Ангел Кумус(из сборника"Алые паруса для бабушки Ассоль")
Шрифт:
– Ты случайно не рехнулась немножко?
– Разве что немножко...
Проводница остановилась возле нас, толстая и неряшливая, но с презрением во взгляде.
– Билетики, дамочки, пожалуйте!
– Мы едем далеко, – Су грустно смотрела в ее лицо. – Очень далеко.
Проводница таращилась на вещи из сумочки, в том числе и на заграничный паспорт Су.
Я спросила на французском, где билеты, не может ли она их найти. Су стала рыться в карманах, я совершенно не помнила ничего о билетах, может быть таксист отдал их проводнице, когда втаскивал нас в вагон?
– Докуда вы едете? – проводница немного растерялась
– До конца.
C соседних полок с интересом наблюдали, как мы копошимся. Вдруг раздался ласковый мужской голос, от которого я вздрогнула. Прекрасно грассируя, немного тщательнее, чем можно было ожидать от настоящего француза выговаривая слова, с верхней полки мне посоветовали посмотреть в плащах, потому что «провожавший мужчина немного нас раздел и повесил плащи на крючки».
На это совершенно неожиданно отреагировала проводница, она заявила, что в последнее время в ее поезде «ездют одни проститутки!».
Пока я потрошила карманы своего плаща, Су вывернула карманы своего и выронила на пол пистолет. Немая сцена, во время которой Су улыбается, заталкивая его обратно, и радостно сообщает, что он водяной, игрушка. Я слишком опрометчиво для такого объяснения пытаюсь вручить проводнице билеты. Проводница уходит, мы начинаем собирать все вещи, валяющиеся на сиденьи в сумочку Су, но это не удается – все не помещается.
Тут мы начинаем хохотать до икотки, до слез, потому что Су заявила, что у нее всегда остаются лишние детали, что бы она не разбирала. Под наш истеричный хохот с верхней полки спускается мужчина, прекрасно говорящий по-французски. Он сообщает, что сейчас мы будем завтракать и приглашает четвертого попутчика с верхней полки присоединиться. Он шикарно пахнет, на нем полная выкладка для дипломатического приема, даже галстук, с ума можно сойти – спать в галстуке! Он достает из кейса баночку паштета, тонко нарезанный хлеб и маленькую бутылку коньяка. У него перстень на безымянном пальце, на перстне крошечная русалка изогнулась кольцом. Су зачарованно принюхивается и садится возле него. Я напротив. Мужчина предлагает немедленно, по-вагонному познакомиться и тут же сообщает, что он едет в Ленинград по делу, что он женат и что он – сутенер.
– Какая удача, вот так компания! – раздается с верхней полки, Я тоже туда, тоже женат, только я – наемный убийца!
На нас спустилось что-то огромное, все в мускулах, голое до пояса и в тренировочных штанах. Мужчина как бы пригладил волосы рукой спереди-назад, судорожным движением раздвинул плечи и вдруг потряс сначала мускулами на груди, потом, вероятно, на спине, но мы не увидели этого. Он лихо намазал паштет на хлеб и с достоинством протянул бутерброд Су. Потом мне. Следующий он проглотил сам, уши у него при этом двигались в такт пережевыванию, голова была бритой – зрелище завораживающее. От коньяка мы отказались, они пили его из крышечки, ярко-красной, с черной полоской.
– Вы на задание или с него? – француз жевал осторожно и незаметно, руки с безупречными ногтями все время двигались, что-то поправляя, переставляя, намазывая.
– На дело, – Бритый ловко наливал полную чашечку и словно выбрасывал ее в рот, – Нужно укокошить одного сутенера.
– Я всегда говорил, что эта профессия особо опасна! И чем же он провинился?
– Он, гад, девочек в поезде вербует, паштетом их прикармливает,
– А какой способ, если не секрет, вы предпочитаете? Удушение? Укус ядовитой змеи? Снотворное? У вас в отделе госбезопасности, если я не ошибаюсь, любят снотворным баловаться!
Су дернулась и замерла, у меня закружилась голова, но я ей подмигнула.
– Ни боже мой! Огнестрельное оружие. Да вот оно! Сейчас и опробуем! – бритый просунул руку сзади меня и покопался в плаще Су.
– О! – он достал пистолет, – Как только будет тоннель, под шум колес, так сказать, и пальчики нужные здесь уже имеются! Сейчас опробуем…
И поезд въехал в тоннель.
Небольшая суматоха, чьи-то руки у моего лица, «не волнуйтесь, это шутка» – шепот по-французски в самое ухо, потом внезапно – свет, тишина и круглая аккуратная дырочка в стекле.
Су откинулась спиной к перегородке и запрокинула голову. Бритый жевал и улыбался одновременно приоткрытым ртом. Француз беспристрастно убирал остатки завтрака, завинчивал бутылку. Я изобразила полную идиотку и радостно спросила:
– Что это? – показывая на дырочку в стекле.
– Действует, – добродушно сказал бритый, – Однако, не мешает и освежиться, – он протиснулся между полками в направлении туалета.
Француз заговорил.
– Если бы я просто прогуливался по просторам нашей родины, я бы с удовольствием посетил прекрасные места, где творил Левитан.
Мы смотрели на него во все глаза, не двигаясь.
– Есть такие небольшие города, очень приличные со смешными названиями, например, «Умольня». Что-нибудь вам говорит это имя? Вот именно, абсолютно ничего! А между тем, прекрасный городок, тихий такой, и от Бологое два часа езды. У меня там домик, так, на всякий случай.. Иногда отдыхаю от Москвы. В нем живет тетушка Феня, добрая такая, только дура немножко. Вот… Но я всегда приезжаю туда, когда у меня неприятности, то есть, особенно, когда неприятности. Между прочим, до Бологое не будет остановок, но если вы пойдете в тамбур освежиться, вдруг какой-нибудь дурак дернет стоп-кран?..
Тут он заметил мое движение рукой – взять плащ и учтиво его предупредил:
– Так тоже не следует. Как я сообщу нашему другу – наемному убийце, куда вы делись?
Я потащила Су за руку, она ничего не понимая, удивленно вертела головой. Француз пошел за нами, проходя мимо двери в туалет, он незаметно потрогал ручку, убедился, что заперто и покрутил чем-то в отверстии для ключа. Мы вышли в тамбур. Подергали двери. Одна открывалась легко.
– Вам везет. Счастливого пути, – он исчез.
Су таращила глаза, я прокричала ей сквозь грохот поезда, вцепившись в стоп-кран:
– Держись крепче, сейчас затормозим!
Нас швырнуло друг к другу, раздался металлический визг. Когда поезд остановился, мы осторожно спустились со ступенек, и я толкнула Су в высокую траву у насыпи. Мы немного покатились, потом присели на корточки. Потихоньку поезд стал набирать ход и ушел, оставив нас в полной тишине.
– Вер, – прошептала Су, – Что это мы с тобой делаем?
Я смотрела вслед уходящему поезду, наемный убийца просочился в дырочку от унитаза, выпал на рельсы, превратился в ходячую и мускулистую биомассу и бежал к нам, раздвигая мощной грудью солнечный воздух. Я тряхнула головой. Это же черт знает что мне лезет в голову!