Ангел
Шрифт:
Одной этой книге, книге, изменившей ее жизнь, она навсегда была благодарна, за год нескончаемой пытки временем в этом доме вместе с матерью. Сорен однажды сказал, что книга была ее бегством от ада. Но этот дом не был адом. Адом стала разлука с Сореном. За воротами, через которые Нора проехала..., было всего лишь чистилище. То чистилище, куда она снова вернулась.
В аду наказывали за грех. В чистилище от них просто избавлялись. Однако Нора хотела бы оставить все свои грехи при себе. Независимо от того, какую бы боль они ни причиняли.
Припарковав
– Да, дитя?
– послышался слабый голос очень старой женщины за воротами.
– Меня зовут Элеонор Шрайбер.
Нора ждала, пока женщина ее вспомнит. Старуха улыбнулась и кивнула.
– Я поищу ее для вас.
– Спасибо, - сказала Нора, но в голосе совершенно не было благодарности.
Она слышала звук ткани по полу, когда женщина ушла по коридору. Через несколько минут послышался звук более молодых шагов. Одна дверь ворот открылась, и через нее шагнули две женщины, одной было около восьмидесяти, другой – пятьдесят.
– Сестра Мэри Джон, ваш посетитель.
Женщина лет пятидесяти глубоко вздохнула.
– Элли? Что ты здесь делаешь?
– Привет, мам.
* * *
Когда Микаэль проснулся, утренний дождь совершенно рассеялся, и спальню Гриффина наполнял теплый белый солнечный свет. Мик догадался, что проспал до полудня или больше и спал он глубже и лучше, чем когда-либо в своей жизни. Грудь Гриффина была лучшей подушкой в мире.
Микаэль положил руку на грудную клетку Гриффина и почувствовал, как мерно бьется его сердце под рукой. Как же это произошло? Что он сделал, чтобы заслужить право быть в постели Гриффина Фиске, положить ладонь на его сердце? Это казалось самым нереальным чудом в мире. Подарком. Благодатью. Совершенно не задумываясь, Микаэль наклонился и оставил крохотный поцелуй на губах Гриффина.
Прикосновение губ вырвало Гриффина из сна. Его темные ресницы дрогнули и открылись. Микаэль замер.
– Простите, сэр, - пробормотал он в панике.
– Никогда не извиняйся за то, что целуешь меня, Мик. Это приказ.
Микаэль улыбнулся.
– Вашим приказам так легко следовать, сэр.
– Раздевайся, - сказал Гриффин, не теряя и секунды.
Руки Микаэля онемели.
– Хорошо, беру свои слова обратно.
Перекатившись, Грифф обхватил руками лицо Мика. Большим пальцем он погладил скулу Микаэля и мягкую кожу за ухом.
– Я помогу.
Потянувшись к нему, Гриффин сгреб футболку Микаэля и потянул ее вверх. Микаэль замешкался, прежде чем поднять руки, чтобы помочь процессу.
– Черт, я такой тощий, а ты такой…
Гриффин закрыл рукой рот Микаэля, отправляя снятую футболку в полет через всю комнату.
– В моей постели самый красивый саб в мире. Если оскорбишь его, наказание будет незамедлительным и ужасным.
– Гриффин просверлил парня суровым взглядом.
– Ты понял меня?
– Да, сэр.
Микаэль кивнул в знак покаяния, даже когда его сердце, казалось,
– В течение нескольких недель я только и мечтал о том, как сделаю это.
– Гриффин провел руками по волосам Микаэля, по его шее и спине, по рукам и вниз по груди и животу.
– После твоей первой ночи с Норой меня убивало бездействие. Мне никогда так не хотелось коснуться кого-то или поцеловать так сильно в моей жизни.
– В самом деле?
Микаэль остолбенел от этих слов. Он не мог поверить, когда ему так сильно был нужен Гриффин, тот точно так же тосковал по нему.
– В самом деле. Клянусь Богом, Мик, невозможность коснуться тебя чуть не сгубила меня. Вот так..., - Гриффин дотронулся до впадинки горла Микаэля.
– И так..., - Гриффин провел рукой по центру спины Микаэля от затылка к пояснице.
– И так…, - Гриффин положил руку между ног Мика и обхватил его ладонью. Ангел сделал вдох и закрыл глаза.
– Мы не обязаны..., - начал Гриффин и остановился.
– Это серьезное дело, позволить парню войти в тебя. Мы не обязаны делать это сейчас. Можем подождать, пока ты не захочешь. Я не против. Есть много других вещей, которые мы можем попробовать. Я крупноват для тебя, не хочу делать тебе больно. Мы можем подождать. Мы должны подождать.
Микаэль открыл глаза и посмотрел на Гриффина.
– Я хочу почувствовать тебя внутри, - просто сказал он. Затем протянул руку и вцепился пальцами в бицепс Гриффина.
– Я буду просить тебя, если ты прикажешь мне сделать это. И я буду умолять тебя, даже если ты этого не сделаешь.
Гриффин смотрел на Микаэля с таким выражением на лице, которого тот никогда не видел прежде. Нет, поправил себя Мик. Он видел его. Часто. Такое же лицо было у Отца С во время молитвы. Это была любовь вместе с благоговением. Благоговение... к нему?
Почитание быстро превратилось в невероятную, чистейшую похоть, когда Гриффин схватил Микаэля за плечи и с силой толкнул его вниз на спину. Их губы встретились, языки переплелись... бедра Гриффина вжались в Микаэля. Мик дрожал, он чувствовал силу жажды Гриффина, прижавшегося к его животу. Но он хотел этого, нуждался в этом. Все лето он именно этого и ждал. Страху не под силу его остановить. О том, что подумает отец или скажет мир, можно будет поразмыслить завтра. Сегодня всем, что имело значение, был Гриффин.
– Оставайся на месте, - сказал Гриффин, отодвигаясь от Мика. Лежа совершенно неподвижно на спине, тяжело дыша, Микаэль кивнул. Он не смотрел на Гриффина, просто пялился в потолок. Ему действительно понравилось смотреть на потолок комнаты Гриффина.
Грифф вернулся к кровати с веревкой в руках и улыбкой на лице.
– Встань, - приказал Гриффин, и Микаэль поднялся на ноги.
Он встал перед мужчиной и с удовольствием вдохнул, когда Гриффин обхватил локти Микаэля и обвязал веревкой за спиной. Микаэлю было интересно, почему же руки выше локтей, а не запястья. Потом он вспомнил свои свежие татуировки. Он почти забыл о них. А вот Гриффин нет.