Анатомия страха
Шрифт:
– Мой. То есть приемной, - улыбка на ее лице медленно гасла.
– А что случилось? Кто вы такой?
– Директор детективного агентства «Аргус» Сиверцев Дмитрий Иванович. Вы, конечно, на мои вопросы отвечать не обязаны, я могу вас только попросить, но... Как вас зовут?
– Женя, - прошептала девушка.
– То есть Евгения Васильевна. Тищенко.
Опаньки! Что называется, в десятку. Секретарь Тищенко. Просто, как апельсин. Ничего кроме правды.
– Евгения Васильевна, я еще раз повторяю, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Но все же вам лучше ответить, потому что через день-другой здесь появится милиция, и вы уже будете обязаны давать показания.
Почему
Хорошо, я отвечу. Но что все-таки случилось?
– лицо девушки с круглыми от страха глазами и вздернутым носом напоминало мордочку испуганного пекинеса.
– Вы звонили сегодня в инвестиционный фонд «Ладожский»? Геннадию Федоровичу Калинкину, точнее его секретарю?
– Д-да, - с запинкой ответила Евгения.
– По чьему-то поручению или от себя?
– От себя. Но что...
– Калинкин убит, - жестко прервал ее Дима.
– Убит в прошлый четверг у себя на даче. После того, как вы позвонили и через секретаря назначили ему встречу. В восемь часов вечера. На том же месте.
– Нет!
– выкрикнула Евгения и залилась слезами.
– Я ему не звонила. Меня на той неделе вообще в городе не было. Я в Тверь ездила к сестре.
– Что вам мешало позвонить из Твери?
– Я не звонила!!!
Из кабинета выглянул пожилой мужчина в сером твидовом пиджаке, посмотрела, вскинув брови, на Диму, на рыдающую Евгению и снова исчез, не сказав ни слова.
– Хорошо, Евгения Васильевна, - мягко, но настойчиво начал Дима.
– Скажите, почему вы постоянно звонили ему, а не он вам?
– Да потому что он мне вообще не звонил. Только в крайних случаях. Мы с ним все в шпионов играли - так уж он боялся, что его драгоценная женушка пронюхает.
Вот ты сама все и сказала. А Любочка молодец!
– Значит, у вас были близкие отношения?
– Да!
– закричала девушка.
– Да, да, да! Мы с ним спали, спали! Вы это хотели знать?
Дима не ответил. Он смотрел на нее, как на экзотического зверя.
– Извините, - прошептала Евгения.
– Это так ужасно, так неожиданно...
Начальник снова выглянул в приемную.
– Евгения, что здесь происходит? Что за крики?
– сухо поинтересовался он.
– Простите, это ко мне. Из... милиции.
– Да. Она у нас свидетелем проходит. Не хотели вызывать повесткой, - подыграл Дима.
– Сейчас закончим.
Понимающе кивнув, начальник вернулся в кабинет.
– Дмитрий...
– Иванович, - подсказал Дима.
– Дмитрий Иванович, - уже спокойнее сказала Евгения, но было видно, что спокойствие дается ей с трудом, - меня действительно не было в городе всю прошлую неделю. Вы можете это проверить. Из Твери я Геннадию не звонила. Это вы тоже можете проверить. В четверг я весь день была в доме сестры, на глазах четырех человек, никуда не выходила. Телефона у них нет. Ни сотового, никакого. Наверно, кто-то знал, как именно мы договариваемся. Кто-то позвонил вместо меня и назначил встречу... вы сказали, в восемь вечера?
– Да. А это важно, что в восемь?
– Еще бы! Я боюсь темноты, а там надо через поле идти. Мы всегда договаривались так, чтобы я засветло до дачи добралась. А обратно он меня подвозил до автобуса.
– А вы всегда встречались на даче?
– Да. Только один раз были в ресторане. В «Афродите». Когда только познакомились.
– Когда это было?
– Дима снова почувствовал себя ищейкой, которая вот-вот возьмет след.
– В начале мая. Он приходил сюда по каким-то своим налоговым делам. Пригласил поужинать. Ну и... Он очень боялся, что жена узнает. Говорил, что никак не сможет развестись. Да я и не настаивала.
– Можно узнать почему?
– удивился Дима. Да что это вдруг у всех за любовницы, которые замуж не хотят?!
Евгения вздохнула, покрутила на пальце недешевое колечко с дымчатым топазом, наверно, подарок Геннадия.
– Да какой из него муж? Он, конечно, очень хороший... был. Добрый, мягкий, щедрый. Но очень слабый. Безвольный. Я удивлялась, как он только такой пост занимает. Всего пугался...
– Он рассказывал о себе, о друзьях, о своем прошлом?
– Очень мало. Почти ничего. Пыталась спрашивать, но он так неохотно отвечал, что я поняла: не стоит. Если человек хочет, он сам о себе рассказывает, еще и не остановишь. Я тоже не люблю кому-то о личных делах рассказывать. Поэтому и понять не могу, кто же узнал... Мама знала, что я с женатым мужчиной встречаюсь, но больше ничего. Подруг близких у меня нет. А что Гена мог кому-то рассказать... Нет, не верю. Он бы не рискнул.
Дима подумал о Любочке. Может, она? Может, поэтому и соврала, что забыла о звонке? Но тогда почему рассказала все ему? Нет, не похоже. Да и откуда она могла узнать, следила за Геннадием, что ли?
Повисла пауза. Евгения напряженно разглядывала царапину на столе. Дима видел, что она едва сдерживает слезы.
– Понимаю, это нелегко, - осторожно сказал он.
– Но постарайтесь вспомнить, может быть, было что-то странное, как бы вам сказать...
– Я поняла, - перебила Евгения.
– Было. Месяца два назад. Тогда Гена с дачи подвез меня до автобусной остановки и вышел из машины сигарет купить. В ларьке. Было еще светло. И я увидела, что за павильоном стоит женщина. Понимаете, она как будто пряталась и за нами следила. Заметила, что я ее увидела, и сразу ушла. Я Гене рассказала, он сначала испугался, но потом сказал, что никого с такой внешностью не знает.
– Как она выглядела?
– Вроде, пожилая, лет пятидесяти. Седая, волосы в пучок собраны. Невысокая. Не знаю, худая или нет, на ней балахон какой-то коричневый был. Но и не толстая. Неряшливая какая-то. А вот лицо... Трудно описать. Я бы ее, наверно, узнала. Но лицо какое-то... никакое. Как из пункта приема вторсырья. Морщин мало, но старое. А потом... через пару недель где-то, я была на Лиговке, недалеко от фонда. И мне показалось, что я ее снова увидела. Но только не старуху. Ей было лет тридцать. Модно одетая, с длинными темными волосами. А лицо - то же. Только как будто его постирали и погладили. Я еще подумала, что мне Генина паранойя передалась...
Увидев, что Дима расправился с бифштексом Автандил-Вадик принес ему еще кофе и пирожное - маленькую черепашку с шоколадным панцирем и головкой из заварного теста. Дима попытался расплатиться, но Вадик возмущенно замахал руками и пообещал обидеться.
Подъедая «черепашку», Дима пытался суммировать все, что знал раньше, и то, что узнал сегодня.
Чтобы разузнать побольше, Гончарова устроилась на работу к Сергею. Сблизилась с ним, узнала, что хотела, и на финансовый компромат выманила... куда? Не в лес же. Значит, куда-то, откуда его можно было увезти в лес на машине - не тащила же она его на руках. Но все равно, как-то ведь он попал в муравейник. Может, усыпила, как Генку? Тогда все равно как-то должна была его волочить. Или у нее был сообщник?