Анархизм
Шрифт:
Чрезмрная идеализація творческой силы «массъ», доходящая до настоящаго фетишизма, представляетъ также чрезвычайно уязвимый пунктъ историко-философскихъ построеній анархизма.
Уже со временъ Прудона и Бакунина въ анархистической литератур стало традиціоннымъ утвержденіе, что самый анархизмъ — и какъ міросозерцаніе и какъ практическія формы организаціи (соціальные институты взаимопомощи) — есть продуктъ творчества массъ.
Однако, утвержденіе это никогда и никмъ еще не было доказано.
Между тмъ, едва-ли возможно — и по существу, и методологически — отождествлять понятія «анархизма» и «взаимопомощи». Съ одной стороны, въ такомъ представленіи, «анархизмъ» становится всеобъемлющимъ; анархизмъ является какъ-бы своеобразной формой
«Анархизмъ», какъ движеніе массъ, и по сію пору не играетъ еще нигд значительной роли. Соціальныхъ институтовъ, исторически утвердившихся, анархическаго характера мы не знаемъ. Широкія, но весьма неопредленныя и модифицируемыя иными вліяніями симпатіи къ анархизму можно наблюдать среди крестьянскаго населенія. Нкоторые изслдователи, въ род Боргіуса или Зомбарта, основываясь на наблюденіяхъ и статистическомъ матеріал самихъ анархистовъ, даже опредленно настаиваютъ на «аграрномъ» характер анархизма. «Везд, гд сельское населеніе поднималось до самостоятельнаго движенія, — пишетъ Зомбартъ — оно всегда носило анархическую окраску». (Италія, Испанія, Ирландія). Но это — все. И если не считать, только въ послдніе годы слагающагося въ замтныхъ размрахъ въ пролетарской сред, анархо-синдикализма, можно было-бы еще и сейчасъ характеризовать анархизмъ словами Бакунина — «бездомная странствующая церковь свободы».
Анархизмъ требуетъ исключительно высокой — этической и технической культуры. «Масса» еще нигд не стоитъ на этомъ уровн. И то, что «масса» терпитъ чудовищный гнетъ и уродства капиталистической системы, есть плодъ не только ея «непросвщенности», ея боязни «дерзаній», но того, что ей дйствительно еще нечего поставить на мсто существующей системы. Если было-бы иначе, никакіе «злоди» не сумли-бы удержать ее въ поко.
Подведемъ итоги.
Если абсолютный индивидуализмъ пришелъ къ гипертрофическимъ изображеніямъ конкретной личности, до поглощенія ею всхъ остальныхъ индивидуальностей и всей общественности, то современный анархизмъ, несомннно, погршаетъ гипертрофическимъ представленіемъ роли массъ въ иниціатив и подготовк соціальнаго акта.
Совершенно очевидно, что учрежденія, созидаемыя годами, десятилтіями и даже вками, не могутъ явиться міру разомъ по иниціатив «массы». Массы не заключаютъ ни «естественныхъ», ни «общественныхъ» договоровъ. Анархизмъ самъ уже давно высмялъ тщету подобныхъ утвержденій. И все-же, творческую иниціативу предоставляетъ мистической легендарной сил массъ.
Въ основ всякаго творческаго процесса лежитъ индивидуальная энергія. Пусть личность беретъ изъ окружающей среды питающіе ее соки, но она претворяетъ въ живые дйственные лозунги смутный матеріалъ, вырабатываемый массой; она пробуждаетъ таящуюся потенціальную силу массъ; она подымаетъ ихъ своимъ творческимъ энтузіазмомъ и длаетъ изъ безучастныхъ свидтелей активныхъ борцовъ.
Конечно, массовое творчество превосходитъ глубиной и значительностью изолированныя выступленія личности. Стихійныя «народныя» движенія, выступленія «класса», представляющія разрядъ накопленной общественной энергіи, уносятъ въ жизненномъ поток отдльныя устремленія личности, растворяютъ въ коллективномъ творчеств ея иниціативу. Но ни народъ, ни общественный классъ не могутъ находиться постоянно въ состояніи творческой возбужденности. Проходитъ упоеніе побдой или отчаяніе, вызванное пораженіемъ, и работники цлаго, недавно спаянные общимъ одушевленіемъ, разсыпаются въ вялой житейской обыденщин до новаго подъема, новаго взрыва, вызваннаго чьей-либо личной иниціативой.
