Англия изнутри: записки нелегала
Шрифт:
— Саша, ты не отходи от меня далеко, чтобы мы вместе получили конверт с деньгами.
Поскольку за сегодняшний день она повторила это уже раз семь, я с сарказмом ответил:
— Давай сделаем по-другому, ты не заметишь, как я заберу все деньги, ну положим потом в конверт фунтов 60, остальное поделим.
Леся аж побледнела:
— Саша, ты что, так нельзя! Саша, деньги надо вернуть, забирать их себе неправильно.
Я смотрел на нее и поражался, мне было интересно, она действительно думала, что я
— Ну ладно, давай возьмем себе фунтов 50, а остальные отдадим.
— Нет, Саша, мы отдадим все.
И тут вмешался Володя:
— Он отдаст, не волнуйся, а не отдаст, мы поможем. Ты все понял? — он как-то странно на меня посмотрел.
— Что я понял? — спросил я.
— Ты деньги отдашь Лесе, а уже она тебе даст то, что тебе полагается.
Тон его был мне неприятен, от Володи я такого не ожидал.
— Я сам возьму то, что здесь заработал, — резко ответил я, — а остальное получит Леся.
— Вот и хорошо, что ты все понял, — кивнул Виталя, — можешь, Леся больше не волноваться, он тебе все отдаст, это мы тебе говорим.
Нас снова направили на сбор клубники.
После этого случая я перечеркнул все то положительное, что видел в Володе и Витале. У них не раз была возможность убедиться в моей искренности, как в вопросах бытовых, так и связанных с деньгами. Когда им была нужна помощь, я всегда ее оказывал, при этом не просил ничего взамен. Как делали другие, купи мне за английский перевод и трату времени на вас, пиво.
Почему они это сказали, я так и не понял, что они этим хотели кому доказать я не знаю. Но если раньше я бы поступил, как они просили, что, мол, найдешь хорошую работу, звони, мы приедем. То теперь я для себя решил, грош цена таким людям, которые прожили с тобой 2 месяца и так себя ведут.
Уже в самом конце, когда мы стояли в очереди на получение денег, Володя пытался шутить, что-то говорил, как будто ничего между нами не произошло. Я не реагировал.
— Ты что-то серьезный сегодня, — сказал Володя.
— Да он на нас обиделся, — ответил ему Виталя.
— На нас? Нет, Саня знает, что мы шутим.
Я ничего им не ответил, возможно, белорусы и пожалели о том, что сказали, но слово не воробей. Сказали и молодцы, проявили свою сущность еще до того, как могли показать себя во всей красе. Решили вдвоем повыделываться перед Лесей, показать какие они крутые ребята. Ну, флаг вам в руки, я не стал высказываться, это все равно бы ничего не дало. К тому же, в перспективе я должен был встретиться с их Татьяной в Лондоне. От нее я думал получить помощь, поэтому я не стал заострять углы, каждый из нас сделал свои выводы из этого случая.
В любом случае я уезжал через 3 дня, поэтому поневоле приходилось общаться. Я только начал избегать лишних встреч с ними, мне это было неприятно, осадок все равно
В пятницу вечером, после работы, когда мы с Юрой уже поели, я сходил душ и зашел в караван. Когда увидел что на кровати Юры, рядом с ним сидела украинка, студентка Оля. Я улыбнулся.
— О, у нас гости, — и начал развешивать полотенце.
— Выйди из каравана! — громко сказал Юра, — Ты что, не видишь, что мешаешь!
«Еще один белорус сошел с ума! — подумал я, причем как-то даже не удивляясь, — Видно у них сегодня эпидемия».
Я намерено, не торопясь, повесил полотенце, медленно разровнял его, после чего вышел, не закрывая дверь.
Пусть сам закрывает, — подумал я.
Я направился к телефонной будке, несколько недель я не звонил домой и перед тем как уехать в Лондон, нужно было предупредить родителей, что я пока не буду выходить на связь. Когда в Лондоне определюсь, тогда и позвоню.
По дороге я думал о людях, с которыми жил все это время и доверял им. Володя и Виталя проявили себя не лучшим образом, причем там, где их слово все равно ничего не решало. Юра, сейчас, тоже показал, что он обо мне думал. Из всех людей, с которыми я близко сошелся на ферме, если не брать студентов, оставался только Римас, литовец, про которого я мог сказать, если этому человеку что-то во мне не нравилось, он не кривил душой и говорил об этом. У нас с ним не было пререканий, если не считать инцидента с письмом, но тот случай мы даже не вспоминали, хотя, по сути, мы часто спорили по разным вопросам. Но получалось, что литовец был честнее и открытее чем белорусы, у Римаса была масса возможностей ударить меня исподтишка, через того же супервайзера Йонеса.
Здесь, на ферме, я еще раз осознал то, что наши украинцы, белорусы, русские, не обязательно являются мне союзниками. Кроме того, так уж получалось, что в Лондоне я первое время смог выжить благодаря поляку Питеру. Хотя про поляков я наслушался еще в автобусе на Лондон, да и на ферме, тоже стал относиться к ним не лучшим образом. Здесь же, Римас, по национальности литовец, о которых тоже рассказывали всякое, являлся моим реальным другом, в помощи которого я не раз убеждался. А белорусы, оказались просто временщиками на моей дороге.
Пока я дошел до телефонной будки, все эти мысли пронеслись у меня в голове. Стало немного неприятно, создалось впечатление, что я окунулся в пруд с грязной водой. В очередной раз я сказал себе: как правильно ты делаешь, что уезжаешь отсюда!
Я поговорил с родителями, с Наташей, после чего направился к себе, когда я зашел в караван, Оли уже не было. На обратной дороге я решил для себя не акцентировать внимание на этом инциденте, в конце концов, нам с Юрой осталось прожить 2 дня, не стоило их омрачать бесполезным дележом уже чужой для меня территории.