Ангелы над городом. Петербургские сказки. Часть вторая
Шрифт:
Предисловие ко второй части
Сказки, легенды и всякие "волшебные" истории я собираю всю жизнь, и губоко убежден, что этот жанр устного народного творчества не исчез. В первую очередь, это относится к сказкам городским.Как рождается сказка? Ну, примерно, как образуются жемчуг. В раковину жемчужницы попадает какая -нибудь песчинка, соринка и долгое время жемчужница обволакивает ее слой за слоем особым веществом, пока жемчужина не образуется. Так и городские сказки, подчеркиваю, городские в тысячах пересказов превращаются в законченное литературное произведение. В их основе, как правило, какое то реальное событие, какой-то исторический факт, или герой, который на самом деле существовал. Это вроде песчинки в раковине, та что потом со временем образуется в жемчужину.
Сначала городская сказка – долгое время существует как "быличка" –
Петербург в этом смысле не исключение. И в нашем городе былички, легенды, сказки рождались и жили, наверняка, и нынче тоже рождаются… Может, несколько в угоду нынешним реалиям видоизменились, однако, законы, по которым они возникают и живут – неизменны чуть ли не с античных времен. Удивительно, но городские сказки – былички, которые, казалось бы, наследие прошлого, когда значительная часть горожан была неграмотна потому и передавались такие истории " из уст в уста", существуют и рождаются новые в наши дни, сохраняя все черты устного народного творчества. Скажем, сказку – быличку "Бабка в шляпке" я услышал в прошлом году в парке Интернационалистов на проспекте Славы, когда сидел со старичками и старушками неподалёку от Георгиевской церкви! Вскоре подобная же история отыскалась на просторах Интернета – вот тут и непонятно: то ли продвинутые старички из Интернета быличку почерпнули, то ли в интернет её выложили. Попадалась она мне и ещё несколько раз, поскольку, по словам, сказанными очень давно моим тогда маленьким сынишкой, – я хожу с "разутыми глазами и рсторыпенными ушами". В информационной цепочке, без которой существование сказки невозможно, у меня своя роль – услышанные истории я пересказываю, иногда почти дословно, чаще из нескольких сказок складываю одну, а, бывает, из одной истории – получается несколько, то есть, придаю им литературную форму. Как это происходит и какие существуют в этой работе правила – разговор особый и не для этой книжки. Она – вторая часть собранных и перескзанных мною "Петербургских сказок". Её появлению, способствовал не только, достаточно большой и неожиданной интерес читателей, но и настоятельная просьба моих внуков, которые как то стремительно подросли. Несмотря на то, что трое из пятерых ещё неграмотные, а сказки мои не все для детей, они их знают – слушают в записи. Я стараюсь в том, что пересказываю, сохранить, так сказать, адреса прописки историй: скажем, "Жернова" – быличка Пороховых, "Халат,
Халат!" – из бывшей татарской слободы на Петроградской стороне, "Бабка в шляпке" из Купчино, а уж "Призрак Летнего сада" и "Кронштадская история" самим названием к точному месту на плане города привязаны. Даже две донских казачьих сказки:"Подменный царь" и "Дворцовая служба" – тоже петербургские, когда то они бытовали в Казачьих казармах на Обводном канале, где служили казаки – гвардейцы. Как сказал, мне один из читателей:"По Вашим сказкам можно по городу путешествовать". Такому отзыву я очень рад, и могу добавить: путешествовать можно ещё и во времени – сказки и про старый Санкт-Петербург, и про Ленинград, и про Таврический сад, про те места, которые нынче сильно изменились, Это путешествие в хорошей кампании – я же помню тех, кто мне Петербургские истории рассказывал. Когда я их рассказы повторяю – слышу голоса рассказчиков и сами они в эти минуты со мною рядом, даже если их уже давно нет на свете. Мне хотелось в пересказанных сказках сохранить не только занимательность, не только приметы времени, но душу Санкт -Петербурга, которая несмотря на все перемены остаётся жива и прекрасна. Сохранятют град наш и всех живущих в нём, осеняя крылами, три архангела Гавриил – "воитель Божий" на шпиле Петропавловского собора, архистратиг Михаил "Кто как Бог" – предводитель всех сил Господних на Александров
ской колонне и Рафаил "помощь и исцеление Божие" на церкви Святой Екатерины по Кадетской линии Васильевского острова, стоящие над Невой.
"Красуйся град Петров
И стой неколебимо как Россия" А.С.Пушкин
Подменный царь или крокодил
Донская казачья старообрядческая сказка
Когда в России была смута и гнали поляков, Москву спасли казаки! Казачии же атаман Филат Межаков мысленным взором прозрел Божия Помазанника царя Михаила. И когда, при избрании его на царство, которые бояре были против и свои жребии не за Михаила положили, Межаков поверх своего жребия саблю положил. Бояре быстро сообразили, чего будет, и за царя Михаила жребии подали.
