Ангелы времени

Гаевский Валерий Анатольевич

Сюда же с летающего острова Шантеклера прибыло спецподразделение нейроквантового заслона — так назывался этот отряд, состоящий из людей Приама Пересвета, Натана Муркока, Альберта Карузо и Голиафа-Шпажиста.

Стараниями великолепной четверки подразделение было увеличено с сорока до пятисот человек, пополненных за счет добровольцев города-притона Рыжего Гаргантюа, бывших пиратов и некоторой части населения самого острова — в основном молодых ученых, взявших в руки не только инъекторы с препаратом, но и оружие. Вообще, последним отводилась в отряде особая роль — психологический контроль над всеми эффектами

нейрокванта, их аналитика и возможная коррекция.

На базу прибыли также личные помощники доктора Гильгамеша — Жермен Дэваль, доктор Дарий Скилур, Терциния Вальехо, военный советник Парламента Объединенных миров Флавий Могол, от Гильдии утильщиков — мэтр Флориан и, наконец, кибер-советник Дамиана Гомера Моисей.

Судьба Моисея оказалась к нему в высшей степени благосклонна. Заботливая госпожа Гелеспа Гомер после известной трагической поломки кибера лично отвезла Моисея на Пеструю Мару, где «благосотворенного» мудреца поправили лучшие зодчие кибер-анклава Гильдии.

Князь Каспар Дереш появился на базе к началу совета. Лицо молодого правителя, несмотря на серьезность предстоящего разговора, светилось радостью: отец Делии дал согласие на их брак. Каспара Дереша приветствовали вставанием и аплодисментами. Аплодировал и Гефестиан Кумар, хотя и чувствовал себя не в своей тарелке среди всех приглашенных за круглый стол.

— Господа, как ближайшему представителю доктора Гильгамеша и члену Парламента Объединенных миров, мне, Дарию Скилуру, бывшему пресс-аташе ректора Королевской Академии, доверено право поставить перед вами вопрос относительно правомочности или неправомочности нейроквантового эксперимента, который мы намерены провести здесь на военной базе Княжества. Боюсь, что наша первоначальная реакция, вызванная лишь частичными знаниями о нейроквантовой прививке, была поспешной, а само решение не продуманным. Во-первых, нам до конца не ясны религиозные установки наших врагов, объявивших войну всей цивилизации Нектарной звезды. Сознание этих людей представляется нам диким и пугающим. Об этом могут свидетельствовать недавние события, произошедшие в замке правителя.

Мы не можем быть уверены в том, что агрессивный фанатизм теократов будет преодолен с помощью препарата в одинаково успешной форме… Да, действительно, на острове монсеньора Шантеклера было создано уникальное военно-научное подразделение, которое сегодня в полном составе прибыло на базу и ждет ваших распоряжений. Мы получили некоторый положительный опыт нейроквантовой прививки на Второй Луне. Мы также знаем опыт наших десантников, сумевших решить масштабную военную задачу за несколько секунд, усилиями всего сорока человек…

Сейчас эти люди, перенеся стресс, в полном составе вошли в подразделение Заслона. Они готовы контролировать ход эксперимента, они также готовы и к худшему — вступить в схватку с теми теократами, чья психическая инверсивность может обернуться хладнокровием убийц… Притом, заметьте, никакая действующая армия в своем обычном, так скажем, состоянии не сможет противостоять пяти-шести тысячам нейроквантовых фанатиков. И, наконец, последнее и самое трудное… Этот вопрос я должен адресовать вам, князь Дереш…

— Трудный вопрос? — повторил Каспар, в который раз пробуя это словосочетание «на вкус». — Что же, задавайте ваш вопрос, доктор Скилур. Я буду надеяться,

что народ моей планеты поддержит меня в его решении.

— Вопрос, князь, как раз и касается вашего народа… Видите ли, жесткость задуманного нами эксперимента такова, что она требует потенциальных жертв, то есть людей, мирных жителей, которых необходимо иметь здесь на базе в качестве…

— Я понимаю… — Каспар Дереш побледнел.

Наконец-то ему все стало ясно. Он сам испытал на себе нейроквант совсем недавно. Теперь он представил себе картину, от которой волосы зашевелились на затылке.

Сидевший за столом Натан Муркок уловил исходящие от князя волны ужаса. Ведь тогда в замке они оказались свидетелями того, что успел натворить Мехди Калиаббат в одиночку, свидетелями мертвых кукол, стоявших повсюду: в комнатах, коридорах, на лестницах, в кроватях, всех закутках, куда проник вездесущий фанатик с одним-единственным стилетом в руках. На оружии не осталось ни капли крови, и реального внешнего времени прошло всего три секунды…

Каспар понимал, что от него требовалось. Без наличия таких кукол-статистов, или как бы еще их назвали сами теократы, без наличия в их руках оружия — эскперимент с инъекцированием и трансформацией сознания воинов-послушников не принесет, возможно, никаких результатов. Конечно, будет контроль и заслон, и любой малейший случай смертельной агрессии нейтрализует одна из команд того же Муркока или Приама Пересвета, ведь для этого они сюда и прибыли — потенциальные спасатели потенциальных жертв…

Определенно, надо думать, что теократов тренировали, по крайней мере, тех, кто прилетел сюда с Королевского Двора. Может быть, лучше отказаться от эксперимента? Но уже слишком поздно. Все зашло слишком далеко. Парламент сам решил отдать послушникам Храма препарат Гильгамеша. И мысль принявших такое решение ясна: только так можно прекратить войну в системе.

Но где взять таких добровольцев, готовых послужить куклами для инъекцированных теократов? Да и возможно ли нормально объяснить людям необходимость «такой помощи» с непредсказуемыми последствиями?

Каспар Дереш поднялся со своего кресла. Он чувствовал безумное волнение и ужасные муки совести.

— Я не знаю, как поступить, — сказал он. — Наверное, я плохо представлял себе последствия, соглашаясь на такой шаг… Боюсь, что ни мои солдаты, ни, тем более, мирные жители не согласятся послужить живыми манекенами для вероятных религиозных убийц…

— Не согласятся? — подал голос Жермен Дэваль. — Это лишь в том случае, если вы не расскажете им все.

— Но я уже рассказал! То есть я озвучил нимфеанам идею принудительного инъекцирования теократов. Под каким, по-вашему, предлогом я могу пригласить на полигон мирных жителей?!

— Вопрос резонный, — в разговор вступил мэтр Флориан. — Однако представьте, князь, что моя родная планета уже несколько месяцев находится под угрозой вторжения теократов. Как, по-вашему, должна реагировать Гильдия на те же самые страхи, что испытываете сейчас вы?

Каспар принялся обходить стол кругами, по временам останавливаясь и рассматривая в обзорные окна полигон — серую выжженную землю, мало чем напоминающую его цветущую планету. Эта пепельная равнина — настоящий девственный вид и облик Поющей Нимфы… Что же ответить собравшимся? Как поступить?