Андрей Кожухов
Шрифт:
– Уверены ли вы, что вас не проследили сюда?
– спросила она.
Таня не могла сказать наверное, но ей казалось, что нет.
Затем она откровенно рассказала про все свои сомнения и опасения и про маленькую хитрость, пущенную ею в ход, чтобы отрезать дорогу возможным преследователям.
Лена захлопала в ладоши.
– Да вы прекрасно исполнили свою роль, Татьяна Григорьевна, - сказала она.
– Никто из нас лучше бы не сделал.
– Неужели?
– спросила девушка, краснея.
– Я этого не подозревала.
– Тем лучше, - сказал Жорж.
– У вас, значит,
Он был в восторге, что Таня дала это маленькое доказательство своего присутствия духа и находчивости, и ему было особенно приятно, что его друзья оценили ее поведение.
Исполнив свое поручение, Таня встала и начала прощаться. Ее светский такт подсказал ей, что не следовало оставаться дольше.
Жорж посмотрел на нее с выражением глубокого разочарования. Уйти, не обменявшись с ним почти ни словом! Это было слишком жестоко с ее стороны. О внешней стороне событий прошлой ночи достаточно было рассказать другим; ему же самому хотелось еще расспросить дорогую девушку о ее внутренних ощущениях при первом столкновении с полицией. Но Таня стеснялась оставаться.
– У вас, наверное, какие-нибудь дела, - сказала она ему шепотом.
– Я не хочу мешать.
– О нет, останьтесь, пожалуйста, - настаивал Жорж.
– У нас не деловое собрание. Вам нечего торопиться.
Андрей повторил уверение Жоржа и тоже стал ее упрашивать. Теперь дом ее отца небезопасен, и бог знает, когда они снова увидятся.
Андрей почти не разговаривал с Таней, предоставив ее попечению Жоржа, и, по-видимому, не обращал на нее внимания. Его, казалось, совершенно поглощал рассказ Лены об Анне Вулич, подтвердивший его первые впечатления на границе. Но сознание присутствия Тани не оставляло его ни на минуту и наполняло тихой радостью все его существо, действуя подобно солнечному свету или красивому пейзажу, между тем как мысли отвлечены чем-нибудь совершенно иным.
Когда, получасом позже, Таня поднялась, говоря, что отец будет беспокоиться, и ушла, Андрею показалось, что в комнате сразу потемнело и чего-то недостает.
– Какое у нее милое лицо!
– заметила Лена, когда девушка ушла.
Андрей улыбнулся.
– Я не знаю. Спросите мнение Жоржа на сей счет, - сказал он, указывая по направлению своего друга, вышедшего провожать гостью на лестницу.
– Я в этом не судья.
Андрей соскрытничал, на этот раз по крайней мере, потому что внутренне он был совершенно согласен с Леной. Сегодня лицо Тани было действительно прелестное. Но какое ему дело до этого?
Жорж вернулся, и они возобновили разговор, прерванный приходом Тани.
Около двенадцати часов к ним присоединились Зина и Василий Вербицкий, приехавший из Женевы вместе с Леной. Андрей исполнил данное им обещание и постарался об их скором возвращении.
Зина пришла сильно взволнованная, и даже на невозмутимом лице Василия видны были следы возбуждения.
– В чем дело?
– спросил Жорж.
Зина показала им письмо из Дубравника, полное ужасающих подробностей об обращении с политическими заключенными. Оно дошло до апогея в неслыханном до того факте: по приказанию прокурора молодая девушка, имя которой сообщалось,
Известие это было встречено гробовым молчанием. Веселье товарищеской беседы исчезло. Мрачный дух мщения носился над ними, и каждый из присутствовавших был поглощен одними и теми же злыми мыслями.
– Этого нельзя оставить безнаказанным!
– Нужно сделать примерную расправу!
– воскликнули Лена и Жорж почти одновременно.
Андрей ничего не сказал, потому что считал лишним говорить о том, что было совершенно очевидно.
– Так именно и решили наши в Дубравнике, - сказала Зина.
– Они только просят в своем письме послать им опытную женщину для конспиративной квартиры. Потом им нужен человек с хладнокровной головой и твердой рукой.
– Я готов к их услугам, - поспешно сказал Андрей.
– Нет, - вмешался Василий своим медленным, ленивым голосом.
– Я сказал Зине еще до прихода сюда, что поеду.
Зина подтвердила его слова, прибавив, что гораздо лучше ехать Василию. Вопрос о первенстве не играл, конечно, никакой роли, но Андрей завязал уже кое-какие деловые сношения в Петербурге и занялся настоящим делом; Василий же только что приехал и как нельзя более подходил для предстоящего дела в Дубравнике.
Ее голос оказался решающим.
– Хорошо, пусть будет так, - согласился Андрей.
– Но если вам понадобится кто-нибудь на подмогу, черкните мне слово.
Выбор женщины решался сам собою. Зина была уже раньше в Дубравнике, и все права и все необходимые качества были на ее стороне.
Таким образом, оба волонтера* были выбраны. Вопрос должен был еще обсуждаться на ближайшем заседании комитета, который имел решающий голос. Но это было одной формальностью. Они знали заранее, что никаких возражений не последует.
* Волонтёр - доброволец.
– Кстати, - обратилась Зина к Лене, - не займете ли вы мое место во время моего отсутствия?
Лена ответила, что была бы очень рада взяться сейчас же за какое-нибудь дело.
Зина стала посвящать ее в подробности, и в результате обнаружилась работа довольно внушительных размеров: пропаганда среди молодежи, пропаганда между рабочими и тайная переписка с заключенными в крепости.
– Не знаю, справлюсь ли я со всем этим, - нерешительно сказала Лена, - особенно с перепиской: я совсем не знаю, как это ведется.
Жорж обещал взять на себя эту обязанность и предложил ей свою помощь временно и в остальном деле.
– Вы скоро пустите корни повсюду, - сказал он весело.
– Завтра мы зайдем к моему приятелю, молодому студенту, члену одного из кружков, через него вы познакомитесь с остальными. В другом кружке вы уже имеете знакомую.
– Кого?
– Татьяну Репину, которую вы только что видели.
– Это очень приятно, - сказала Лена.
– Таня была здесь? Что-нибудь случилось?
– спросила Зина.