Ангелы на льду
Шрифт:
На берегу у буера группа Василия Демарина.
– Ребята, вы идите отдыхать, а я сгоняю, поищу чекистов, предупрежу, чтобы разворачивались обратно.
– Брось, мичман, мы с тобой.
– Нет, одному быстрее, может, и разведку на борт заберу. К немцам-то соваться нет смысла, а на полпути их перехвачу спокойно. Отдыхать, парни!
Он разворачивает буер, поднимает и закрепляет парус. Буер, словно молодой конь уже сам набирает ход, Василий вскакивает на сиденье управления, натягивает грот-шкот.
Через
Сцена 6.
На озере.
Буер мчит сквозь крутящиеся хлопья снега, мы видим лишь ноги буериста, чуть-чуть нажимающего на педали поворота рулевого конька. Буер послушно лавирует между снежными буграми и ледяными торосами. Видна и часть паруса, управляемого уверенной рукой буериста. Камера отстаёт, а буер уходит всё дальше. За спиной седока виден автомат ППШ.
Камера вновь догоняет буер, сосредотачивается на ППШ, идёт через плечо по линии паруса, уходит вдаль. Сквозь мрак и снежную пелену просматриваются три фигуры лыжников, ходко друг за другом движущихся параллельным направлением в сторону берега, занятого немцами.
Буер направляется к лыжникам. И вот уже мы видим трёх человек в белых овчинных полушубках, белых ушанках. За спиной каждого – винтовка. В руках – лыжные палки. Буер мчит наперерез и разворачивается в нескольких шагах от них.
Лыжники, как по команде падают, мгновенно отбросив палки, сдёргивают со спин винтовки. Выстрел!
Буквально за мгновение Василий успел вывалиться из буера, и тот, крутнувшись на льду, завалился набок, перекрыв лыжникам обзор.
– Свои, братцы, не стрелять! – сдавленно крикнул Демарин. У него в руках тоже наизготовку автомат.
– Кто таков? – был ответ.
– Мичман Демарин из охраны водного района. Я за вами!
– Иди сюда!
– Встаю, только не стреляйте. – Василий поднялся, взяв автомат за ремень, приподняв руки на уровне пояса. Медленно передвигаясь, продолжал говорить: – Мы уже взяли языка, фрицы всполошились, там сейчас суматоха, вас сразу вычислят. Адмирал уже вставил вашему майору за то, что тот послал вас на верную гибель. Вот, я пришёл предупредить. Могу отбуксировать в родную гавань.
Василий поравнялся с лежащим буером, повесил автомат на конёк. До лежащих стрелков оставалось не больше десяти шагов. Замыкающий из них, лёжа закинул винтовку обратно за спину, рывком поднялся, опершись на палки. Двое продолжали держать Демарина под прицелом.
– Лейтенант НКВД Семёнов, – представился вставший. – Давай подробнее.
– Вот, видишь средство передвижения, – кивнул буерист на лежащий буер. – Я вас догнал за 10 минут, а вы идёте уже больше часа. Потому мы уже скатались к немцам и взяли двух языков. Там началась шумиха.
– То-то мы видим целое «северное сияние»….
– Да, немцы настороже, вычислят вас в два счёта. Так что, давайте разворачивайтесь. Грузитесь ко мне на борт и через 10 минут будем на месте.
– Ты себя слышишь, мичман? – зло отозвался лейтенант. – Как это ты себе представляешь: мы явимся и доложим, что не выполнили приказ потому, что так сказал какой-то флотский? Кто тебе приказал нас догнать?
– Никто… сам сообразил. Чего ж вам головы свои подставлять…?
– Свои
– Ну, я предупредил, а решать вам…, – Василий отошёл к буеру, сняв автомат, взял за один угол, поставил его на коньки, расправил парус. Прежде, чем сесть, снова повернулся к лыжникам, которые уже все поднялись, сказал: – Слушайте, земляки, возьмите чуть левее, к банке Каменной, там финны стоят, немцы им о своих проблемах не докладывают, там может быть тихо. И языка возьмёте, и не напоритесь на фрицев. Всё равно тот участок разведывать надо.
– Ладно, подумаем. И…, – лейтенант сделал паузу. – И мы не встречались.
– Само собой.
Буер круто пошёл к ветру, словно его и не было.
Лыжники двинули тем же строем в ту же сторону. Только замыкающий встал впереди.
Снова – ледяная равнина и только буер подпрыгивает на мелких наледях, лавирует среди препятствий. Снежная позёмка в лицо буеристу, который, прижмурив глаза, вглядывается во тьму.
Привычный глаз опытного спортсмена выхватывает из общего мрака и снега некое шевеление. Он притормаживает ногами, останавливается, сворачивает парус, поднимается с сиденья, двинув специальным рычагом, укладывает мачту на площадку буера. Взяв в руки автомат, ложится на лёд, начинает двигаться по-пластунски в сторону непонятных звуков и движения. Через некоторое время останавливается, прислушивается.
Освещённые Луной по озеру ходят люди в серой немецкой форме. Рядом на льду – ящики. Несколько человек в отдалении друг от друга сверлят бурами лунки. Время от времени они вытаскивает буры, произносит: Fertig! Тогда двое с топорами подходят к ним и расширяют полынью.
Затем другие двое цепляют ящик верёвкой и бережно, на манер саней, тянут к полынье. Топорами сбивают крышку и аккуратно опускают открытый ящик в прорубь. Тот медленно уходит под воду, «отсалютовав» рогатой противолодочной миной.
Василий, подняв голову, смотрит на это действо, сверяется с очертаниями берегов, чтобы запомнить ориентиры. Потом, словно в обратной перемотке киноплёнки, отползает назад, к буеру. Не поднимаясь, ставит мачту, откатывает буер дальше от места минирования. Только тогда садится на место и разворачивает парус.
Буер мчится, уходя «в точку».
Василий «паркуется» на берегу неподалёку от штаба. На окрики часовых отвечает: «Мичман Демарин из разведотряда ОВР с донесением в штаб». Его пропускают.
Войдя в штаб, где находится только каперанг Птохов, прикладывает руку к голове:
– Разрешите доложить?!
– Что там у тебя?
– В результате одиночного рейда по озеру в районе мыса Заячий обнаружены немецкие сапёры. Ими заминирована акватория по судоходной трассе вдоль укреплённого берега.
– Покажи на карте.
Демарин быстро подходит к столу, склоняется над картой. Берёт карандаш, уверенно обозначает места минирования.
– Добро… Мы хотели там завтра ледокол пустить с нашими катерами, поколотить немецкую артиллерию по данным языка. Похоже, придётся скорректировать планы.