Ангел специального назначения
Шрифт:
Пацаны завелись и отправили гопника, вскрыть хату и навестить семейку, благо, что мужика ихнего всё же в лазарет приняли. Тихарь получил удар пером. От кого, неизвестно. А поутру из подъезда вышла жена этого хмыря, дочка и девка. Как тебе история? — Наконец закончил монолог бандит. Собеседник его, светловолосый средних лет мужик, слушал внимательно, умело.
— Хорошая история, — наконец высказал он мнение, — Ахмед, надо думать, так и не объявился?
— А то? — среагировал хозяин, — Сами ищем. С утра людей по его точкам отправил.
— Что за накладка с товаром? — Привыкнув выяснять
— Да, там много накручено. — Нехотя процедил «Камаз».
— А все-таки? — Макс пристально взглянул на собеседника. — Сам знаешь, в нашем деле мелочей не бывает.
— Вот, блин…, ладно. Короче. Контейнер джигиты, с той стороны, подогнали. Мы послали деньги. Всё как всегда, но тут пошли косяки, Контора прознала место стрелки и через вояк снарядили засаду со снайпером. У басмачей среди федералов оказался свой человечек, отмаячил. На перехват абреки кинули своих боевиков.
Цель была: спеленать cнайпера и повесить на него срыв ликвидации. Что там вышло, неясно, но войсковик уделал нашего связного и старшого с той стороны. Через «сливного» известна была и точка, где этого снайпера должны были подобрать. Боевики попытались взять стрелка там, но тот успел подорвать себя и ещё троих духов. В этот момент подоспели вертушки, в общем, унести тело не смогли.
Макс, до этого слушавший молча, покачал головой: Что за вояки? Казалось, всё знали, а упустили.
— Во–от, — покрутил сиреневыми от перстней пальцами «Камаз», — и я о том же.
Стали «кубатурить». Как это палево вышло? Контрразведчики не дураки. Враз просекли, что был информатор. Чтобы отмазать своего человека духи подкинули на тело стрелка деньги и бумажку с компроматом. Вышло так, будто этот снайпер был в теме и хотел прибрать деньги за товар себе. Жалко бабки, но агент важнее. Ты, кстати, имей в виду — если звон пойдёт, то лишь от нас двоих. Знаю, что не трепач, но предупредить обязан. Голову снимут, обоим.
Вояки оказались в дерьме и назначили бойца «иудой», сообщили журналистам. Всё написали, как полагается, а этот… или пронюхал, или кто подсказал, дескать, не всё чисто, вопросы начал задавать. Похоже, что-то успел нарыть.
— Вроде? — Поднял бровь слушатель.
— Сдох, не успели выяснить, сердце у него, вишь ты, отказало. — Повторил, чьи-то слова «Камаз». — Вот такая вот история. Самое главное, ичкеры товар придержали и не отправляют. Мол, разрулите ситуацию, тогда. Им главное, чтобы на того человечка не дунуло. Задача тебе Максим будет: Выяснить, чья это девка. Что с Ахмедом, и как уладить с редактором. — Обтекаемо намекнул на возможную ликвидацию помехи авторитет.
Проигрыш «Таганки» отвлёк внимание «Камаза». Глянув на экран телефона, он недовольно нажал кнопку ответа: Ну? И затих, слушая голос в трубке. По мере доклада его лицо, изрезанное глубокими складками, мрачнело.
— Как, от Вити, говоришь? Ладно, сваливайте, не топчите. Все.
Он упёрся недобрым взглядом в заросли. Наконец, взяв себя в руки, продолжил: Ахмеда и подельников нашли. Все дохлые. На хате одной, типа отстойник для транзитных девок. Перед смертью пытали. Ахмеда удавили, остальные постреляны. На зеркале надпись: Привет от Вити.
Мы неделю
Он дал понять, что беседа окончена, и замолк.
Максим Геннадьевич Праскудин ушёл из контрразведки в сорок пять. Мог бы ещё послужить, но начальство в кадрах решило иначе. Подполковник особенно не расстроился и, пройдя выбраковку, направился к своему знакомому, который вышел на него ещё в начале девяностых и понемногу платил оперу за благосклонность. Однако времена изменились. «Камаз» поднялся в реального бизнесмена и на компромат, образно говоря, чихал. Но, зная Максима как грамотного опера, взял на работу. Тот ломаться не стал и, придавив гордость, впрягся. Дело оказалось почти родное, те же разработки, слежка, агентура. Только с гораздо более щедрым финансированием и почти без оглядки на законы.
Семья, неизбалованная доходами, с удивлением обнаружила, что можно жить, не считая дни до зарплаты, и отдыхать не в деревне, нюхая навоз, а на курорте в Анталии.
Привыкший всё делать на совесть, Максим Геннадьевич вёл дела фирмы с педантичностью и на совесть. Поэтому приказ выяснить воспринял с должной серьёзностью. Прибыв на квартиру в Останкино, осторожно прошёл в комнату. Вид покойников его не смутил. Прикрыв нос платком, осмотрел тела и обстановку. Прихватив ствол, из которого были застрелены подручные Ахмеда, отправился в свой рабочий кабинет.
«Что мы имеем? — Размышлял он, сидя за столом, уставленном сувенирами со всего света. — Работал специалист. Жёстко, но без садизма. Только одного завалил на эмоциях, может, сказал что поперёк? А в остальном чисто и грамотно. Школа. Может наш? Нет, скорее вояки. Методика потрошения их. Спецназ? Или из бывших? Выяснить — есть ли у Вити разведчики и с каким опытом. Второе: Была девка. Куда делась? Изготовить портрет. Третье. — Судя по следам, работал один. Не стыкуется. Значит — Витя для отвода глаз? Или наоборот: «Маленький» послал настолько крепкого спеца, чтобы показать силу. Ерунда. «Камаз» количество ликвидаторов и не просек бы. Значит, это кто-то третий. Скажем, девкин приятель или старые разборки Ахмеда. Всё равно, нужно брать эту малолетку». Наметив план, он вызвонил своего помощника. Григорий, прапорщик из разведбата, прошёл три компании и в своё время приглянулся Максу полным отсутствием принципов и рассуждений.
«Приказ отдан, значит должен быть выполнен». — Любил повторять бывший «кусок».
— Гриша, — сказал Макс, когда тот по–военному чётко представился в трубке.
— Подскочишь к ребятам, они у Автомобилиста служат, покажут объект. Надо быстро и аккуратно его заснять и отправить в проявку. Всё понял? Главное, не засвети плёнку. Кадр очень ценный.
Прослушки бывший чекист не боялся, шифровался скорее по привычке. Отдав распоряжение, Максим связался с «Камазом» и попросил выручить людьми. Хотя он и был уверен в навыках опытного вояки, но… «Девчонка может начать дёргаться, всякие там восточные дела, устроит шум. Пусть лучше с гарантией. А что подумает шеф — вопрос третий. Главное — дело».