Московское царство утишилось и супостаты отступили. Но народ в вере ослабел и страх Божии позабыл… Государь Алексеи Михаилович сильно боярам поддался, а те, известное дело, – ста- ли казаков давить да утеснять. Степан Тимофеевич Разин их мале- нечко припугнул да от Дона отвадил, но ведь врага человеческого так и не победить!
И Разин погиб, и Алексеи Михаилович в разум не пришел. Враг же человеческии, стремясь порушить державу Россиискую, всем народам просиявшую в вере отеческои Православнои, истиннои, в самыи корень решил ударить. Явился Никон – разрушитель Церкви Православнои, гонитель детеи Христовых; а народ замыслы сатанинские не распознал – потому был Никон Патриархом. Расколол Никон церковь и склонил многих к латинскои ереси. А уж как церковь ослабла, так и пошли в державе нашеи сатанинские волшебства. Уповал народ на сына Алексея Михаиловича – царевича Петра, но при царском дворе уже не было ни веры, ни благочестия. Матушка Петра – царица Наталья Кирилловна, удержать ребенка от соблазнов не могла, и повадился к нему немец Лефорт – латинскои веры волшебник. Стал помалу зелье царевичу подмешивать, стал царевичу волхования шептать, стал соблазнами да измышле- ниями немецкими заманивать:
– Едем в немецкии город Амстердам!
Петр Алексеевич и поддался. Посадили его на немецкии корабль и повезли в кремяннои город Амстердам. В Амстердаме-городе стали его по всяким диковинным местам водить да привели в аптеку. В тои аптеке всякие зелья в бутылях стоят, всякие травы приворотные-приговорные по стенам висят, всякие чучелы засушенные либо в банках сидят. А первеишее из них – зверь-Крокодил саженнои длины. Вот стали царя обедом потчевать да винами поить, совсем Петр Алексеевич ослаб. Тогда сатана Лефорт подводит его к банке, в коеи зверь-Крокодил находился, и говорит: «Вот, изволите ли наблюдать его через волшебное стекло».
Поставили перед царем стекло да за спинои зеркало, зажгли семь свечеи. Царь стоит одурманенныи, отуманенныи. Раскрыли книги немецкие и даваи читать-вычитывать да кругом дурманами из трубок дым пущать.
Закрылись у Петра глазыньки и сделался он как мертвыи, зато зверь-Крокодил стал оживать. Да не просто оживать, а в царя нашего превращаться: и лицо его, и глаза его, и все обличие. Нарядили немцы Крокодила в царское платье, посадили в царскую карету, повезли в Москву.
Как приехал он на Русь, сразу стал вешать да казнить, да в Си- бирь ссылать, да в срубах сжигать. Жена-то не могла не узнать, что замест ее мужа Крокодил приехал. Немцы ее в монастырь сослали. Сын Петра Алексеевича настоящего – Алексеи-царевич тоже подмену распознал. Крокодил его в Петропавловскои крепости самолично задушил. А народ догадывается, что царь подменныи, да молчит – потому истины не знает. Наши-то казаки в караулах стояли да во дворце видали, как Крокодил свое обличие сменяет. Оставляется фигура царская, троне в голубом кафтане сидящая, а Крокодил куда-то в подвалы девается да там человечину жрет.
Собственнои воли Крокодил не имеет, как есть он зверь мертвыи – чучело из банки; а жизнь в нем держат волхованием немцы. Для того привезли ему немку-ведьму. Она-то всем и заправляет. Которые казаки в караулах стояли, так видали, как по ночам ведьма на крокодиле скачет, таково страшно, что и сказать нельзя. А царь Петр истинныи, как очнулся от дурмана, хотел стражу шумнуть, хотел бояр позвать, да где там! Ему говорят:
– Все в Москву с царем уехали!
?Заплакал тут царь наш истинный – Пётр Алексеевич:
– Погубил я царство свое Православное, Господом мне на сохранение данное!
И пошел, сказывают, простым матросом служить. Ездит по морю. Богу молится, на прощение грехов надеется.?А той корабль его к берегу пристать не может, пока народ в темноте ходит да Крокодила с ведьмою за царя с царицею признает.
Наш же царь истинный только тем казакам является, которые от отеческои веры не отреклись. Казаки сказывали: перед утром скользит корабль по облакам, по морю и по суше ровно, не шелохнется. Станет – остановится, с корабля спрашивают: что за место? Есть ли в месте сем люди православные, истинно верующие!? Ежели ответят: место сие Область войска Донского, народ истинно верующии – тут на палубе царь и явится! Благословит народ свои и заповедует: