Анамнез жизни
Шрифт:
Мы вшестером пили на кухне вино и обсуждали последний альбом «Энимал Джаза», когда Кира, затянувшись сигаретой и затушив её в пепельнице своими длинными пальцами, неожиданно обратилась к Димке, нашему бас-гитаристу:
– Дима, ну-ка, дай-ка мне гитару. Давно не брала в руки инструмент…
Мы с Риткой переглянулись. Много раз мы наблюдали в разных компаниях эту картину – не вполне трезвая девица начинает неумело бренчать что-то на трёх аккордах и петь мимо нот. Рита, как и я, когда-то, ещё в школе, на гитаре играла, причём довольно неплохо, но в последние годы главной сферой её интересов было кино: она училась на режиссёра. В общем, во взглядах наших читалась, наверное, брезгливая снисходительность, и ничего интересного мы от этой Киры не ждали.
Но
Но это были ещё цветочки. Когда Кира закончила, раздались аплодисменты. Хлопал мой Саша. Закончив хлопать, он повернулся к Стёпе:
– Да, чувак, повезло тебе, вы на одной волне! Сколько лет ты играешь? – Обратился он к Кире.
– Ха-а-а, лет!.. – Кира запрокинула голову, усмехнулась и, в упор уставившись на Сашку, как мне показалось, нарочито медленно провела языком по губе, в которой блестело серебряное колечко. – Я все эти аккорды и три десятка песен выучила за лето. Парень один на пляже показал, он там спасателем работал, – пояснила она, продолжая буравить моего парня глазами и улыбаясь недвусмысленной, совсем не невинной улыбкой.
– Слушай, ну, тогда ты вдвойне крутая! – Сашка явно был поражён. – Танюха моя вон уже три года учится, а дальше десятка блатных аккордов не ушла. Ну, в принципе, ей не так уж это и надо – у неё же есть я, – Саша улыбнулся и похлопал меня по колену. – Но мне, конечно, было бы дико приятно, если бы она хотя бы иногда пела мне те песни, которые поёшь ты.
Тонкое лицо Киры расплылось в самодовольной улыбке. Бросив на меня победный, исполненный превосходства взгляд, она передала гитару Саше, который, подкрутив колки, заиграл «Дыхание» «Наутилуса».
Вечер продолжался. Саша пел, Стёпа подливал нам вина, все пили, смеялись и подпевали под старые, всеми любимые песни – и только у меня настроение было просто отвратительное. Во-первых, я терпеть не могу, когда мне ставят кого-то в пример – а Саша, хоть и косвенно, сделал именно это. Во-вторых, он задел моё больное место: гитара была моим давним незавершённым гештальтом, и это дело, будучи отложенным в долгий ящик, меня всё же тревожило. В-третьих, меня откровенно взбесило то, что мой парень явно был расположен к этой длинной рыжей нахалке. Благодаря тому, что она хорошо играла, им было о чём говорить, а общие интересы всегда были очень важны для Саши при общении с девушкой. Я, конечно же, знала, что Сашка меня любит, а кроме того, он не станет отбивать Киру у своего друга, но женщины, увы, бывают крайне коварными, и некоторым из них удаётся очень успешно пудрить мужчинам мозги.
Поразмыслив над ситуацией, я решила, что стратегически верным будет как можно скорее отчалить домой: во вздрюченном состоянии лучше не делать резких движений. Я поднялась и объявила, что уезжаю. Ребята, конечно, были очень удивлены: они никак не могли понять, с чего это меня вдруг так переклинило, но я, лучезарно улыбаясь, сплела на ходу милейшую историю о свалившемся как снег на голову родственнике, которого срочно надо встретить на вокзале, и даже каким-то чудом уговорила Сашу не провожать меня до метро. Убедившись, что я ни на что не обиделась – раскрывать карты в мои планы совсем не входило, – мой благоверный расцеловал меня на прощание на глазах у Киры, и я благостно поехала домой, уже вовсю обдумывая хитроумный план мести.
Дома я, от злости выпив залпом две стопки коньяка, сняла со стены запылившуюся папину «Кремону» и стала подбирать очень соответствующую моему настроению песню «На дне» группы «Агата Кристи». Получилось, как ни странно, вполне неплохо – наверное, сказалась моя жгучая обида на весь мужской род. Похоже, за один вечер Саша сделал для моего музыкального развития значительно больше, чем за все два года попыток обучить меня навыкам приличного аккомпанемента: я загорелась желанием научиться играть – назло ему, новоявленной рыжей бабе и всем своим предыдущим провалам.
После трёхчасового гитарного марафона, во время которого невидимому слушателю был продемонстрирован весь арсенал известных мне песен, пальцы у меня были сбиты в кровь, но чувствовала я себя значительно лучше. Выпив зачем-то ещё и успокоительное, я завалилась спать, даже во сне пребывая в том самом боевом настроении, которое не предвещало моему окружению ничего утешительного. Я вышла на тропу войны – и готова была сделать всё, чтобы чувствовать себя во всеоружии.
Следующим днём была пятница. Стоял сентябрь, учебный год только начался, расписание в институте ещё не утвердили, поэтому занятий сегодня не было. Проснувшись, я долго лежала в постели, прокручивая в голове своё вчерашнее гитарное помешательство, и, проанализировав свои ощущения, пришла к выводу, что за ночь оно не прошло. Приняв душ и выпив кофе, я натянула джинсы и кеды, закинула на плечо рюкзак и отправилась по делам.
Вернувшись домой через полтора часа, я с чувством глубокого удовлетворения извлекла из рюкзака свои покупки: электронный тюнер, каподастр и шесть разных самоучителей игры на гитаре. Бегло пролистав каждый из них, я окончательно убедилась, что мне действительно нужны они все, но печатного материала мне оказалось мало. Усевшись перед компьютером как была, в уличной одежде, я за пятнадцать минут накачала с разных сайтов десяток никак не увязывающихся друг с другом обучающих видеокурсов и сохранила их все на рабочем столе. После этого я собрала в одну папку записи песен, которые хотела научиться играть, и терпеливо пронумеровала все эти сто сорок восемь аудиофайлов. Закончив свой кропотливый труд, я довольно откинулась на спинку рабочего кресла. Вот теперь-то ты узнаешь, чего я стою, дорогой Сашенька!
Рассиживаться было, однако, некогда: я жаждала немедленно приступить к реализации своего амбициозного плана. Я переоделась, сделала себе здоровенную порцию кофе, заперлась в своей комнате и, сняв со стены «Кремону», уселась с ней на диван и положила перед собой один из самоучителей, параллельно запустив на компьютере первый попавшийся видеокурс. Моей первостепенной задачей было научиться брать аккорды с барре, и я приступила к её выполнению с неистовым рвением. Пристально щурясь и зловеще скрежеща зубами, я силилась повторить то, что было нарисовано на картинках и демонстрировалось на экране компьютера – но, видимо, мне мешал праведный гнев, который, собственно, и сподвигнул меня на всю эту свистопляску. Вместо того чтобы сосредоточиться на отработке нового навыка, я со злорадством размышляла о том, как скоро выйду на сцену в составе своей, куда более успешной, чем у противного Сашки, группы, как у него от изумления отвалится челюсть, когда он увидит меня на сцене с гитарой и микрофоном, как прямо там, на глазах у наших общих друзей, он отправит в пешеходно-эротическое путешествие подлую рыжую девку, которой имел несчастье сделать при мне комплимент, и, продираясь сквозь толпу зачарованных зрителей, ринется ко мне на сцену с букетом алых роз, попутно лупя им по сусалам всех, кто мешает ему ко мне протолкнуться. Одним словом, пальцы делали одно, а в голове было совершенно другое, и через полтора часа этих бездумных, но страшно упорных занятий я утомилась настолько, что была не в силах даже пойти на кухню налить себе чай. Кое-как приняв душ и почистив зубы, я сгребла в кучу все самоучители, переложила их с дивана на стол, отправила компьютер в спящий режим и, прислонив гитару к стене, моментально заснула.