Англичанка
Шрифт:
— Я не женат, — соврал Габриель.
— Ее зовут Клара, ведь так?
— Нет, — улыбнулся Габриель. — Кьяра.
— Она итальянка?
— Да.
— Я буду молиться за тебя. — Старуха кивнула в сторону стола, на котором стояли миска с водой, сосуд с маслом и пара зажженных свечей. — Не присядешь?
— Что-то не хочется.
— Все еще не веришь мне?
— Верю.
— Тогда почему не присядешь? Ты ведь не боишься меня? Мать неспроста назвала тебя Габриелем. [10] Господь — сила твоя.
10
Имя архангела Гавриила в буквальном переводе означает «Божья сила» или «Господь — сила моя».
Габриель ощутил страшную тяжесть на сердце. Захотелось уйти, однако любопытство оказалось сильнее. Габриель помог старухе присесть за стол, устроился напротив и, обмакнув палец в масло, занес его над миской воды. Когда три капли масла упали в воду, то разбились на тысячи крохотных капелек. Старуха мрачно кивнула, будто подтвердились ее самые страшные опасения. Она снова взяла Габриеля за руку.
— Ты весь горишь, — сказала она. — Точно не болен?
— Я провел день под солнцем.
— В доме Кристофера, — уверенно заметила она. — Ты пил его вино, и за поясом у тебя его пистолет.
— Продолжайте.
— Ты ищешь человека, погубившего англичанку.
— Знаете, кто он?
— Нет, но знаю, где он. Прячется на востоке, в городе грешников. Не ходи туда, иначе, — твердо предупредила она, — погибнешь.
Закрыв глаза, синьядора тихонько заплакала — это перешла на нее порча. Потом старуха кивнула и велела Габриелю повторить ритуал с маслом. На сей раз три капли слились в одну. Синьядора как-то загадочно улыбнулась.
— Что вы такое увидели? — поинтересовался Габриель.
— Точно хочешь узнать?
— Ну конечно.
— Вижу дитя, — неуверенно ответила вещунья.
— Чье?
Старуха похлопала его по руке.
— Возвращайся на виллу. Твой друг Кристофер снова на Корсике.
Вернувшись на виллу, Габриель застал Келлера у холодильника. Одетый в темно-серый костюм (помявшийся в дороге) и расстегнутую у горла белую сорочку, Англичанин достал ополовиненную бутылку вина. Демонстративно встряхнул ее и налил себе почти полный бокал.
— Тяжелый день в офисе, милый? — спросил Габриель.
— Просто чудовищный. — Келлер протянул ему бутылку. — Выпьете?
— Мне уже хватит.
— Да, заметно.
— Как поездка?
— Дорога — сущий ад, зато все остальное прошло как по маслу.
— Кто?
Келлер молча отпил вина и вместо ответа сам спросил, где мотался Габриель. Когда тот сказал, что ходил к синьядоре, Англичанин усмехнулся.
— Мы еще сделаем из вас корсиканца.
— Я же не по доброй воле, — напомнил Габриель.
— Что она хотела сказать?
— Так, ничего. Обычная ведунская болтовня.
— Тогда что же вы такой бледный?
Габриель молча выложил пистолет Келлера на стол.
— Судя по тому, что мне известно, — произнес Англичанин, — оружие вам пригодится.
— И что же вам известно?
— Слышал, вы собираетесь на охоту.
— Хотите помочь?
— Если честно, — Келлер поднял бокал на свет, — я вас порядком заждался.
— Надо было закончить одну картину.
— Кто автор?
— Бассано.
— Ученик Бассано или сам мастер?
— Понемногу и того, и другого.
— Как мило.
— Скоро сможете отправиться за мной?
— Надо свериться с графиком, но, думаю, с утра буду готов. Вам следует знать, что Марсель кишит легавыми, половина из которых ищет нас.
— Вот потому-то мы и не поедем в Марсель, по крайней мере сейчас.
— Тогда куда?
— Домой, — улыбнулся Габриель.
32
Корсика — Лондон
Они поужинали в деревне, а после Габриель устроился на ночь в гостевой спальне у Келлера: белые стены, белое белье и кресло с оттоманкой под белым брезентом — все это сказалось на сне. Габриель бежал к Мадлен через бескрайнее заснеженное поле, и, когда девушка расчесывала себе руки, из-под ногтей текла кровь цвета жирных сливок.
Утром они первым же рейсом вылетели в Париж, оттуда — в Хитроу. Келлер прошел контроль с французским паспортом. Габриель, дожидавшийся его в зале прибытия, решил, что это самый недостойный для англичанина способ вернуться на родину. Снаружи они двадцать минут дожидались такси, на котором медленно — сквозь пробки и дождь — отправились в Лондон.
— Теперь понимаете, почему я не возвращаюсь? — по-французски, очень тихо произнес Келлер. Он смотрел в забрызганное дождем окно на серый пейзаж лондонского пригорода.
— Влажный воздух пойдет вам на пользу, — точно так же, по-французски, заметил Габриель. — Кожа у вас вся продубленная.
Такси доставило их к Мраморной арке. Габриель с Келлером прошлись немного вдоль Бэйсуотер-роуд до многоквартирного дома с видом на Гайд-парк. С того утра, как Габриель увез во Францию выкуп, в квартире ничего не изменилось. Даже посуда после завтрака Кьяры все еще лежала в мойке. Габриель бросил сумку на пол в главной спальне и из тайника в кладовке извлек пистолет. Келлер тем временем встал у окна в гостиной.
— Мне надо отлучиться на несколько часов, — сказал Габриель. — Не пропадете без меня?
— Справлюсь.
— Планы есть?
— Думаю сходить на озеро Серпентайн и покататься на лодке, потом смотаться за покупками.
— Вам лучше не высовываться отсюда. Кто знает, на кого натолкнетесь.
— Я же спецназовец, детка.
Больше Келлер ничего не добавил, да и не надо было. Он мог войти в комнату, полную близких друзей, и никто бы его не узнал.
Габриель вышел на улицу и поймал такси. Минут через двадцать он уже шел мимо ворот на Даунинг-стрит, в сторону парламента. В кармане у него лежала одна-единственная страница из досье, объемная статья из «Дейли телеграф», заголовок которой гласил: «МАДЛЕН ХЭРТ. ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ».