Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
OCR Бычков М.Н.
http://az.lib.ru
ЧАСТЬ ТРЕТІЯ.
Во град Святаго Петра
1793 года.
Цна безъ перепл. 90 коп.
Свидтельствовалъ и подписалъ Коллежскій Совтникъ и отправляющій должность С. Петербургскаго Полицмейстера
АНДРЕЙ ЖАНДРЪ.
ИСТОРІЯ
Кавалера
ГРАНДИССОНА.
ПИСЬМО XXXVIII.
Генріетта Биронъ, къ Люціи Сельби.
Изъ Колнеброка, 7 Марта.
Я нахожусь теперь, дражайшая Люція, въ самомъ благополучнйшемъ убжище, но сколь мало мои чувствованія имютъ сходства съ тми, съ коими я въ первый разъ въ оное вступила! Колико ужасны были движенія моего сердца въ то время, когда одинъ изъ лакевъ Сира Карла, провожающей
Разговоръ, во время пути, естественно обратился на поздку Сира Карла, коего сестры ласкаются, что двоюродной ихъ братъ извститъ ихъ о семъ тайномъ дл. Он отъ того улучили случай разсказать мн, что въ субботу за столомъ Сиръ Гарграфъ обьявилъ, что онъ принялъ намреніе препровесть въ путешествіи годъ или два, потому что не можетъ жить въ Королевств не видя меня, и что надется отъ своего отсудствія получить облегченіе. Г. Багенгаллъ и Г. Мерцеда согласились быть его спутниками. Но, чего ты совершенно себ и не воображаешь, любезная моя,Сиръ Карлъ говоря о разскаяніи Вильсона своимъ гостямъ, и убждая ихъ, что развратность молодаго человка, коего хорошія качества могутъ быть ползными, былабъ вредна обществу, сыскалъ средство склонить Сира Гарграфа общать сто гвиней на его свадьбу. Г. Мерцеда, тронувшись таковымъ доказательствомъ великодушія, общалъ дать сему человку пятьдесятъ гвиней. Вильсонъ не прежде получитъ сіи дв суммы денегъ, какъ въ бракосочетаніи съ тою молодою особою коею занято его сердце; и Сиръ Карлъ принимая не себя совершеніе сего дла, по возвращеніи своемъ изъ Канторбери, обьявилъ, что онъ присовокупитъ также по щедрости своей нчто къ симъ двумъ суммамъ. Ето еще не все, любезная моя Люція, онъ препоручилъ своимъ сестрамъ одобрить мн сіе дяніе, и спросить у меня, желаю ли я его простить. Ахъ! я толико нахожу оное благотворительнымъ и достойнымъ его, что взирая на то со удивленіемъ! Я помню какъ нкогда отъ него слышала, что долгъ требуетъ всячески стараться платить за зло добромъ. Онъ самымъ дломъ исполняетъ сіи правила. Внушить въ злыхъ снисхожденіе, принудить своихъ враговъ любить себя, принести своевольца къ хорошимъ нравамъ, и заставить его познавать свою пользу учинившись честнымъ человкомъ! Какъ же не прощу я ему видя толико благородныя дянія! Я также помню, что, судя по письму сего презрительнаго человка, я ему равно чмъ ниесть обязана. Онъ не былъ столько золъ,сколько онымъ быть могъ. Впрочемъ, молодая Миссъ изъ Падингтона великое оказала ко мн состраданіе. Я вознамрилась присовокупить пятьдесять гвиней къ пятидсяти гвинеямъ Г. Мерцеды, дабы доказать самой себ, что и я способна слдовать хорошему примру. О дражайшая Люція, я почитаю себя толико малою въ сей удивленія достойной фамиліи, что, дабы употребить израженіе Сира Гарграфа, едва могу я сносить собственную мою низость.
Посл сего мы обратились къ домашнимъ ихъ обстоятельствамъ; ибо я напомнила обимъ сестрамъ, что он общали подать мн о томъ нкое изьясненіе. Вотъ что я могла узнать изъ ихъ обьявленій.
