Ангелотворец
Шрифт:
Это последний легкий способ пробраться в Шэрроу-хаус: подняться по канализационным трубам в дом, застать Сим Сим Цяня в ванной и разнести его машину в труху, пока никто не понял, что случилось. А потом вернуться домой к чаю, пожать победные лавры и спешно отбыть в какую-нибудь теплую страну с красивыми видами, не подписывавшую с Великобританией договора об экстрадиции преступников.
Он ползет не совсем уж вслепую: тошеры отметили эту трубу как проходимую. Длинные желтые полосы у входа, нанесенные масляной краской, говорят о том, что рано или поздно ты куда-то вылезешь, хотя прогулка вряд ли доставит удовольствие. Зеленые полосы лучше, голубые – совсем хорошо. Красные означают, что лезть в трубу нельзя.
Труба выходит в мелкий резервуар с низким потолком. Чувство такое, что находишься внутри сэндвича. Вдоль стен тянутся другие трубы, толстые и тонкие, и все выходят в это же помещение. Джо уже собирается юркнуть в следующий туннель, как вдруг слышит крик, оборачивается и видит трех машущих ему руками тошеров. Он вскидывает руку в приветствии Ночного Рынка. Тошеры подходят.
– Туда нельзя, – говорит один. – Мы как раз меняем метки.
– А что случилось?
Тошер хмурится. Он большой, седовласый и морщит нос, как бульдог.
– Видать, какая-то важная шишка пожаловала. В туннеле понаставили электрических заборов и прочей лабуды. Инфракрасные камеры и все такое. Один мой приятель в больничку загремел с ожогами, и мотор у него теперь сбоит. Врачи говорят, скажи спасибо, что живой, такой разряд через тебя пропустили. Вроде наверху какое-то посольство открывают или что. Жди беды.
Джо кивает.
– Пробраться туда можно?
Тошер ошарашенно смотрит на него.
– Эге, да я ж тебя знаю!
– Вряд ли, я не…
– Ты Спорк! Психопат Джо, ей богу! – Тошер бросает через плечо: – Эй, робя, это Психопат Джо! – Он снова поворачивается к нему. – Колись, что ты на самом деле натворил? Спер у королевы бельишко? Ограбил Английский банк?
– Ничего подобного…
– Да ладно, не скромничай! Я твоего папашу знал. Ты парень путевый, сразу видно. Никого не убивал, ясно же! Врут они все. Небось, слитки умыкнул из сокровищницы, – делится он с другом своими соображениями.
Тот кивает.
– Наверняка!
– Значит, тебе надо в тот дом? – Первый тошер показывает куда-то вверх и назад.
– Очень надо.
– Ну, снизу не пройдешь, сразу говорю. Они все туннели перегородили, с какой стороны ни зайди. Гневят госпожу Тош почем зря.
Джо обдумывает его слова, разглядывая переплетение труб, среди которых они стоят.
– А вы же слыхали, – очень осторожно произносит он, – что Шэрроу-хаус окружен рвом?
– Рвом?!
– Я серьезно.
– Вот те раз!
– И, сдается, сама Госпожа не прочь что-нибудь с этим сделать. Как там говорят? «Тош злить – себе вредить», верно?
– Именно так!
– А если предположить, что кто-то намутил с трубами, и давление в них скакнет так, что они лопнут… Или если в нужный момент подключить их, например, к пожарному водопроводу высокого давления…
– Хм. Ну да, – кивает тошер. – Насолить шишке удумал?
– Ага.
– Потоп будет ого-го. С пожарным водопроводом не шутят. Ров может выйти из берегов и залить все кругом.
Тошеры вовсю ухмыляются.
– Отменный отвлекающий маневр, я считаю, – глубокомысленно произносит третий тошер. – В эдакой суматохе ограбить дом – раз плюнуть.
– Твоя правда, – кивает первый. – А вот скажите, мистер Спорк, не знаете ли вы, как большой знаток преступного мира и его обычаев, когда должно быть совершено это возмутительное преступление?
– Боюсь строить догадки, – отвечает Джо, – но, пожалуй, рискну: лучше всего это проделать в два часа ночи послезавтра. И как можно быстрее унести ноги.
XVII
Вернувшись в подвал пивоварни, Джо бросает взгляд в глубину длинного широкого зала, где выстроились в ряд манекены в военной форме или тряпках из сэконд-хэнда. Все они стоят в различных агрессивных позах – слепые, лысые противники. За ними и вокруг громоздятся коробки, доски и бочки, защищающие кирпичную кладку от пуль. Мэтью отдал это помещение своим ребятам для тренировок; он приводил их сюда размяться и набить руку перед очередным налетом, и тусклые желтые лампочки, которые они тогда вкрутили (питаемые, естественно, краденым электричеством), по-прежнему свисают с потолка.
К этому времени, если уж совсем начистоту, у него должен был созреть план: смелая чокнутая затея, одновременно хитроумная и взрывная, которая позволила бы переиграть и переплюнуть бойцов Опиумного Хана. Джо мечтал выпрыгнуть с целой армией из канализационных труб или спуститься по канатам с башни или изящно выйти из-за шторки, заявив, что подкупил дворецкого.
В действительности у него ничего нет. Есть только чертежи Шэрроу-хауса, подтверждающие неуязвимость врага; бесполезное обещание содействия от Эрвина Каммербанда; пулемет, подруга и адвокат.
В полумраке подвала его лицо искажает ухмылка. Уж последнее, по крайней мере, – гангстерство чистой воды.
Он открывает чехол для тромбона и осматривает автомат. Хорошо смазанный черный металл приветливо ему подмигивает. Джо ждет, что вот сейчас его посетит озарение, но не тут-то было. В конце концов, оружие – это просто оружие. Устаревший пистолет-пулемет Томпсона когда-то стоял на вооружении армии, а потом полюбился контрабандистам США эпохи сухого закона. Будем откровенны, это скорее реквизит, чем боевая техника. На свете есть – и было даже во времена Мэтью – оружие куда лучше «томми-гана», более легкое, точное, скорострельное и убойное.