Аналогичный мир - 4
Шрифт:
— На шею не дави только, — деловито попросил он.
И, заведя руки назад, продел под коленями Семёна и, напружинив мышцы, свёл их вперёд, при жав Семёна к себе. И медленно встал.
— Дверь открой.
Колька распахнул перед ним дверь в кухню.
Эркин шёл медленно и очень плавно. Странно: на плечах живое тело, он чувствует, а дальше просто тяжесть, как… как мёртвая, как мешок. Семён часто, со всхлипами, дышал, наваливаясь грудью на плечи и шею Эркина, стараясь удержаться, не сползти вниз. Эркин вышел на крыльцо, спустился по ступенькам
Колька и Эсфирь уложили Семёна, укрыли простынёй. Семён лежал, зажмурившись, и плакал. Беззвучно, дрожа лицом. Эсфирь аккуратно подоткнула ему под ноги простыню.
— Я тебе сейчас попить принесу. И книгу твою, хорошо, Сёма?
Он не ответил.
— Эркин, — позвала Женя, — разведи нам огонь, мы сейчас варенье варить будем, — и тихо Эсфири: — Фира, оставь его сейчас, пусть полежит.
— Я знаю, — так же тихо ответила Эсфирь.
Клубника у неё подготовлена: ещё с вечера перебрана и засыпана сахаром. Женя этого способа не знала. И вообще ей случалось варить джем, но не варенье. Так что ей сейчас ни до чего. Она так и сказала Алисе. Чтоб та играла с Колобком и не мешала.
Обидеться Алиса не успела, да и обижаться оказалось не на что. Мама разрешила бегать в одних трусиках, тётя Фира показала куст, с которого можно рвать и сразу есть ягоды, у Эрика и Андрюхи с дядей Колей повсюду валяются стружки, в саду бабочки и всякие жуки, а Колобок маленький и потому не задаётся. Правда, их гоняют и шпыняют, но это тоже как игра. Вот только дядя Семён лежит один и молчит. А… а если так… Если до этого Алиса ела ягоды, то теперь она их собирала в ладошку.
— Ты чего? — удивился Колобок.
— Дяде Семёну тоже ягод хочется, — внушительно ответила Алиса.
— Да-а, — согласился Колобок, с уважением глядя на Алису.
Набрав пригоршню, Алиса пошла к Семёну. Ни мама, ни Эрик, ни Андрюха с ней сейчас не то что играть, просто болтать не станут, она же не маленькая и всё сама понимает, они делом заняты и мешать им нельзя, но дядя Семён не спит и не читает, так что она в своём праве.
— Дядя Семён, — позвала она, подойдя к его изголовью.
Семён оторвался от разглядывания листвы и посмотрел на неё.
— Чего тебе?
— Вот, — протянула она ему пригоршню красных ягод. — Вот, они вкусные, вы же хотите.
— Спасибо, — улыбнулся Семён. — Ешь сама, я не хочу.
— А вы попробуйте, вот и захочется, — убеждённо сказала Алиса. — Чтоб хотелось, надо пробовать.
Семён улыбнулся и потянулся левой рукой. Алиса подставила ладонь, и он взял смородинку, кинул в рот и зажал её зубами так, чтобы сок изнутри брызнул на губы. Совсем особый вкус у смородины
— Дядя Семён, берите ещё.
Подошёл Колобок тоже с пригоршней ягод.
— Во, Сёма, на.
Семён рассмеялся.
— Ух, молодцы, закормите меня.
Андрей обернулся на смех и голос, хмыкнул:
— Молодец племяшка.
Эркин кивнул. Конечно, они все заняты своим, а Семён один лежит, скучно и… неловко. А тут… Алиса сейчас его растормошит. Вон, он смеётся уже.
Колька, услышав смех Семёна, наклонил голову, скрывая лицо, сглотнул комок в горле. До чего же они все… что Мороз, что Андрей, даже Женя, даже Алиска… ведь малявка же, до пацанки не доросла, а что надо девчонка, морячке не уступит.
Видя, что Семён берёт ягоды только левой рукой и ему приходится тянуться через грудь, Алиса решила зайти с другой стороны, ну, чтоб удобнее было. Но Семён остановил её. Ему доставляло удовольствие упираться локтем и поворачиваться на бок, ну, не совсем на бок, но хоть только плечи оторвать от подушки, чтоб и на шее ощутить ветерок. И болтовня детская, смешная и трогательная…
— Дядя Семён, — Алиса обтёрла о трусики испачканные ягодным соком ладошки. — А во что мы теперь играть будем? В щелбаны или в «ласточкин хвостик»?
— А я в шашки умею, — заявил Колобок.
Такого удара, да ещё от Колобка Алиса не ждала.
— А я… а я в лото! Вот!
— Неси шашки, Колобок, рассмеялся Семён. — Сейчас научишься.
Колобок побежал в дом, а Алиса за ним.
— Сёма, — подошла к креслу Женя, она не мешает тебе?
— Да нет, Женя, — замотал головой Семён. — Мировая девчонка.
Женя улыбнулась.
— Она приставучая. Как надоест, гони, — и, ойкнув, убежала к варенью.
Крольчатник получался… загляденье.
Похоже, Андрей и сам не ждал такого. Да и одно дело — переделывать и подправлять, а, значит, подлаживаться под старое. И совсем другое — строить из нового. Работали, как и тогда: споро и весело. Напряжение первых минут прошло, да и знают они уже друг друга, не в первый раз совместно трудятся.
— Бог в помощь!
Они разом обернулись на хриплый дребезжащий голос. Навалившись на забор грудью, стоял и рассматривал их немолодой и весь какой-то мятый, изжёванный мужик. Эркину он неприятно напомнил Ряху, и его лицо еле заметно потемнело. Не высказал особой радости и Колька, ответивший с отстранённой вежливостью.
— Спасибо на добром слове, Тихоныч.
Услышав это, Андрей, безмятежно рассматривавший незваного гостя, насторожился. Если это от самый, что грозился ему руки-ноги переломать, то… повеселимся!
— Кольк, поди-ка на час, — попросил Тихоныч.
Колька опустил молоток и подошёл.
— Ну?
— Молод ты мне нукать, не запряг. Ты что ж это, соседей обижаешь? Мы ж тебя, жидёнка, приняли, понимаешь, а ты… — Тихоныч явно заводил себя. — Со стороны, понимаешь, наймуешь. Эт-то непорядок, обида, понимаешь, обидел ты меня, как есть жидёнок, второй раз уже.