Аненербе. Оккультный демарш СС

фон Паль Лин

С этими утверждениями стоит разобраться. Секретные материалы, на которые Веласкес ссылается, действительно существуют. Правда, то, что он видел, не является таким уж большим секретом. Это не чертежи летающих дисков, а незначительные наброски к проектам, которые попали ему в руки. Там изображены дисковидные объекты и показано, что при разностороннем вращении частей «тарелки» вокруг оси можно достичь высокой подъёмной силы. Эффект вращения на самом деле вполне активно использовался в создании первых вертолётов Сикорского. И, как известно, Сикорскому долго не удавалось заставить винт удерживать вертолёт в правильном положении: он то заваливался, то не мог держать направление, то рыл носом воздух и в результате падал на землю. Только уравновесив центр тяжести и распределив несколько винтов для подъёма машины, ему удалось достичь хорошей управляемости своего изобретения. Немецкие же изобретатели хотели и вообще невозможного, исходя из довольно простого предположения, что возможно на самом деле соединить лётные качества самолёта, которые позволяют ему достигать очень высокой скорости, и вертолёта, который способен стартовать вертикально вверх и зависать на одном месте.

В действительности самолёты со сплошным круговым крылом (типа летающей тарелки) задумывались конструкторами не только в Германии. Известно, что, чем более обтекаема форма летательного аппарата, тем удачнее он будет проводить манёвры в воздухе. В двадцатые годы самолёты, получившие кодовое название «летающее крыло», проектировал в России авиаконструктор Калинин. Его совершенно справедливо называли самым выдающимся конструктором в мире. Модели, которые разработал этот человек, имели настолько разнообразные формы и технические характеристики, что можно смело сказать, что пути авиастроения на десятилетия вперёд были проложены именно им. Модель, разработанная Калининым в виде летающего крыла, получила название «К-12», и вот что он сам писал об этом самолёте, запущенном в производство в 1933–1936 годах: «Самолёт без хвоста, или иначе БЕСХВОСТКА, имеет множество преимуществ перед обычным самолётом. При военном применении

он особенно ценен своей манёвренностью и отменной управляемостью». Приёмная комиссия, оценивающая разработки Калинина, дала этому самолёту такую оценку: «…Самолёт тов. Калинина, несмотря на его сравнительно большие размеры и необычную конструкцию, имеет отличные взлётно-посадочные характеристики, он мало чувствителен к болтанке, очень устойчив в полёте и обладает выдающейся в сравнении с самолётами традиционных схем скоростью горизонтального полёта и скороподъёмностью на максимальную высоту…» Даже изготовленный первоначально безмоторный планер на основе «летающего крыла» во время испытаний показал удивительные характеристики. Испытатель Борисов во время пробного полёта неожиданно попал в зону высокой турбулентности, планер занесло, и он пошёл носом вниз к земле, лётчика вырвало буквально из кабины (разорвались от перегрузки удерживающие его ремни), и он вынужден был бросить машину и приземляться на парашюте… Однако у земли планер самостоятельно выровнялся и без управления (!) совершил посадку. Снабжённый мотором самолёт обладал высокой скоростью, хорошей грузоподъёмностью, отличной манёвренностью и мог положить начало выпуску подобных моделей ещё до войны. Но… не случилось. Почему? Никто не знает. Но в 1938 году конструктор был объявлен врагом народа, обвинён в подрыве советского самолётостроения, предан суду и расстрелян, а большинство чертежей срочно уничтожили и все уже готовые машины отправили… на лом. А ведь буквально годом раньше самолёт участвовал на показательных выступлениях в Тушино и получил высокую правительственную оценку! Как писал тогдашний начальник НИИ ВВС Баранов, «выглядел этот самолёт весьма необычно, если не сказать больше — просто шокирующе. Появление в небе столь экстравагантной машины произвело огромное впечатление на присутствующих на празднике членов правительства и командование РККА, а также вызвало настоящий фурор среди иностранных гостей и журналистов». К тому же К-12 был не единственной моделью Калинина. Успешные испытания прошёл ещё один его самолёт подобной конструкции — К-15. Это была очень мощная машина с реактивным двигателем, способная достигать невероятной скорости. Ходили слухи, что Калинин сотрудничал с американскими и немецкими конструкторами… Может быть, в этом всё и дело? Но к созданию самолётов подобной конструкции авиация вернулась только спустя долгие годы — практически через сорок лет.

