Ангелы по совместительству
Шрифт:
Гости начали прощаться и уж тут-то Саиль продемонстрировала свое воспитание вполне. Старший из посетителей, представленный как господин Номори, с удовольствием принял традиционную игру, а вот пастырь все время сбивался и краснел. Хранитель устоев, Тай’Келли — третий ранг! М-да. Тато подходил к своим обязанностям гораздо серьезней.
— И, когда устроитесь, обязательно отметьтесь у квартального старшины! — напомнил господин Номори новичкам. — Чем вы будете заниматься, мы решим по завершении семиглавья.
То есть, возможно, что и никогда. Саиль проводила доброго господина глубокими поклонами.
Теперь —
Благо тато, способного отнять у дочки веник и усадить за пяльцы, поблизости нет.
Глава 31
Императорский алхимик Шу’Тимар наслаждался неожиданным выходным. Пастырь ведь не сказал, как много времени займут общественные надобности? Значит — до вечера.
На кухне суетились женщины, жизнерадостное щебетание племянницы то и дело прерывал мягкий, серебристый смех жены. Последние полгода они его почти не слышали. На сорванца Юри неожиданно снизошла благодать: надел чистую рубаху, пригладил вихры и безропотно выполняет материны поручения. Определенно, рассчитывает что-то с этого поиметь, негодник.
Настроение немного портил мальчишка-пастырь. Чужой (это ощущалось особенно остро) ребенок с отрешенным видом бродил по дому, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к чему-то, а потом, ни слова не говоря, ушел на улицу. Алхимик не стал мешать: Кунг-Харн сейчас до удивления безопасен — новый градоправитель, Ана’Тулле выгнал на улицу всех стражников (не протолкнуться от их мрачных рож), а беженцы-печатные ведут себя примерно (это пока пайков хватает на всех, а потом… Но думать о грядущих неприятностях Тимар себя отучил).
Разве не таким должен быть дом — полным смеха? Разве не такой улица — приветливой для детей? В какой момент они начали забывать об этом?
Тимар усмехнулся и пошел искать в кладовке цветочные ящики, при прежнем градоправителе так и не пригодившиеся. Пора избавляться от мрачных воспоминаний!
Обед, приготовленный женщинами в три пары рук оказался восхитительно хорош (а может Тимар просто отвык от домашней пищи). Жена пожарила рисовые колобки, изумительно пахнущие и аппетитно хрустящие, а еще — загустила сыром овощной суп (почему бы и нет — гости в доме!). Маленькая Мио торжественно затолкала на стол (с краешку, дальше она не доставала) собственноручно истолченные приправы. Подзабытая роскошь настроила Тимара на философский лад и тут племянницу охватило беспокойство.
— Дядюшка, я боюсь! Не уходи от меня больше.
— Со мной ничего не случится, малышка!
— Но тебе ведь придется опускаться под землю, там темно.
— Я делал это уже сотню раз.
— Все равно! Я не могу потерять тебя снова, я этого не переживу. Останься!
— Не могу, это моя работа. И от того, как я ее сделаю, зависят жизни многих людей.
— А вдруг они забудут наполнить лампы маслом? Или начнут варить суп и устроят пожар?
— Они так не поступят.
— Как ты можешь быть уверен? Вдруг в подъемнике заржавеют замки? Перетрутся тросы? Забудут пропитать солью крепь?..
А ведь какой хороший был день!
Саиль без устали придумывала все более и более экзотические причины катастроф, от чего даже бывалому алхимику становилось не по себе. Ситуацию спас мастер проходчиков Лулуши, отоспавшийся после ночной смены и заглянувший к Тимару насчет общественных дел (не удастся ли присоединиться?).
— Это — кровь! — авторитетно заявил он. — Одаренных всегда пугают незнакомые вещи. Пообвыкнется и успокоится.
— А сейчас как быть?
— Покажи ей рудник, людей. Почувствует себя частью бригады, еще сама за шахту заступаться будет, мол, наша лучше всех. А комендант прицепится, скажешь — хочешь устроить ее подавальщицей. Сам знаешь, какие нынче пайки у иждивенцев!
Идея оказалась удачной — истерика тут же прекратилась
— Но я выхожу до рассвета и никаких задержек не потерплю!
— Спасибо, дядюшка!
— Уф!
Почему у Тимара такое чувство, что именно этого решения от него и добивались? Да ну, глупости. Эдак он, как покойный градоправитель, заговоры среди курей искать начнет, господи оборони.
Лулуши проводил внимательным взглядом упорхнувшую на женскую половину племянницу.
— Ты это, поласковей с сироткой-то!
— Да с чего ты взял…
— Сам подумай, отправил бы отец дочь в такое путешествие, если бы у него был выбор?
Мысль о смерти свояка Тимару в голову не приходила.
— Да не, он всегда был таким предусмотрительным!
— Если небо падает на землю, уклониться невозможно.
По правде сказать, жив старший Амиши или умер, Тимара совершенно не трогало, главное — попасть в Кунг-Харн тому не судьба. Очень уж непростой характер был у пастыря! Кабы не племянница, алхимик свояка и на порог бы не пустил.
Так вот и пришлось вставать на час раньше — договариваться о лишнем месте на дрезине, потому что никаким другим способом добраться до многочисленных приисков, разбросанных по всему Алмазному Ожерелью, не представлялось возможным. Нет, обычные дороги здесь тоже когда-то существовали, но при Тимаре их ни разу не обновляли и кому они раньше служили, для алхимика оставалось загадкой. По чугунке к шахтам подвозили людей и материалы, вывозили покойников и добытое. Главный смотритель (в те времена, когда его путаные речи еще считали признаком мудрости), назвал блестящие металлические рельсы линиями силы, а Тимару на ум приходила паутина фомы. Потому что всех, не связанных с рудниками и их охраной, император из Алмазного Ожерелья выжил.
Четыре легкие платформы со скамейками поджидали смену, отправляющуюся к шахтам на полуденной стороне. Стандарты рудничных узкоколеек Уложением не оговаривались, поэтому племянницу на нижнюю ступеньку вагончика пришлось подсаживать — никакого подобия перронов в кунг-харнском пересадочном узле не существовало. Следом за зевающей Саиль к чугунке притащился мальчишка-пастырь и, с заговорщицким видом, сунул ей под ноги тяжелый вещмешок. Тимар понадеялся, что булькает внутри не самогон — реакция смотрителей на такое нарушение непредсказуема (Да ну нафиг, где пацану его раздобыть?). Последний пассажир устроился на своем месте, команда каторжан налегла на рычаги и "пердячий паровоз" повез мастеров на работу.