Наоборотъ, жизнь личности, съ начала до конца, можетъ быть проникнута однимъ неудержимымъ стремленіемъ, непрерывнымъ воплощеніемъ любимой идеи, неизмннымъ служеніемъ любимому длу. Никакое общественное движеніе не можетъ въ себ нести такого единства настроеній, такой врности исходной иде, какъ отдльное личное выступленіе. Общественная энергія — каменьщикъ, индивидуальная — зодчій.
Такъ — первое
И новйшій образецъ «массовой психологіи», притомъ наиболе яркій — революціонный синдикализмъ, хотя для восторженныхъ наблюдателей, въ род Сореля, и вышелъ готовымъ, подобно Минерв, изъ критики демократіи и партійнаго соціализма, тмъ не мене въ дйствительности проходилъ стадію предварительной подготовки, и отдльныя мысли его высказывались задолго до сформированія массового теченія на конгресахъ отдльными лицами. На творческой роли наиболе сознательнаго меньшинства въ самомъ синдикализм настаиваютъ даже такіе синдикалистскіе дятели, какъ вышедшій непосредственно изъ рабочей среды Э. Пуже (нечего уже и говорить объ идеологахъ синдикализма въ роде Лагарделля). Наконецъ, и въ синдикализм есть свои «избранники» и «вожди». Правда, это не «провиденціальные» люди соціалъ-демократіи. Ни «апостольству», ни «бонапартизму» въ рядахъ синдикализма нтъ мста; его «вожди» — воистину первые среди равныхъ, но все-же они вожди и ихъ личная иниціатива, какъ во всякомъ обществ людей, можетъ сыграть видную роль въ выработк «массовой психологіи». [16]
16
См. объ интересномъ спор Р. Михельса и Лагарделля о роли «вождей» въ синдикализм въ моей брошюр: «Революціонное творчество и парламентъ». гл. V-я.
И всякая иная, нереалистическая концепція была бы непріемлемой для анархизма, строющаго свою философію на самоопредленіи автономной личности.
И тмъ мене пріемлемо возведеніе въ абсолютъ — «массы», «человчества», «коммуны», «соціализма» или «синдикализма» и пр. для того міровоззрнія, которое устами же Кропоткина объявляетъ себя свободнымъ отъ какихъ-либо «религіозныхъ» или «метафизическихъ» пережитковъ. Государство и коммуна, парламентаризмъ и прямое народовластіе, пролетаріатъ, народъ и человчество — временныя относительныя ступени въ безграничномъ устремленіи впередъ человческаго духа. И не въ частномъ торжеств и совершенств этихъ формъ можетъ онъ найти свое упокоеніе.
Свободная философія можетъ говорить лишь о вчномъ движеніи. Всякая остановка и самоудовлетвореніе въ пути для нея есть смерть.
И анархизмъ долженъ смести «законы» и «теоріи», которые кладутъ предлъ его неутолимой жажд отрицанія и свободы.
Анархизмъ долженъ строиться на томъ свободномъ, радостномъ постиженіи жизни, о которомъ намъ говоритъ интуитивная философія.
ГЛАВА IV.
Анархизмъ и энономическій матеріализмъ.
Среди множества теорій, пытавшихся заковать многообразную жизнь въ схемы отвлеченныхъ построеній, есть одна, заслуживающая особаго вниманія со стороны анархизма.
Эта теорія — доктрина «историческаго» или «экономическаго» матеріализма.
Она породила такую огромную критическую литературу, что, казалось бы, едва ли въ ней должны оставаться невыясненными какіе-либо пункты.
И между тмъ, споры изъ-за правильнаго ея истолкованія продолжаются и по сію пору и не только между ея ортодоксальными послдователями, съ одной стороны, и принципіальными ея отрицателями, съ другой, но и въ сред самихъ марксистовъ, которые никакъ не могутъ согласиться въ пониманіи самыхъ «основъ» теоріи и «объясняютъ» ее и «продолжаютъ» въ самыхъ разнообразныхъ направленіяхъ. Къ неменьшимъ противорчіямъ привело усвоеніе доктрины экономическаго матеріализма въ томъ синдикалистскомъ теченіи, которое называетъ себя «нео-марксизмомъ», и которое наряду съ экономикой въ своей историко-философской концепціи удлило такое выдающееся мсто иниціативе автономной личности.