Англичанка
Шрифт:
– Что же ты забыл в Португалии?
– Хелен будет травить меня экзотической кухней, а я стану писать бездарные пейзажики акварелью.
– Не знал, что ты увлекаешься живописью.
– Были причины скрывать свои хобби. – Сеймур хмуро посмотрел на Старый город, словно такой вид ему ни за что не отобразить на бумаге. – Если бы отец узнал, что я встречаюсь с тобой, он бы в гробу перевернулся.
– Так зачем ты приехал?
– Надеялся, что ты поможешь отыскать кое-что для одного моего друга.
– Имя у твоего друга есть?
Вместо ответа Сеймур открыл атташе-кейс и достал из него фотографию восемь на десять, снимок привлекательной молодой женщины: она смотрела прямо в камеру, сжимая в руке выпуск «Интернэшнл геральд трибьюн» трехдневной давности. Фото он протянул Габриелю.
– Мадлен Хэрт? – спросил тот.
Кивнув, Сеймур вручил ему лист формата А4, на котором шрифтом «сансериф» было напечатано одно-единственное предложение:
У вас семь дней – после девчонка умрет.
– Черт, – прошептал Габриель.
– Похоже, мы влипли.
Волей случая Грэма Сеймура поселили в том же крыле гостиницы, которое рухнуло во время взрыва в 1946 году. Даже номер дали на одном этаже с кабинетом, где работал Артур Сеймур в дни упадка Британского мандата, – только чуть дальше по коридору. На ручке так и висела табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ», повешенная Грэмом, а еще пакет со свежей прессой: «Иерусалим Пост» и «Хааретц». Сеймур провел Габриеля в номер и, убедившись, что в его отсутствие никто не входил, включил ноутбук и вставил в DVD-привод диск. Нажал кнопку воспроизведения, и через несколько секунд на экране появилась Мадлен Хэрт, пропавшая британская подданная и сотрудник правящей партии.
– Первый раз я переспала с премьер-министром Джонатаном Ланкастером в октябре 2012 года, на партийной конференции в Манчестере…
5
Гостиница «ЦАРЬ ДАВИД», Иерусалим
Запись продолжалась семь минут и двенадцать секунд, и все это время взгляд Мадлен Хэрт оставался прикован к точке чуть слева от камеры – словно она отвечала на вопросы ведущего передачи. Напуганная и изможденная, она неохотно рассказывала, как первый раз встретилась с премьер-министром во время его визита в штаб Партии. Ланкастер лестно отозвался о работе Мадлен и два раза приглашал ее на Даунинг-стрит, где она лично отчитывалась о делах Партии. Именно под конец второй встречи премьер и признался Мадлен, что она интересна ему не только как молодой специалист. Первый раз они перепихнулись в номере манчестерского отеля; потом, стоило Диане Ланкастер покинуть Лондон, и старый друг премьер-министра тайно привозил Мадлен к нему домой, на Даунинг-стрит.
– И вот, – мрачно подытожил Сеймур, глядя на погасший экран ноутбука, – неизвестный шантажист решил покарать премьер-министра Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии за грехи. Грубо и примитивно.
– Напротив, Грэм. Кто бы ни стоял за шантажом, он знает о внебрачных связях премьера. Любовница исчезла с Корсики бесследно. Похититель весьма и весьма умел.
Сеймур молча извлек диск из привода.
– Кто еще в курсе? – спросил Габриель.
Сеймур рассказал, как вчера утром на пороге дома Саймона Хьюитта оставили конверт, как Хьюитт отправился с ним к Джереми Фэллону, а вместе они встретились с Ланкастером в кабинете последнего. Габриель, еще недавно живший в Англии, прекрасно знал, о ком речь: Хьюитт, Фэллон и Ланкастер – святая троица британской политики. Хьюитт – мастер манипуляций общественным мнением, Фэллон – хитроумный стратег и тактик, и наконец, Ланкастер – политический талант в чистом виде.
– Почему Ланкастер обратился к тебе? – спросил Габриель.
– Наши отцы вместе служили в разведке.
– Уверен, не только поэтому.
– Ты прав, – признал Сеймур. – Вторую причину зовут Сиддик Хусейн.
– Боюсь, мне это имя ни о чем не говорит.
– Неудивительно. Несколько лет назад моими стараниями Сиддик исчез, будто в черной дыре. Больше о нем никто ничего не слышал.
– Так кем он был?
– Сиддик Хусейн, родом из Пакистана, жил в районе Тауэр-Хамлетс. Попал в поле нашего зрения в 2007 году, после взрывов в метро, когда мы наконец пришли в себя и начали разгонять толпы исламских радикалов. Ты помнишь те дни, – горько произнес Сеймур. – Тогда левые и пресса требовали от нас разобраться с террористами на нашей собственной земле.
– Продолжай, Грэм.
– Сиддик снюхался с известными экстремистами, часто появлялся в Ист-Эндской мечети. Его мобильный номер всплывал буквально везде. Я передал копию его досье в Скот-ланд-Ярд, но в контртеррористическом отделе мне сказали: материалов для возбуждения дела мало. А потом Сиддик совершил нечто, что дало мне повод действовать самостоятельно.
– И что же?
– Заказал билет на рейс до Пакистана.
– Большая ошибка.
– Смертельная, если быть совсем точным, – мрачно поправил Габриеля Сеймур.
– Что случилось?
– Мы проследили за Сиддиком до Хитроу и убедились, что он сел на свой рейс до Карачи. Затем я втихую позвонил своему другу в Лэнгли. Думаю, ты его помнишь.
– Эдриану Картеру?
Сеймур кивнул. Эдриан Картер был директором Национальной секретной службы ЦРУ и курировал всемирную антитеррористическую деятельность своей конторы, вел некогда секретные программы по задержанию и допросу особо опасных преступников.
– Группа Картера три дня пасла Сиддика в Карачи, – продолжил Сеймур. – Потом накинула ему на голову мешок и первым же контрабандным рейсом вывезла из страны.
– Куда?
– В Кабул.
– На базу «Солт-Пит»?
Сеймур медленно кивнул.
– Долго он продержался? – спросил Габриель.
– Смотря кого спрашивать. Если верить отчету ЦРУ, Сиддика нашли мертвым в камере спустя десять дней после прибытия в Кабул. Его семья в исковом заявлении утверждает, будто он погиб, не выдержав пыток.
– Как с этим связан премьер-министр?
– Когда родственники Сиддика потребовали от МИ-5 предоставить все материалы по делу, Ланкастер отказал им – якобы это вопрос национальной безопасности. Так он спас мою карьеру.
– И вот ты стремишься вернуть долг, спасая его шкуру? – Сеймур не ответил, и Габриель заметил: – Добром это не кончится, Грэм. Тебя затаскают по инстанциям.
– Я сразу дал понять: если дойдет до этого, я утяну за собой всех, даже Ланкастера.
– Я всегда знал: ты далеко не наивный мальчик, Грэм.
– Какой угодно, только не наивный.
– Тогда поезжай назад, в Лондон, и скажи премьер-министру: пусть берет жену в охапку и выступит перед телекамерами, с официальным обращением к похитителям и просьбой освободить несчастную девушку.