Андреевский флаг
Шрифт:
Последние слова Крюйс заучил, прекрасно понимая, в каком состоянии сейчас находятся генуэзские консулы. У «Банко Сан-Джорджо» он своими словами сейчас фактически отнял все приазовские владения, объявив их историческим доменом русского царя — ведь города изначально являлись русским владением. А так как царь нацелился спасать православных, что томятся под чужим владычеством, то под последними можно принимать не только турок, но и генуэзцев. А ведь итальянцев немного — большую часть населения «капитанства Готии» составляют греки, армяне и готы, а генуэзцев в сравнении с ними жалкая горсть. Так что их могут смять в одно мгновение, тем более местные жители сами будут рады избавиться от алчных «хозяев», что держат себя надменными господами.
— Царь Петр Алексеевич готов взять «капитанство Готия»
Такими нарядными отправились генуэзские рыцари и знаменитые арбалетчики на помощь хану Мамаю, и встретились с русскими дружинами в 1380 году в Куликовской битве.
Глава 25
— Как бы не были хорошо укреплены людьми и природой ваши замки, княже, но если их взять в тесную осаду, то в течение года гарнизон сам вымрет от голода. А если османы возьмут все долины, наводив их своими сипахами и янычарами, то гибель вашего княжества станет неизбежностью, укрепились ли вы в горах или нет!
— Но не было бы крепостей, то нас бы давно разорили татары, а так мы с ними в союзе — они победили прибывшее из Генуи войско при Солхате. А потому их «капитан» признал за нами титул «правителя Готии», — князь Кейхибей-Михаил, сменивший на престоле Олубея-Мануила, внимательно посмотрел на Федора Алексеевича, но тот, как говорится, глазом не повел. Все это так — на похожих на «стол» горах феодориты возводили свои крепости, в одной из которых они сейчас и находились — Дорос считался столицей княжества. Но фактически неприступный город так и не смог восстановится после ужасающего землетрясения, что случилось семьдесят лет тому назад. А это говорило боярину о многом — феодориты истощили свои силы в бесконечных войнах с генуэзцами, постоянно страдая от внезапных и разорительных набегов своих соседей, крымских татар, которые их в конце-концов загнали в предгорья, потихоньку захватив всю степную часть Крыма.
Падение Константинополя поставило со всей остротой вопрос о существовании самого княжества Феодоро, хотя его правители стали фактически самостоятельными, присвоив себе титул «автократора», то есть базилевса. А от власти Трапезундских императоров они избавились век назад, те даже перестали упоминать в перечне своих «длинных» титулов, что они «господа» княжества Феодоро, или «Ператии».
Однако тесную связь сохранили, враг то был один — и отнюдь не турки, алчные и наглые генуэзцы, желающие полностью контролировать торговлю. Пятнадцать лет назад сам император Иоанн со своим сыном Давидом, женатом на княжне Марии Готской, пришел с галерами на выручку шурина и зятя, демонстрация оказалась внушительной. Так что генуэзцы отступили, отдав феодоритам крепость Каламиту с портом Авлита в устье реки Черной — единственное место, где княжество имело выход к Черному морю. И вот теперь в Ахтиарскую бухту неожиданно вошла большая русская эскадра из десяти вымпелов, показав кто хозяин в здешних водах. Генуэзцы даже не пискнули, прикинув свои силенки, живо ушли от греха подольше в Чембало, которое греки Балаклавой именовали.
— Крепостные стены Константинополя были толстые и высокие, а населения в столице куда больше чем во всем вашем княжестве — но восемь лет тому назад город пал после штурма. Теперь настала очередь Трапезунда — в Синопе собирается огромный османский флот. И летом династия Комниных прекратит существование. Догадайтесь, княже, кто будет в этом скорбном списке греческих правителей третьим по очереди?
Феодорит даже с лица спал, немного побледнел — все прекрасно понимал. За последние восемь лет число жителей княжества увеличилось на треть за счет бежавших из Анатолии греков, теперь, наконец, осознавших, какая участь их там ждет под властью исповедующих ислам турок. Ничего хорошего по большому счету — либо все примут магометанство и перестанут быть православными греками. Или просто перестанут жить — никто с гяурами не церемонился, ведь теперь османы твердо властвовали на бывших землях ромеев, которые их не стали защищать.
За что и поплатились сейчас, ведь никто и никогда не отменял историческую неизбежность — горе побежденным!