После гибели Калинина аналогичную конструкцию предложил другой советский конструктор — Александр Макаренко. Это был маленький самолёт, разработанный в воронежском авиатехникуме, основа для будущего истребителя-перехватчика, который задумал его автор. Основа была всё та же — летающее крыло. Маленький воронежский самолёт мог развивать скорость выше тысячи километров в час! Назвали его «Стрела». Как вспоминает испытатель «Стрелы» лётчик Колыванов, «на «Стреле» был установлен французский авиамотор «Рено-Бенгали» мощностью в 140 л.с. Довольно толстое, округлённое по всему периметру крыло всего три с половиной метра размахом (а точнее — диаметром), начиналось от самого носа машины и простиралось до самого кончика хвоста. Можно сказать, что лётчик помещался не в фюзеляже, а в передней части вместительного крыла, и над головой его был прозрачный округлый фонарь, плавно переходящий сначала в обтекатель и далее — в невысокий, но длинный и стрелообразный киль и руль направления… Продувки модели и даже всего самолёта в аэродинамической трубе ЦАГИ выявили необычные и даже удивительные по тому времени свойства новой машины. Необычность заключалась в том, что почти полностью круглое крыло сохранило довольно устойчивую характеристику подъёмной силы до очень больших (по тогдашним понятиям!) углов атаки, т. е. углов встречи поверхности крыла с направленным воздушным потоком, в то время как на средних углах, и тем более на малых, несущие свойства этого специфического крыла были на удивление невелики. В этом, что называется, и состояла загвоздка, к пониманию сущности которой удалось подойти только после первых двух полётов. Но зато мы тогда вполне смогли представить первые практические шаги, исторически очень важные, в разгадке удивительной аэродинамики круглых крыльев, предопределившие много лет спустя прогресс современной сверхзвуковой авиации… Несколько опытных лётчиков, таких как Галкин и Веденеев, попробовали взлететь на этом диковинном «блюдце», но, совершив два-три подлёта, в воздух подняться так и не рискнули. Оторвавшись от земли на метр-полтора, «Стрела» не имела ни малейшего желания переходить в набор высоты, из чего был сделан определённый вывод, что аэродинамический расчёт в корне неверен и полноценные полёты на «Стреле» невыполнимы. Однако начальник лётной части 8-го отдела ЦАГИ Иван Фёдорович Керн вызвал меня к себе и сообщил буквально следующее:

— У нас имеются достоверные сведения, что американцы ведут подозрительно интенсивные работы именно в этом направлении. И в положительных результатах испытаний заинтересован лично шеф НКВД Берия. Я не знаю, что об этом думает сам Сталин, но лучше нам с испытаниями не тянуть…»

Колыванов хорошо понимал, что выиграть время — выиграть всё. И хотя другие лётчики-испытатели от «Стрелы» отказались, он решился совершить на самолёте пробный полёт. «В один из первых дней сентября Керн разрешил полёт. Я забрался в кабину, запустил мотор и стал рулить на полосу. Разбежавшись до скорости отрыва, которая благодаря увеличенной площади крыла составляла всего 35 км/ч, самолёт очень медленно стал набирать высоту… Увеличив мощность двигателя, я продолжал прямолинейный полёт и внезапно обратил внимание на то, что с увеличением скорости увеличивается и продольная остойчивость «тарелки» в воздухе. Однако проверить истинность своих ощущений, разогнав «Стрелу» до максимальной скорости, я не рискнул — самолёт не был ещё достаточно изучен для подобных экспериментов. Я пролетел по прямой несколько километров, затем плавно развернулся и возвратился на аэродром.

По предложению Керна, испытавшего острейшее напряжение при виде моего полёта на необычном самолёте, было решено как можно скорее продолжить полёты для полнейшего изучения всех характеристик и особенностей «летающего крыла». Для этого нужно было наметить для взлёта и посадки ровное поле подальше от перенаселённой Москвы и, возможно, большей площади. В результате последующих испытаний начали выявляться совершенно новые, недоступные для летательных аппаратов обычной схемы способности «Стрелы» к достижению высоких скоростей при сохранении потрясающей манёвренности. Это объяснялось прежде всего особенностями поведения воздушных турбулентных потоков, обтекающих необычный корпус самолёта-тарелки. Однако как только первые доклады об обнадёживающих результатх полётов были отправлены в ЦАГИ, а оттуда дальше — на самый ВЕРХ, то оттуда пришёл неожиданный приказ… немедленно прекратить испытания и передать самолёт представителям ВВС (которые не замедлили явиться на аэродром на следующий же день!). Больше мы о «Стреле» ничего не слышали. Поговаривали, что после испытаний, проведённых ВВС на своих собственных полигонах, отправили конструктору для доработки, но в связи с начавшейся войной в Европе в воронежском авиатехникуме сменили программу исследований, и многообещающий проект отложили «в долгий ящик». Как бы там ни было, а после этого я с Макаренко никогда больше не встречался и про него ничего никогда не слышал…»

Очевидно, что конструктор советской «летающей тарелки» исчез так же, как до этого исчезали другие. Почему-то все попытки создать подобную машину в СССР заканчивались одинаково плохо. Для конструкторов.

В Америке такими «крылышками» занимался Циммерман, создавший, в конце концов свои «скиммеры», те самые, что участвовали в экспедиции адмирала Бэрда. Но наибольшее внимание этому виду летального аппарата уделяли в рейхе. Там и до прихода Гитлера к власти были энтузиасты новой формы самолёта. Самую большую известность получили братья Хортены, которым удалось создать реактивный самолёт с невероятной для того времени скоростью — 910 километров в час. Но всё же самую занимательную часть истории немецкой авиации составляют истинные летающие тарелки — самолёты со сплошным дисковидным крылом. Считается, что всеми этими проектами занимался Четвёртый опытно-испытательный центр СС, имеющий мистическое название «Чёрное Солнце».

«Чёрное Солнце» в той системе миросозерцания, которая была в СС, имело совершенно конкретный смысл. Древний знак «Чёрного Солнца» считался имеющим особую силу, он мог быть как оберегающим от повреждений и опасностей, так и дающим победу и славу. Знак представляет собой находящуюся во вращении свастику — чёрный круг с двенадцатью лучами в форме руны «Зиг». Это один из древнейших солярных знаков, который затем любили изображать рыцари Тевтонского ордена. В годы войны такой знак изображали на фюзеляже самолётов Люфтваффе, летавших в полярных широтах; очень часто знак был маскировочным, чтобы самолёт был не опознан союзниками. А В.Ландиг в своих послевоенных романах помещает сообщество «Чёрное Солнце» в Антарктике, а «Золотое Солнце» — в Арктике (известно, что эта ось север — юг предельно интересовала немецких мистиков). Север считается стороной света, принадлежащий силам Зла (чёрная точка на белом фоне — советское освоение Арктики, американская база «Туле» в Гренландии), для равновесия требуется, чтобы юг был укреплён силами Добра стороны тьмы (белая точка на чёрном фоне — нацистские базы в Антарктиде). По толкованию Серрано Чёрное Солнце находится позади Золотого Солнца, нашего небесного светила. (Это Солнце гитлеризма, чьим символом является левонаправленная или правонаправленная свастика, т. к. именно в этой точке находятся вход и выход из не-Демиургической Вселенной. Именно оттуда появляются ОВНИ (Вимана). Чёрное Солнце — синоним «Астральной Трубы» инициации. Правосторонняя и левосторонняя свастики совместно образуют т. н. «Колесо катаров», или «Мельницу Вотана», которую вращают три Норны. Вращение этого Колеса — суть трансцендентная жизнь ариев, не ограниченная нашим миром. Чёрное Солнце считается также Ночным, Подземным Солнцем, единственной силой,

способной противостоять вечному Льду. Р.Генри отмечает, что Чёрное Солнце — это собирающая точка, цель, в которую мы направляем свои энергии. Всё, что Солнце излучает к нам, мы поглощаем и используем, а затем отдаём обратно — уже Чёрному Солнцу. Излучение Чёрного Солнца — Вриль, некая Сила, пользуясь которой, арий мог осуществлять переходы через миры, управлять космическими процессами, т. е. был по-настоящему подобным богам. А Серрано дополняет пояснение: «Чёрное Солнце — это шаг к иной Вселенной, к антиматерии, которая развивается в другом направлении и в которой господствует иное время, т. е. Вечность — время не использованное, не воплотившееся, пребывающее за гранью реальности. Это врата входа и окно выхода из нашей Вселенной в ту, из которой, по его мнению, приходили наши Боги-Предки и через которые приходят Аватары, чтобы развязать решающий бой с врагами белой расы. Посредством Чёрного Солнца осуществляется Инициация, Герой умирает и воскресает в ином, в бессмертном обличье, уподобляясь своим богам. Символами Чёрного Солнца служат две разнонаправленные свастики, именно две, ибо они образуют Колесо Перехода. Левонаправленная свастика, являясь собирающей и разрушающей, символизирует переход в мир, где пребывают боги, как правосторонняя — возвращение обратно. И вращение этого Колеса представляет Вечное Возвращение — бессмертную жизнь ариев, не ограниченную одним миром. Именно за Чёрным Солнцем находятся скрытые Силы белой расы. Алхимически Чёрное Солнце соответствует гниению, разложению, т. е. состоянию смерти, промежуточному состоянию в процессе преобразования. Пребывая полностью в материальном и низменном состоянии, как сознания, так и тела, — невозможно пройти, выйти в иное состояние, нужно пересечь некие врата, за которыми остаются лишние оболочки, отягощающие дух. Будь то смерть инициатическая или по сроку, она неизбежна, но не всегда смерть станет моментом перехода, потому что ему должна предшествовать работа духа, а не тела, ибо дух — первоначальное состояние. И Чёрное Солнце во всём этом играет важную роль, оно символ преображения, оно являет собой драму возвращения к первоматерии, смерти, прежде чем обрести чистую, обновлённую и более совершенную природу».

Поскольку отдел занимался весьма разнообразными инновациями, то и «мистические тарелки» попали именно к ним. Веласкес в книге «По ту сторону неба» пишет, что основные разработки в этой сфере приходятся именно на военные годы (до 1940 г. больше ориентируются на «крылья», после — на «тарелки», хотя проекты так и не доводятся до серийного производства, ими серьёзно занимаются на секретной базе нацистов — острове Пенемюнде. Больше всего внимания уделяют тарелкам серии «Haunebu». «Как явствует из секретного документального фильма разведки ВВС США «УФО в Третьем рейхе», — сообщает в книге Веласкес, — попавшего ко мне при таинственных обстоятельствах, в этих аппаратах использованы некоторые идеи и технологии древних индусов. Двигатели для «Haunebu» конструировал виднейший австрийский учёный в области движения жидкостей Вальтер Штауберг. Все работы курировались лично Гиммлером, который не жалел на финансирование таких грандиозных проектов никаких средств. С помощью дополнительных ассигнований был создан опытно-конструкторский центр СС с расширенными возможностями — «Буве-IV», в котором в скором времени был разработан особо секретный проект «летающих тарелок» — «Hauneburu-X-Boot» диаметром 26 метров. В качестве движителя на «Hauneburu-X-Boot» был применён так называемый «вечный двигатель» — тахионатор-70 диаметром 23 метра. Управление осуществлялось посредством импульсного генератора магнитного поля под индексом «4A-sic». Аппарат мог развивать практическую скорость порядка 6000 км/ч, но путём усиления тяги двигателя планировалось достигать скорости вчетверо большей… Однако самым главным достижением немецких конструкторов являлась адаптация тарелки к самым экстренным условиям, что превращало её в самый что ни на есть настоящий космический летательный аппарат, причём нормальная грузоподъёмность его составляла ни много ни мало — 100 тонн. Серийное производство этой модели намечалось на 1944 год, но к тому времени был испытан следующий, более совершенный вариант — «Hauneburus-I», предназначавшийся для борьбы с воздуха с морскими эскадрами противника. Диаметр «тарелки» составлял 76 метров, и на ней были установлены четыре орудийные башни с броненосца «Лютцов», в каждой из которых было смонтировано по три орудия калибра 203 мм. В марте 1945 года эта «тарелка» совершила один оборот вокруг Земли на высоте более 40 километров и приземлилась в Японии, на военно-морской базе японского флота в Куре, где на тамошнем судостроительном заводе бортовые пушки заменили на девять японских орудий калибра 460 мм с линкора «Ямато». В движение «Hauneburus-I» приводил двигатель на свободной энергии, который использовал практически неисчерпаемую энергию гравитации».

Насколько можно верить словам Веласкеса? Это сложный вопрос. Дело в том, что после войны союзники старательно растащили по своим странам как все чертежи летающих тарелок рейха, так и сами образцы, но что важнее всего — им удалось вывезти в свои страны носителей идей — тех самых инженеров и учёных рейха, работавших над созданием новых летательных аппаратов. И вполне естественно, что сегодня все эти материалы являются государственной тайной. Но известно, что немцы разработали несколько моделей аппаратов, носивших название «Диск Шривера-Хабермоля», «Летающий блин Циммермана», «Диск Белонце», «Диск Омега» и «Фокке-Вульф 500», или «Шаровая молния». Первая из перечисленных тарелок достигала в диаметре 21 метра, но оказалась весьма неустойчивой, поэтому от прототипа отказались, и в дальнейшем эта серия «тарелок» стала основой для создания самолётов вертикального взлёта, известных как Фау-7. Некоторые модели этих конструкторов успешно прошли испытания, достигнув высоты 12 400 километров, но скорость при этом была у них сравнительно небольшой — 200 километров в час. Считается, что союзники поделили конструкторов: Рузвельту достался Шривер, Сталину — Хабермоль. Циммермановский «блинчик» совершенно напоминает ту конструкцию, которая будоражит умы наших сограждан как НЛО и сводит с ума многочисленных уфологов. Чтобы представить, как выглядел «блинчик», достаточно посмотреть любой фильм, где в небе зависает инопланетный аппарат. Это и есть тот самый «блинчик»! Сверкающий, круглый, с хорошо выраженным утолщением посередине корпуса. Он активно испытывался на Пенемюнде в 1942–1943 годах. Диск имел сверху прозрачную кабину, а внизу резиновые шасси. Подъём происходил благодаря выбросам из расположенных кругом сопел, но — как оказалось — при замечательной форме аппарат неустойчив в полёте. Как описывал один из очевидцев такого испытания, диск издавал шипение, похожее на то, которое издаёт газовая горелка, мог зависать в воздухе, терять очертания, но, стремительно взмывая вверх, заваливался на бок. Испытания диска проходили с неудачами и большими жертвами. Размером это средство для перелётов было невелико — 5–6 метров в диаметре. Гораздо более удачным оказался «Диск Белонце», недаром проект вёл сам Гиммлер и его группа «Зондербюро 13». В работе над «Диском Белонце» принимали участие все ведущие конструкторы подобных моделей — Шривер, Мите, Шаубергер. Именно Шаубергер разработал особый вихревой двигатель. 12 таких двигателей располагались внизу аппарата под небольшим наклоном. Это была огромная тарелка диаметром 68 метров и с высокой скоростью взлёта — 300 километров в час, а вообще скорость поднявшегося дисколёта превышала 2200 километров час! Удивительны и его лётные качества: диск мог зависать на одном месте, резко срываться и тут же исчезать, делать зигзаги в воздухе, буквально на ходу менять направление полёта, совсем как древние виманы. Но сделал он только один-единственный пробный полёт 19 февраля 1945 года и, считается, был (в виду скорого поражения нацистов) уничтожен по приказу фельдмаршала Кейтеля. Во всяком случае, именно о таком финале очевидец события сообщает в письме своему другу: «Модель, испытанная в феврале 1945 года, была построена в сотрудничестве с первоклассными инженерами-специалистами из числа заключённых концлагеря Маутхаузен. Затем их снова увезли в лагерь. Для них это был конец. Я уже после войны слышал, что во многих странах идёт интенсивное развитие дискообразных летательных аппаратов, но, несмотря на прошедшее время и уйму захваченных в Германии документов, страны, ведущие разработки, не создали хотя бы чего-то похожего на мою модель. Она, кстати, была взорвана по приказу Кейтеля».

Диски «Омега» и «Шаровая молния» известны только в виде чертежей или моделей, они так и не были изготовлены в натуральную величину, не испытывались. Последний дисколёт считался наиболее перспективным. Он был бронированным, нёс значительное количество вооружения и мог совершать в воздухе фантастические манёвры.

Веласкес, который убеждён, что в Антарктиде существует до сих пор немецкая Новая Швабия, считает, что все последние разработки немцев не погибли во время массированных налётов союзников, а были успешно перемещены вместе с предприятиями и учёными на Ледяной материк. «Я имею достоверную информацию о том, что они были перевезены в место под названием «Новая Швабия», — пишет он, — сегодня может вполне представлять собой порядочных размеров комплекс. Может быть, там находятся и эти большие 5000-тонные грузовые субмарины… Многие компетентные источники утверждают, что начиная с 1942 года с помощью подводных лодок на Южный полюс были переброшены тысячи и тысячи узников концентрационных лагерей, а также много учёных, инженеров, лётчиков и политиков с семьями и члены гитлерюгенда — генофонд будущей «чистой расы». Контактер Рэнди Уинтерс предоставил мне информацию о том, что в недрах Антарктиды существует целый подземный город под названием «Новый Берлин» с населением более… пяти миллионов человек, — и это помимо многочисленных посёлков и аванпостов, разбросанных по территории всей Новой Швабии! Основным занятием жителей Нового Берлина является генная инженерия и полёты в Космос. Для выработки всей необходимой для нужд такого огромного конгломерата энергии используются так называемые «конверторы Колера» — устройства, работающие по тому же самому принципу, что и двигатели «летающих дисков», то есть используя энергию земной гравитации. Тот же Рэнди Уинтерс сообщает о том, что в послевоенные годы немецкая антарктическая колония вошла в контакт с цивилизацией из созвездия Плеяд, и в районе Нового Берлина располагается самый настоящий инопланетный космопорт. После войны инопланетяне взяли на службу кое-кого из немцев. С тех пор в Антарктиде выросло уже как минимум два поколения немцев, которые ходили в школу с детьми инопланетян и взаимодействовали с ними с раннего возраста. Сегодня они летают, работают и живут на борту неземных космических кораблей. И у них нет уже тех желаний властвовать над планетой, которые были у их отцов и дедов, поскольку, познав глубины Космоса, они поняли, что на свете есть вещи куда более значительные…»