Ангел из Сетубала
Шрифт:
На экране в дыму что-то мелькало, суетилось, двигалось. Люди в зеленой униформе проносили носилки с ранеными. Полицейские отгоняли зевак и выстраивались в оцепление. Мостовая была засыпана осколками стекла, кусками бетона, покореженной арматурой и прочим мусором. На дальнем плане – фасад здания, там, где когда-то была витрина, теперь зияет дыра, из которой медленно выползает густой черный дым. Слышны крики, стоны. Бесстрастный металлический голос полицейского, усиленный мегафоном, отдает команды. Мерцающий свет проблесковых маячков выхватывает
Кофе щекотал мне ноздри. Я протянул руку к вазочке с конфетами и вытянул оттуда свою любимую «Мишка на Севере». Развернув, я отправил конфету в рот, а скомканную обертку на столик. Сделав глоток обжигающего кофе, я зажмурился от удовольствия. Уничтожив еще парочку «Мишек» и допив кофе, я откинулся на спинку дивана. По телевизору шли местные новости. Перейра стоял, как всегда, за правым моим плечом и, не отрываясь, смотрел в экран.
– Всякую хрень смотрит, – подумал я. – А с другой стороны, что ему еще делать? Он постоянно со мною. Всегда и всюду. Никакой свободы. Тоска. Нет, не хотел бы я такую работу.
Я еще раз бросил взгляд на Ангела. Он стоял неподвижно, в позе памятника, сложив руки на груди.
– Ладно, уговорил, Диего. Пойдем в Эрмитаж в субботу с Леночкой.
Перейра оживился. Он, по своему обыкновению, прошел сквозь диван и остановился передо мною.
– Не врешь?
– Век свободки не видать!
Для убедительности, я чиркнул себя ребром ладони по горлу.
– Смотри, Андрей. Ты обещал.
Новости уже закончились, шла бесконечная вереница глупых и назойливых, словно мухи, рекламных роликов.
– Однако скучная у тебя работа, друг Диего.
– Да уж какая есть, – вздохнул Ангел.
– Слушай, а как ты меня охраняешь?
– Хорошо охраняю. Жизнь у тебя гладкая и спокойная благодаря мне. А то, что ты с крыши упал, в том моей вины нет. Все очень быстро и неожиданно произошло.
– Я не об этом. Технология охраны какая?
– Все просто. Внушение. Этого не делай, а вот это нужно сделать обязательно. Туда не ходи, а сюда без вопросов наведайся. Ну и так далее.
– Слушай, Диего. Помнишь, я на третьем курсе сдавал экзамен по истории искусств? Я знал всего один билет. В аудитории я долго перебирал билеты и наконец взял один. Меня как будто тянуло к этому листку белой бумаги. Чудо! Это был тот самый билет. Я сдал на «отлично». Скажи, Диего, это ты мне помог?
– Конечно я, – Перейра довольно улыбнулся. – Понятно, не следовало мне этого делать. Тебе учиться нужно было, а не по женским общежитиям обретаться.
– Слушай, а в позапрошлом году, когда я с моими сослуживцами отмечал День десантника? Мы выпили хорошенько в кафе. И мне вдруг показалось, что я не выключил утюг, когда гладил форму, и уехал домой. А ребята позже подрались с компанией кавказцев, их забрали в полицию, где продержали почти сутки и припаяли каждому огромный штраф. А утюг, оказывается, я выключил. Это тоже твоя работа?
– Моя.
– Ну молодец, Перейра. Просто красавец! – воскликнул я.
– Я знаю, – кротко ответил Ангел.
– А я раньше думал, что это мой внутренний голос.
Перейра пренебрежительно фыркнул.
– Что за дикость? Ты рассуждаешь как неандерталец. Никакого внутреннего голоса нет. Есть я.
Он ткнул себя в грудь и снова застыл в позе памятника, глядя в телевизор, где шел какой-то слезоточивый сериал. Смотреть эту тягомотину мне не хотелось.
– Послушай, Диего, а вот ночью, когда я сплю, ты тоже спишь?
– Ангелы никогда не спят.
– А что же ты делаешь?
– Ничего, стою.
– Целую ночь?
– Ну почему целую ночь? Временами Куратор меня навещает. Ему нет препятствий перемещаться, куда хочет, не то, что мне. Кое-когда удается с соседскими ангелами пообщаться, правда, у нас в Сонме это не приветствуется. Ну, что еще? Тренируюсь.
– Прости, что делаешь? – не понял я.
– Тренируюсь.
– Спортом, что ли, занимаешься?
– Можно сказать и так.
– Но как? У тебя же нет тела? – изумился я.
– Смотри сюда, юнец! Сейчас ты увидишь результат моих тренировок.
Он встал боком ко мне, отклонил торс назад, поднял правую руку вверх, выждал секунду, а затем резко бросил корпус вперед, и рука, стремительно описав полукруг, просвистела над журнальным столиком.
Конфетная обертка вдруг соскользнула со стола и, пролетев метра полтора, упала рядом со мною на диван.
– Ну, оценил?
Перейра встал в позу победителя, вероятно, предвкушая аплодисментов.
– Это все? – разочарованно протянул я. – Я-то думал…
– Чудак-человек! – воскликнул Перейра. – Я же дух, у меня нет тела. Это примерно то же, если бы ты сейчас вышел во двор и поднял свой автомобиль над головой.
– Ну да, пожалуй, ты прав. Я горжусь тобой, Перейра.
– А то! Я сам собою горжусь. Лови!
Еще дважды рука Ангела описала полукруг, – и через мгновенье два фантика прилетели мне в лицо.
– Ты чего хулиганишь, Перейра? А если бы в глаз попал? Лучше иди тренируйся на шторах.
– Не вопрос.
Диего подошел к окну и рубанул рукой по шторе. Та мгновенно пришла в движение, словно от сквозняка.
– Погоди, Перейра. А зачем тебе это надо?
– Ну, во-первых, ночь скоротать. Во-вторых, определить предел своих возможностей.
– Понятно. Только пользы от этого никакой нет.
– Да, действительно, пользы мало, – серьезно произнес Ангел.
И вдруг его лицо осветила улыбка.
– Будет польза. Ты, Андрей, когда пойдешь спать, оставь пульт на журнальном столике и поверни его к телевизору.
– Зачем?
– Буду тренироваться нажимать вот эту красную кнопку. Так что, если вдруг среди ночи тебя разбудит звук телевизора, не пугайся, а знай, что я научился включать его.