Кавалеръ Томасъ Грандиссонъ, ихъ родитель, былъ изъ первыхъ красавцевъ въ свое время. Онъ великую имлъ склонность къ пышности, которую и сохранилъ на всю свою жизнь. Ко всмъ нововыдумываемымъ веселостямъ чрезвычайное имлъ онъ пристрастіе, выключая карточной игры, къ которой онъ чувствовалъ отвращеніе; но онъ предавался въ другія излишества, которыя называлъ благороднйшимъ порокомъ. Онъ поставлялъ себ за честь имть самыхъ превосходнйшихъ лошадей изъ всего Королевства и наилучшую свору собакъ; на что издрживалъ почти весь свой доходъ. Его родитель, будучи столько скупъ сколько сынъ его былъ разточителенъ, провелъ всю жизнь свою въ пріумноженіи своего богатства. Его наслдство состояло въ шести тысячахъ фунтахъ Штерлинговъ ежегоднаго доходу, получаемыхъ изъ многихъ хорошихъ помстьевъ въ Королевств, и около двухъ тысячь изъ Ирландіи, имя при томъ въ сундукахъ своихъ довольно серебра. Супруга Сира Томаса произходила отъ весьма знатной породы, сестра Милорда В…… она была превосходнйшая изъ всхъ женщинъ. Я принимала удовольствіе въ томъ свидтельствованіи, кое об ея дочери отдавали ея добросердечію и собственному своему достоинству, съ изобильнымъ пролитіемъ слезъ своихъ. Невозможно, чтобъ свойство толико добродтельной матери не заставило и меня воспомнить о моей, и я не могла удержаться, чтобъ не присовокупить слезъ моихъ къ слезамъ изъ очей ихъ текущимъ. Миссъ Жервинсъ также проливала источники слезъ не токмо изъ нжности или по природной горячности; но, какъ она намъ призналась, по тому что не иметъ какихъ причинъ наслаждаться жизнію своея матери, кои мы имемъ оплакивать потерянныхъ нами.
А что боле хочу я говорить о Сир Томас Грандиссон, то изходило по временамъ, и какъ будто съ сожалніемъ, изъ устъ сихъ обихъ сестръ. Я примчала не безъ удовольствія, съ какою медлительностію и отвращеніемъ говорили он о его порокахъ, и съ какимъ на противъ того удовольствіемъ возвышали он хорошія его качества. О дражайшая Люція! не ощущали ли он восхищенія, говоря о похвалахъ толико добросердечнаго родителя и толико же превосходящаго, какъ и мой, всякія слабости? Сколь любезно добродтельнымъ дтямъ воспоминать изящныя совершенства тхъ, коимъ обязаны жизнію.
Милади Грандиссонъ принесла своему супругу знатное имніе. Онъ одаренъ былъ отличнымъ дарованіемъ къ стихотворству, и упражнялся въ ономъ съ чрезвычайнымъ пристрастіемъ. Хотя онъ былъ наслдникомъ весьма знатнаго богатства, но обязанъ своему виду и своимъ стихамъ тмъ преимуществомъ, коимъ предпочтенъ своею супругою великому множеству ея домагателей. Впрочемъ онъ не имлъ столь основательнаго разсудка, сколько она. Сиръ Томасъ былъ стихотворецъ; и я слыхала, что сіе качество требуетъ пылкаго воображенія, которое иногда бываетъ весьма вредно здравому разсудку. Милади Грандиссонъ не иначе ршилась въ его пользу, какъ по согласію своей фамиліи; но мн дано знать, что ея родители согласились на оное токмо изъ угожденія къ ея выбору. Расходъ, которой Сиръ Томасъ велъ, по полученіи въ наслдство богатства своего родителя, подалъ всмъ такое мнніе, что онъ въ состояніи оное разточить.
Впрочемъ онъ былъ изъ такихъ, коихъ называютъ добрыми мужьями. Его разумъ, учтивость и честолюбіе, дабы прослыть первымъ щеголемъ во всей Англіи, никогда не дозволяли ему уменьшать вежливости и благоугожденія. Но качества Милади Грандиссонъ заслуживали гораздо нжнйшаго и умреннйшаго человка. Ея слухъ и взоры составляли ей одно мчтаніе. Женщина, обращающая свой выборъ на такого человка, коему вс удивляются, должна надется, естьли онъ не иметъ всей предполагаемой снисходительности, обрсти въ немъ склонности и пристрастія, ни мало не соображающіяся съ домашними должностями. Она сперва всячески старалась привлечь его склонность къ дому, и составить его благополучіе въ сожитіи съ нею. Онъ ее любилъ довольно долгое время весьма страстно. Казалось, онъ гордился достоинствомъ своей супруги. Но когда показалъ онъ ее во всхъ совершенствахъ свту, и когда она пришла уже въ такое состояніе, въ коемъ женщина становится боле важна и какъ бы задумчива, то онъ прилпился паки къ прежнимъ своимъ привычкамъ. Вскор потомъ оставя ей управленіе всхъ своихъ домашнихъ длъ, въ коемъ не престанно выхваляя ея дарованія, онъ препровождалъ съ нею весьма малую частъ лтняго времени, а около четырехъ мсяцовъ зимы проживалъ въ Лондон, гд онъ бывалъ общимъ покровителемъ зрлищъ и всхъ парадныхъ увселеній въ первые годы своего бракосочетанія, онъ всячески старался склонятъ свою супругу здить съ нимъ на оныя. Она принимала его приглашеніе съ охотою, дабы не подать такому человку, коего почитала за любящаго веселую жизнь, нималйшаго случая свергнутъ съ себя иго такихъ признаковъ, коимъ онъ во своей гордости еще былъ подверженъ. Но потомъ, усмотря въ немъ боле хладнокровности къ своимъ прозьбамъ, и примтя что ея присудствіе удерживало его гораздо боле въ город, и умножала великіе его расходы, она сыскала довольно причинъ дабы за нимъ не слдовать, тмъ боле что имя тогда трехъ дтей съ нимъ прижившихъ, она судила, что Сиръ Томасъ толико же будетъ доволенъ какъ и она, видя ее занимающеюся домашними попеченіями, Милади Грандиссонъ усмотря, что она не можетъ склонить своего супруга къ уменьшенію излишнихъ его разсходовъ, почитала какъ за частъ своего долга употребитъ все свое искуство, дабы токмо привести его въ состояніе воздержаться отъ оныхъ: поелику ихъ дти были еще столь молоды, что не требовали на свое воспитаніе великихъ издержекъ.
Какая безпримрная мать, любезная моя Люція! Можно ли сказать, чтобъ матери не составляли самой нужнйшей части фамиліи, когда он прилеплены къ своимъ должностямъ, и когда супругъ не радетъ о своихъ? Сиръ Томасъ Грандиссонъ относилъ все къ самому себ; а его супруга единственно ощущала токмо удовольствіе въ своемъ супруг и своихъ дтяхъ.
Однако, наблюдая и самую благоразумнйшую еканомію, сія добродтельная особа не изьявляла нималйшей скупости. Она была любима всми своими соседями за свое великодушіе. Ея столъ весьма былъ изобиленъ въ кушань; она приглашала къ оному лучшихъ особъ изъ узда, какъ для того, дабы слдовать благородству собственнаго своего сердца, такъ и для увеличенія чести своему супругу. Касательно же оказаннаго ею благодянія, она приписывала сіе великодушію Сира Томаса, и часто въ такое время, когда препровождала почти цлые мсяцы не видя его и не зная, когда онъ возвратится. Она стремилась токмо ко второму степени достоинства, хотя и имла право къ первому. Я не что иное, говорила она, какъ милостынодательница Сира Томаса. Я проникаю въ его намренія. То что я длаю, Сиръ Томасъ сдлалъ бы также, естьлибъ здсь находился; а можетъ быть простеръ бы свою щедрость еще и дале. Нкогда, отъзжая отъ нее на шестъ недль, онъ пробылъ въ отсудствіи цлыхъ шесть мсяцовъ. Его намреніе, при отъзд, состояло, токмо въ томъ, дабы постить своихъ друзей, находящихся въ Париж. Но общество, имющее одинаковый съ нимъ нравъ, понудило его прожитъ столь долгое время, что кажется и весьма не вроятно, будто онъ увдомлялъ о себ свою супругу чужею рукою. Во все время своего отсудствія, онъ не написалъ ни одного къ ней слова своеручно: не взирая на то по возвращеніи своемъ, онъ всячески старался появиться такимъ нечаяннымъ образомъ, чтобъ она совершенно не знала, что онъ въ Англіи. Несносное тщеславіе! Онъ весьма почиталъ себя увреннымъ въ той нжности, которой не заслуживалъ, предполагая, что при первой минут,удовольствіе паки съ нимъ увидться, затмитъ передъ ней вс его жестокости. Однако, по изъявленіи первыхъ движеній чувствія, ибо она приняла его съ искренною радостію, онъ у ней спросилъ, желаетъ ли она его за оныя простить. Вамъ простить, любезный супругъ! такъ, сказала она ему, естьли вы можете простить сами себ. Сей отвтъ показался ему нсколько разительнымъ. Сиръ Томасъ разсуждалъ правильно; ибо оный былъ справедливъ. Благодушіе Милади Грандиссонъ было основано на добрыхъ правилахъ безъ всякаго рабства и слабости. Не показывайте такого важнаго вида, возразила она, принимая его во свои обьятія. Вашъ вопросъ самъ по себ изьявляетъ, что вы почитаете себя нсколько укоризны достойнымъ. Не написать ни единой строки своеручно въ шесть мсяцовъ! Но я опять вижу васъ въ добромъ здоровь; и вс нанесенныя вами мн безпокойствія забыты…. Можно ли мн сказать, чтобъ я жила нимало не безпокоясь? Я весьма сожалю, присовокупила она, что вы лишились великаго множества удовольствія во время столь долгаго отсудствія. Поспшите, или пустъ въ сію минуту появятся здсь любезные питомцы и воспріимутъ родительское благословеніе. Сколь утшительно видть начатокъ ихъ разума! Успхи ихъ превосходятъ мои желанія. Какой пріятности лишили вы себя столь продолжительными отлучками!
Въ сію минуту миссъ Грандиссонъ приказала меня просить сойти въ низъ. О естьли бы она оставила меня на нсколько минутъ спокойною! Пріятное содержаніе разговора меня удерживаетъ. Кто бы не пожелалъ, любезная моя Люція, видть себя на мст сей почти презираемой женщины, сей почтительной матери; словомъ, быть Миладію Грандиссонъ!
Еще одну мысль, любезная моя Шарлотта, я прошу васъ оставить меня на самое кратчайшее время, дабы написать токмо одну мысль, прежде нежели оставлю свое перо. Я весьма буду жалть лишась оной. Какой же есть тотъ человкъ, которой бы разсуждалъ вообще о разсянной и роскошной жизни Сира Томаса Грандиссона, какъ бы онъ молодъ и приверженъ нибылъ къ веселостямъ и сладострастію, могъ предполагать, чтобъ былъ благополучне, нежели Сиръ Томасъ то себ воображалъ? Какаяжъ есть и та женщина, какуюбъ ни имла она склонность къ удовольствію и расточительности, которая бы, выбравъ родъ жизни благоразумной, ползной, спокойной и благотворительной Милаби Грандиссонъ, не усмотрела въ семъ не совершенномъ образц все то, чмъ бы желала быть сама; тутъ видно и тщетное благополучіе перваго, и твердое удовольствіе, коего не будетъ недоставать у другой, какъ въ сей такъ и въ будущей жизни?
Дражайшая Миссъ Грандиссонъ, я придала бы гораздо боле силы и разпространенія сей мысли, естьлибъ ваши прозьбы не столь были побудительны. Я иду къ теб, иду.
Меня принудили, любезная Люція, прочесть при всемъ обществ нкую частъ мною написаннаго. Мы уврены, сказала мн Миссъ Грандиссонъ, что ваше письмо касается до насъ, и мы будемъ судить что оное относиться въ худую нашу сторону, естьли вы не захотите намъ прочесть нчто изъ онаго. По томъ говоря съ обыкновенною пріятностію, она неотмнно требовала чтобъ и я разсказала ей исторію моей фамиліи, общаясь, съ такимъ договоромъ, продолжатъ исторію о своей.