Анатомия колдовства

Скумбриев Вадим

Проклятая покачала головой и сунула шпагу в ножны. Затем взмахнула рукой, указала на дверь, и глазеющие на тренировку Багровые поспешили убраться с плаца, будто за ними гнались все демоны мира. Ситилла взглянула на Хильду, но та не шелохнулась.

— Нет, звать вас никто не будет. Но вы можете оказаться полезным Ордену, Йон, потому что понимаете смысл его существования. Мы — единственные в этом гнилом мире, кто по-настоящему плюёт на мирское и отдаёт себя единственной цели. Вы знаете, какой. Вы видели, что могут сделать демоны.

На юге, в Элассе, Исолле, Донкерене мы можем сдерживать эту силу — потому что там всё тихо и спокойно, а мелкие потасовки баронов нас не волнуют. Это совсем не то же самое, что творится здесь. Вы понимаете, о чём я говорю?

— Всё идёт к войне, — глухо выговорил Йон. Боль в животе прошла, будто её и не было, а он слушал Ситиллу внимательно, как лучшего учителя теургии.

— Да. К войне. Силумгар того и гляди взорвётся, люди начнут убивать друг друга, а хаос и разложение всегда порождают новых демонов. А теперь ещё и в Хельвеге на трон село два короля. И знаете что? Некромантов мог искать эмиссар только одного из них.

— Значит, вы знаете, кому я служу на самом деле.

— Да. Знаю. Поэтому я прошу вас повлиять на Гарольда и не дать ему развязать войну.

Это прозвучало настолько неожиданно, что Йон не сдержался и попросту захохотал в голос, тут же прижав ладонь к животу — тот снова отозвался болью. Но смеяться теург не перестал.

Ситилла терпеливо ждала.

— Я говорю это совершенно серьёзно, Йон. Со своей стороны я попробую сделать то же самое для Тостига.

— Неужто Красный король вас послушает?

— Меня — вряд ли. А вот к Ордену он прислушается.

— Глупо так думать.

— Возможно. Вы попытаетесь?

— Да, — с неохотой ответил Йон. — Хотя и не могу сказать, что моё мнение окажется ценно для Гарольда.

— Одинокий крик может вызвать лавину.

— Вы разбираетесь в наших поговорках…

Договорить Йону не дали. Ситилла нехорошо сверкнула глазами, за спиной теурга заскрипел снег. Йон обернулся — но это был всего лишь сержант Багровых.

— Прошу простить, госпожа палач, — он приложил руку к груди. — Прибыл нарочный от градоправителя. Я не пустил его внутрь, но обещал передать письмо.

Он протянул руку с аккуратно сложенным пергаментом.

— Письмо? — недоумённо переспросил Йон.

— Возьмите его уже, — бросила Ситилла.

Письмо было холодным, как лёд. Печать Эльфгара задубела на морозе и не желала ломаться — тогда Йон влил в неё немного силы, стряхнул густые красные капли на снег и развернул жёсткую бумагу. Там было всего несколько строк, каллиграфически выведенных дорогими чернилами:

Мэтр Винтерсон, сим письмом я имею честь пригласить вас на ужин в своём Длинном доме. Он состоится сегодня ровно в пять часов вечера.

Лорд Эльфгар Фьёрмгардский

— Он зовёт меня сегодня на ужин, — Йон поднял глаза и наткнулся на два изучающих взгляда — Хильды и Ситиллы. Обе смотрели как-то слишком уж похоже, и это ему не понравилось. — В пять часов.

— Надо думать, он хочет не просто обсудить проблемы политики Окты в Хельвеге?

— Он хочет обсудить проблемы расследования. И, наверное, перетянуть меня на свою сторону.

— Что ж, — Проклятая снова потянула из ножен шпагу. — Рада, что вы умеете думать. До пяти вечера ещё много времени. Не хотите продолжить?

Какое-то время Йон колебался, но в конце концов сдался. Единственное занятие, которым он мог заняться до нужного часа — это изучение своих записей, но оно не шло ни в какое сравнение с фехтованием. Там он собирался продолжить старую работу. А в бою с Ситиллой узнал бы что-то новое.

Выбор был достаточно прост.

[1] Диестро (исп.) — фехтовальщик дестрезы — исолльской школы боевого искусства с оружием.

***

Башенные часы пробили пять.

Йон отправлялся на ужин усталым, но довольным собой. Ему удалось выстроить тактику против Ситиллы и не только успешно защищаться, но даже контратаковать. Наградой была одобрительная улыбка Проклятой, и теург даже спросил себя, так уж ли она безразлична ему?

Нет, эта женщина определённо вызывала интерес, и теперь он уже не жалел, что встретил её на той улице Фьёрмгарда.

К трём часам, когда они закончили, растапливать баню было уже поздно, так что Йон просто омылся в подвальной купальне и позволил Хильде намазать себя ароматным мылом. После тренировки он вспотел, будто весь день таскал кирпичи, и отправляться в таком виде к Эльфгару не стоило.

Из резиденции он выходил с лёгким сердцем. Что может сказать градоправитель? Ответы на его вопросы у Йона были заготовлены уже давно.

— Что ты скажешь о Ситилле? — спросил он, когда обиталище Ордена скрылось за домами.

— Она опасна, господин.

— Это я и так знаю. А ещё? Не зря же ты так пристально наблюдала за нами всё это время.

Пауза. И тишина, только снег скрипел под ногами.

— Она ненавидит этот край. Холод, снег и лёд. Но она здесь, потому что так надо.

— Думаю примерно так же. Странная женщина. Пока что она — наш союзник, но вполне может стать и врагом.

— Багровые не касаются политики.

— Это они так говорят. А влияние у них немаленькое, особенно на октафидентов. Ситилла об этом напрямую сказала. Так что войны, может, даже и не будет.

— Я не верю в это.

— Да? Что ж, по крайней мере, у тебя есть собственное мнение.

Он не стал допрашивать тир из-за того, что видел на плацу. Цепляться к взгляду — такого даже инквизиторы не делали. Но в памяти Йон всё же отложил этот странный момент: по всему выходило, что в прошлом у Хильды было нечто большее, чем обучение основам теургии и жизнь с отцом-колдуном.