— Крым, тут гадать нечего, архонт. Но в союзе с царем Боспорским Петром мы сможем одолеть любого неприятеля совместными усилиями, пусть наши земли пока отделены друг от друга. И мы успеем построить новые укрепления, а с вашими пушками они станут для турок непреодолимыми, а татары вообще убоятся напасть!
— Феодоро нужно укреплять не с суши, а с моря, князь! Если мы объединим все наши силы в одно целое, под командование царя Петра, то мы сокрушим османский флот! А без кораблей султан не захватит Понт, и не сможет высадить свои войска в Крыму. А потому мы не должны повторить судьбу Константинополя! Более того, окрепнув силами, сами можем высадиться и оружием, равному которому нет на свете, освободить православные земли от захвативших их басурман!
Федор Алексеевич прекрасно играл возложенную на него роль посла боспорского царя, интригуя, то повышая, то понижая голос, он фактически загонял феодоритского князя в угол — тот делал шаг за шагом в нужную для русских сторону. Во-первых; царем, «автократором» и «базилевсом» Боспора князь фактически признал Петра Алексеевича без всяких оговорок, тем более это было в его кровных интересах. Ведь по большому счету Керчь, Матрега и Тана еще совсем недавно были итальянскими владениями, и такая акция однозначно вела к ослаблению позиций генуэзцев.
Во вторых, воинские силы самого княжества ничтожны — флота нет как такового, а вывести в поле, оставив гарнизоны в крепостях, князь сможет чуть больше одной тысячи воинов, у которых совсем немного арбалетов, а огнестрельного оружия совсем нет. А признав царя Петра главнокомандующим, князю придется делать и другие шаги — признать потом себя его вассалом, а там и подданным, каковым он был раньше по отношению к Трапезундским императорам.
— Царь Петр Алексеевич передает тебе в дар две галеры, что прошли долгий путь по рекам. Да, они нуждаются в ремонте, но так у тебя есть мастера и леса в достатке. На них мы оставили пушки, своих моряков и бомбардиров, тебе же нужно будет дать токмо гребцов по две сотни на каждую и матросов, их всех обучат. Передадим еще «ручницы» — такого оружия нет у генуэзцев, и никогда не будет — они просто не успеют его сделать даже по образцам. И вообще — царь Петр признает тебя «господином» всей Готии, если ты явишься к нему в Боспоро и станешь «младшим братом» — и генуэзцы тебе никогда докучать не будут.
Все было сказано предельно четко — проблему с генуэзцами царь Петр будет решать круто, если те не признают его волю. И вот тут за ними может последовать и «господин» Феодоро, если не сделает должных выводов. А вот если примет сторону русских, то станет «хозяином» всей Готии, но уже в качестве вассала, обязанному своему сюзерену.
— Нам нужно поторопиться, князь, собрать все свои силы воедино, и ударить по туркам раньше, чем они соберутся в Синопе всем свои войском. И поверь — совсем неважно, как поведут себя генуэзцы и трапезундский базилевс, — Федор Алексеевич усмехнулся и посмотрел на феодорита — тот сидел задумавшись, правильно его поняв…
Таким был Дорос, фактически неприступная столица княжества Феодоро, сменившее свое название на Мангуп после османского завоевания Крыма в 1675 году
Глава 26
— Что это за пушки, мастер?! Я таких еще никогда не видел — хм, весьма интересные зарядные каморы.
Петр взял в руки рисунки, внимательно рассматривая их, хмыкая при этом. Павел стал тут же терпеливо пояснять царю «свое творение», удовлетворяя любопытство.
— Первое орудие— это «единорог», принятый на вооружение в царствование… В общем, через полвека было бы с того дня, как тебя с эскадрой сюда «перебросило». За счет зарядной каморы и удалось увеличить калибр — при одном весе с пушкой «единорог», названный так по мифологическому зверю, имел более крупный калибр. Так пушки в 6 и 12 фунтов соответствовали 10 и 20 фунтовые «единороги». Чем крупнее калибр орудия, тем большей разрушительной силой обладает бомба. Возьми борт корабля — шестифунтовое ядро из пушки его пробьет. А полупудовая бомба уже сможет проломить, и еще внутри разорваться, вызвав пожар и поубивав кучу матросов, если ее снабдить специальной трубкой взрывателя.