Ангел разрушения
Шрифт:
— Устройство находилось рядом с контейнером. Бак говорит, что Риджио был около него, проверял рентгеном, когда оно взорвалось.
Старки проследила за его взглядом и увидела на тротуаре большой кусок портативного рентгеновского устройства. Она снова посмотрела на мусорный контейнер и поняла, что кусок прибора пролетел больше сорока ярдов. Риджио лежал примерно в тридцати ярдах от контейнера.
— Даггет или врачи притащили его сюда?
Всякий раз, когда происходил взрыв, специалисты по разминированию не исключали возможность наличия второго устройства — этому их учили.
— Тебе придется спросить у Даггета. Думаю, Риджио упал как раз на этом месте.
— Господи. Это же сколько… скажем, тридцать ярдов от места взрыва.
— Бак сказал, что взрыв был чудовищный.
Старки снова попыталась оценить расстояние, затем ногой подвинула остатки костюма, чтобы восстановить схему взрыва. Костюм выглядел так, словно в него угодило не менее двадцати пуль — причем стреляли в упор. Она видела подобный «рисунок» во время взрывов «грязных» бомб, когда вокруг летала шрапнель и вовсю бушевало пламя, но здесь шрапнель преодолела двенадцать защитных слоев, а взрывная волна отбросила человека на тридцать ярдов. Какой же мощности должен быть взрыв!
Чен достал полиэтиленовый мешок из чемоданчика для улик и показал ей кусок почерневшего металла размером с почтовую марку.
— Смотри, какая любопытная штука. Это кусок трубки, которую я вытащил из костюма.
Старки пригляделась и увидела кривую тонкую линию на металле.
— Что это такое? Буква «S»?
Чен пожал плечами.
— Или какой-то знак. Помнишь бомбу, которую в прошлом году нашли в Сан-Диего, она еще вся была разрисована мужскими членами?
Старки проигнорировала его вопрос. Чен любил поболтать. Если он начнет рассуждать про бомбу, украшенную изображениями члена, она ничего не успеет сделать.
— Джон, прошу тебя, посмотри хотя бы часть образцов к сегодняшнему вечеру, ладно?
Чен помрачнел.
— Я здесь надолго задержусь, Кэрол. Мне нужно обследовать контейнер, а потом все, что вы, ребятишки, тут нароете. Часа два или три уйдет только на то, чтобы все запротоколировать.
Они будут искать обломки взрывного устройства в радиусе ста ярдов, прочешут близлежащие крыши, осмотрят фасады жилых домов и зданий на противоположной стороне улицы, машины, контейнер для мусора и стенку за ним. Сгодится любая деталь, которая поможет понять, как или где была сделана бомба.
— Не ной, Джон. Это не по-мужски.
— Я только сказал, и все.
— Сколько нужно времени, чтобы получить результат анализа?
Чен помрачнел еще больше.
— Шесть часов.
Остатки взрывчатого вещества будут присутствовать на фрагментах бомбы, которые им удастся обнаружить, а также на месте взрыва и костюме Риджио. Чен сумеет определить, какое было использовано вещество, пропустив его через газовый хроматограф, и на это потребуется шесть часов. Старки отлично знала, каким будет ответ, но все равно задала свой вопрос, чтобы Чен почувствовал себя виноватым в том, что процесс занимает так много времени.
— Ты не мог бы проанализировать парочку образцов, чтобы запустить хроматограф, а потом все запротоколировать? Такое мощное взрывчатое вещество может
Чен строго придерживался правил и делал все очень методично, он ненавидел всяческие отступления, но не мог не признать, что она права. Он посмотрел на часы, пытаясь рассчитать время.
— Дай-ка я подумаю, когда мы здесь закончим. Хорошо, попробую, но ничего не могу гарантировать.
— Я давным-давно перестала верить гарантиям.
Фургон Бака Даггета стоял в сорока восьми шагах от тела Риджио. Старки их сосчитала.
Келсо и Лейтон увидели Старки и отошли от группы специалистов, чтобы ее встретить. Лицо Келсо было мрачным, Лейтона — напряженным и профессионально спокойным. Лейтон был дома на момент получения вызова и примчался сюда в джинсах и тенниске.
Лейтон мягко улыбнулся, когда они встретились глазами, и Старки увидела грусть в его улыбке. Лейтон уже двенадцать лет возглавлял отдел по борьбе с терроризмом и сам выбрал Старки из множества претендентов, а также Риджио и всех остальных техников, имевших звание ниже старшего сержанта. Он отправил Старки в школу ФБР в Алабаме и был ее начальником целых три года. Когда она лежала в больнице, он приходил к ней каждый вечер после дежурства в течение пятидесяти четырех дней, а когда она сражалась за то, чтобы сохранить свою работу, поддержал ее. В отделе не было никого, кого Старки уважала бы и любила больше.
— Дик, я хотела бы осмотреть место преступления, как только все успокоится, — сказала она. — Мы сможем использовать всех, кто будет свободен?
— Мы вызвали всех, кто не на дежурстве. Люди в твоем распоряжении.
Она повернулась к Келсо.
— Лейтенант, я хочу поговорить с патрульными, может, они тоже помогут.
Келсо наградил ее хмурым взглядом.
— Я уже поговорил с их начальством. Тебе не следует здесь курить, Старки.
— Извините. Пойду переговорю с ним, чтобы все организовать.
Она даже не сделала вида, что гасит сигарету, но Келсо не обратил внимания на ее демонстративное неподчинение.
— И еще кое-что. Ты будешь работать с Марзик и Сантосом.
Старки почувствовала почти непреодолимое желание принять еще одну таблетку тагамета.
— А Марзик обязательно к этому приставлять?
— Да, Старки, обязательно. Они уже едут. Кстати, лейтенант Лейтон говорит, что у нас кое-что имеется для начала: по девятьсот одиннадцатому получен звонок.
Она посмотрела на Лейтона.
— И что?
— Вызов приняла патрульная машина, но Бак сказал мне, что они разговаривали с неотложной помощью. Если так, у них должна быть запись разговора и адрес.
Отличные новости.
— Хорошо, я этим займусь. Спасибо.
Келсо посмотрел на собравшуюся толпу и нахмурился, когда увидел, что к нему направляется представитель службы связей с общественностью полицейского департамента Лос-Анджелеса.
— Похоже, придется сделать заявление, Дик.
— Я сейчас подойду.
Келсо поспешил, чтобы перехватить офицера, а Лейтон остался со Старки. Они подождали, когда лейтенант отойдет подальше, затем Лейтон окинул Старки внимательным взглядом.