Ангел-наблюдатель
Шрифт:
Пусть читает. Насколько я понимаю, наиболее глубоко оскорбила ее та ложь, которой с первой минуты ее жизни окружили ее сторонники идеи милосердия и искренности. Неустанно ратующие за чистоту и правдивость слов и помыслов. Человечества, разумеется. Истово навешивающие ярлыки коварства и подлости на тех, кто осмеливается иметь отличную от их собственной точку зрения. Но в приказном порядке требующие от них безмолвного участия в их обмане. Во спасение и во благо, конечно.
Для меня период такого молчаливого соглашательства закончился. Случайно — ни в герои подполья, ни в причисленные к лику святых великомученики я, в отличие от некоторых, не стремлюсь. Но если я хочу, чтобы моя дочь приняла меня таким, каковым я на самом деле являюсь, она сделает это, зная
Возвращаясь же к ее матери, скажу, что то ли я ее хранителя недооценил, то ли она оказалась одной из тех земных женщин, которые одержимы навязчивой идеей произвести на свет потомство. Для чего муж является лишь средством и превращается после великого события в неизбежное и неизбывное дополнение к ребенку. Как бы там ни было, в один прекрасный день она объявила мне, что длительные размышления (и куда менее длительные копания в моих бумагах и подслушивание моих телефонных разговоров) привели ее к заключению, что я недостоин воспитывать ее младенца.
В ответ я только плечами пожал. Можно было, конечно, ожидать большей благодарности от той, чьи все желания я воплотил в жизнь, словно по мановению волшебной палочки, но, с другой стороны, чудотворные пассы и ее истинную мелочную сущность открыли. Всем желающим видеть истину, разумеется. К которым уж никак нельзя было причислить ее рьяного хранителя. Как ему тогда удалось вывернуть наизнанку перед своим начальством неоспоримые, вопиющие свидетельства непригодности его объекта к вечному служению каким бы то ни было идеалам, понятия не имею, но это были уже проблемы поклонников бесконечных вторых шансов. Меня, к примеру, совершенно не удивляет, что она у них до сих пор в списках многообещающих кандидатов числится — высокая квалификационная комиссия, чтобы не снижать численные показатели бурного роста популярности их идеологии в человеческом обществе, всего лишь закрыла глаза на так называемые трудности духовного роста. А ее прыткий хранитель даже женился на ней, чтобы уже в открытую держать ее под столь желанным для нее контролем и дотащить ее таки до совершенно непонятных и ненужных ей высот.
Впрочем, если следовать взятым на себя обязательствам в отношении полной откровенности, мне придется признать, что в одном этот не в меру самонадеянный юнец оказался тогда прав — от его объекта я отказался (и со значительной долей облегчения), потому что совершенно случайно наткнулся на куда более интересный.
Марина. Рядом с ней скуки можно было не бояться, рядом с ней нужно было каждую минуту максимально напрягать все свои силы, чтобы оправдать возникший у нее интерес. Я понял еще тогда (и с тех пор ничто пока не заставило меня разувериться в этой мысли), что она относится к редчайшим единицам человеческого общества по многим параметрам. Ничего не воспринимающая на веру, не боящаяся сойти с хорошо утоптанной дороги общепринятых понятий, не терпящая никаких установок и условностей — она уже тогда представляла собой совершенный образец гордого и непреклонного инакомыслия.
Не могу не отметить, кстати, многозначительную деталь: к полной самодостаточности и неприятию каких-либо прописных истин ее привело не что иное, как пресловутая стопроцентно надежная защита светлого хранителя, доведшая ее в свое время до гибели. С другой стороны, возможно, именно это трагическое событие научило ее не доверять пышному громогласному многословию и составлять свое мнение о чем бы то ни было лишь по оценке действий и их результатов.
Светлое большинство, однако, никогда не было в состоянии признать свое поражение — даже когда то смотрело им прямо в глаза. Не справившись с самостоятельно взятой на себя задачей охраны человека, заставив его затем прожить еще раз неоконченную вовсе не по его вине жизнь, не оказав ему ни малейшей — ни моральной, ни духовной — помощи во время этой повторной жизни, они, тем не менее, не смогли смириться с тем, что этот человек захочет выбрать иной, не одобренный ими, путь. И, чтобы снова лишить его права осознанного выбора, они опять пренебрегли своими собственными, торжественно оглашаемыми при каждом удобном случае, правилами игры.
Я абсолютно уверен, что Марина согласилась на ту театральную сцену выдворения меня с земли под влиянием внезапно, но по вполне объяснимым и изложенным выше причинам, заинтересовавшихся ею светлых. В первую очередь, речь идет, конечно, об Анатолии и Тоше — хранителях, которым, насколько мне известно, было предписано посвящать все свои силы, время и помыслы порученному делу и не положено по штату вмешиваться в дела друг друга, не говоря уже о деятельности сотрудников нашего подразделения.
А вмешательство их силовой структуры вообще нарушило все наши договоренности о свободе деятельности на нейтральной территории, не говоря уже о личном участии в нем ее руководителя. Который, впрочем, как не скрывал, так и не скрывает, что также по достоинству оценил выдающиеся качества Марины и твердо намерен украсить ими блистательный образ своих боевиков. После того, как воспользуется ими в полном объеме на земле. Неудивительно, что весь этот авторский коллектив пропагандистского спектакля о торжестве светлого начала в мятежном, но сознательном человеке захотел присутствовать на его финале.
Вот так мне и пришлось, впервые за многие десятки лет филигранной работы, вернуться к себе домой не по своей воле. Разговор с руководством оказался не из приятных. Не то, чтобы на меня взыскание наложили — при том обилии палок, вставляемых со всех сторон в наши колеса, неудивительно, что их изредка заклинивает. Наше руководство, вышедшее из числа рядовых сотрудников и прекрасно осведомленное об условиях их работы, предпочитает тщательный, детальный анализ обстоятельств, приведших к неудаче, разносам и примерному наказанию провинившихся. Поэтому я сам на какое-то время отошел от дел — мне нужно было подумать.
Из головы у меня никак не шла Марина. Не вписывалась она в образ ретивого пособника какой бы то ни было идеологии массового употребления. Мне действительно никогда прежде не встречались настолько трезво мыслящие и резко отвергающие любое благоденствие, даруемое в обмен на послушание, люди. И я готов был письменно присягнуть, что во время наших с ней многочисленных, долгих и достаточно откровенных разговоров высказываемые мной соображения вызывали у нее самый искренний отклик.
Я просто обязан был выяснить, что заставило ее, не только решительно признавшую наше право на существование, но и увидевшую в нем тот самый, абсолютно необходимый во всем, баланс сил, пойти на поводу у тех, которые всегда и любыми средствами старались сдвинуть этот баланс в свою сторону. Поэтому я довольно долго отказывался от заданий, терпеливо ожидая появления объекта, территориально близкого к ней.
И однажды к нам поступил запрос от светлых боевиков. Блистательно проведя очередную бескомпромиссную чистку земли от нас, они, по всей видимости, вновь добились того, что все болезни человечества перешли в хроническое, бессимптомное состояние. И тут же спохватились, что больше не о чем начальству докладывать, старательно и сознательно поддерживая иллюзию своей важности. И решили, как обычно, временно закрыть глаза на нашу деятельность среди людей, эффективно переводящую все их скрытые пороки в единственно подвластную лечению острую стадию.
Но запрос этот, однако, поступил лично на меня и лично от их главы. Решив, что он не удовольствовался моим унижением в присутствии двух своих мелких сошек и двух людей, я категорически отказался. Передав ему на словах, что делами такого уровня я занимался примерно в то время, когда его на профессиональную пригодность тестировали. В ответ он потребовал личной встречи со мной.
Тогда-то я и узнал, что светлые не только имеют на Марину большие виды, но и уже планомерно воплощают их в жизнь. Великодушно предоставив ей, как подающему большие надежды вундеркинду, куда большую свободу, чем своим обычным объектам. Каковой она и воспользовалась, чтобы немедленно привлечь к реализации своего проекта меня.