рассмеялась.
— Смотри, не подавись.
Эркин купил четыре сэндвича. Им с Женей по одному и Алисе два. Но она и этот доела только под строгим взглядом Жени. Эркин разломал яблоки и плитку, Женя дала Алисе четвертушку яблока и кусочек шоколада.
— Сыта?
— Ага. Я погуляю рядом, да?
— Только чтобы я тебя видела, — строго ответила Женя.
Алиса засунула за щеку шоколад и с яблоком в руке слезла со ствола. Эркин достал нож и разрезал оставшийся сэндвич, протянул Жене на ладони половинки:
— Бери любую.
Женя хотела сказать, чтобы ел сам, но, увидев его лицо, взяла свою долю.
— Женя, шоколад возьми. И яблока.
— Ага. Спасибо. Ты сам ешь.
Эркин мотнул головой.
— Ешь, Женя, я больше не хочу.
Они сидели рядом, но между ними оставался просвет — место Алисы. Было очень тихо и спокойно. Рассеянно жуя шоколад, Женя следила за красным пальто и белым беретиком Алисы.
— А что здесь раньше было? — спросила вдруг Женя.
— Не знаю, — Эркин пожал плечами. — Мне просто сказали, что никто не ходит сюда. Цветные — он перешёл на английский, — мертвяков боятся, а белые… не знаю, почему.
— Мертвяков? — удивлённо переспросила Женя. — Что это?
— Ну-у, — Эркин смущённо улыбнулся. — Это мёртвые, но они выходят, к живым пристают.
— Ой, ужасы какие! — преувеличенно испугалась Женя.
И Эркин рассмеялся этому показному страху.
— А они злые? — вдруг спросила, подходя к ним, Алиса. — Мам, а ещё шоколаду можно?
— Держи. Ты это про кого?
— Ну эти, мертвяки. Я слышала: они пристают.
— Когда как, — улыбнулся Эркин и сокрушённо добавил: — Громко говорим. Мало ли что.
Женя вздохнула. Эркин завернул остатки плитки в фольгу и протянул ей. Она кивнула, пряча шоколад в сумочку. Да, не стоит здесь задерживаться. Эркин прав: мало ли что.
— И как теперь?
— Как и утром. Вы на поезде, я на попутке.
— Хорошо.
Женя встала. Эркин взял свою куртку, встряхнул и набросил на плечи.
— Идём, я другой пролом покажу. Там ярмарка недалеко, через неё и уйдёте.
Женя кивнула. Помедлив, Эркин полез в карман и вынул что-то непонятное.
— Вот. Это я там купил.
— Что это?
— Дрыгалка, — сказал он по-английски, а Женя, смеясь, перевела на русский.
Мохнатый шар на резинке с пришитыми блестящими пуговицами глаз и носа, высунутым языком из красных ниток, руками и ногами из пружинок с мохнатыми шариками на конце привёл Алису в полный восторг. Эркин показал, как заставить его улетать и возвращаться в руку, и Алиса забыла обо всём.