Английский язык с Э. Хемингуэем. Снега Килиманджар
Шрифт:
When she goes, he thought, I'll have all I want (когда она уйдет, — подумал он, — выпью столько, сколько захочется). Not all I want but all there is (не сколько захочется, а сколько там есть). Ayee he was tired (о, /как/ он устал). Too tired (слишком устал). He was going to sleep a little while (он собрался немного поспать = надо немножко поспать). He lay still and death was not there (он лежал тихо, и смерти там = рядом не было). It must have gone around another street (она, должно быть, свернула на другую улицу). It went in pairs, on bicycles (разъезжает, по двое, на велосипедах), and moved absolutely silently on the pavements (и скользит: «двигается» по мостовой абсолютно неслышно).
knowledge ['nOlIG], bicycle ['baIsIkl], absolutely ["xbsxlu:tli]
"Wouldn't you like some more broth?" the woman asked him now.
"No, thank you very much. It is awfully good."
"Try just a little."
"I would like a whiskey-soda."
"It's not good for you."
"No. It's bad for me. Cole Porter wrote the words and the music. This knowledge that you're going mad for me."
"You know I like you to drink."
"Oh yes. Only it's bad for me."
When she goes, he thought, I'll have all I want. Not all I want but all there is. Ayee he was tired. Too tired. He was going to sleep a little while. He lay still and death was not there. It must have gone around another street. It went in pairs, on bicycles, and moved absolutely silently on the pavements.
No, he had never written about Paris (нет,
What about the ranch and the silvered gray of the sage brush (ранчо и серебристая седина полыни; gray — серый /цвет/; седина), the quick, clear water in the irrigation ditches (быстрая прозрачная вода в оросительных канавах/каналах), and the heavy green of the alfalfa (и тяжелая зелень люцерны). The trail went up into the hills (тропинка уходила в горы) and the cattle in the summer were shy as deer (и коровы становились летом пугливые, как олени). The bawling and the steady noise (мычание и мерный топот: «шум») and slow moving mass raising a dust as you brought them down in the fall (и медленно двигающаяся масса поднимает пыль, когда осенью гонишь их вниз = с гор; to bring — приносить; приводить). And behind the mountains, the clear sharpness of the peak in the evening light (а за горами, в вечернем свете, ясная четкость /горного/ пика; sharp — острый; резкий, четкий) and, riding down along the trail in the moonlight, bright across the valley (едешь вниз по тропинке при свете луны, заливающей всю долину: «в свете луны, ярко /разливающемся/ по долине»). Now he remembered coming down through the timber in the dark (сейчас ему вспомнилось, как он спускался через лес в темноте) holding the horse's tail (держась за хвост лошади) when you could not see (когда /ничего/ не было видно) and all the stories that he meant to write (/вспомнились/ и все истории, которые он собирался написать).
ranch [rRnC], alfalfa [xl'fxlfq], meant [ment]
No, he had never written about Paris. Not the Paris that he cared about. But what about the rest that he had never written?
What about the ranch and the silvered gray of the sage brush, the quick, clear water in the irrigation ditches, and the heavy green of the alfalfa. The trail went up into the hills and the cattle in the summer were shy as deer. The bawling and the steady noise and slow moving mass raising a dust as you brought them down in the fall. And behind the mountains, the clear sharpness of the peak in the evening light and, riding down along the trail in the moonlight, bright across the valley. Now he remembered coming down through the timber in the dark holding the horse's tail when you could not see and all the stories that he meant to write.
About the half-wit chore boy (о дурачке-работнике; wit — ум, разум; сообразительность; chore — повседневная работа по дому, по хозяйству) who was left at the ranch that time (которого оставили тогда на ранчо) and told not to let any one get any hay (и сказали никому не давать сена: «никому не позволять брать сено»), and that old bastard from the Forks (и этот старый мерзавец из Форкса) who had beaten the boy when he had worked for him (который бил мальчика, когда тот работал у него) stopping to get some feed (остановился, чтобы взять корма). The boy refusing and the old man saying he would beat him again (мальчик отказал = не дал, и старик сказал, что опять изобьет его). The boy got the rifle from the kitchen (мальчик принес из кухни винтовку) and shot him when he tried to come into the barn (и застрелил его = старика, когда тот попытался войти в сарай) and when they came back to the ranch he'd been dead a week (и когда они вернулись на ранчо, он уже неделю был мертв), frozen in the corral (/лежал/ замерзший в загоне для скота; to freeze), and the dogs had eaten part of him (и собаки изгрызли его: «съели часть его»). But what was left you packed on a sled wrapped in a blanket (а то, что осталось, ты, завернув в одеяло, уложил в санки) and roped on (привязал веревками; rope — канат; веревка; to rope — привязывать) and you got the boy to help you haul it (и заставил мальчика помогать тебе тащить это = санки), and the two of you took it out over the road on skis (и вдвоем, на лыжах, вы волокли их по дороге), and sixty miles down to town to turn the boy over (и /так/ шестьдесят миль до города, чтобы = где надо было передать мальчика /властям/; to turn over — переворачивать; передавать). He having no idea that he would be arrested (у того и мысли /такой/ не было, что его арестуют). Thinking he had done his duty (он думал, что исполнил свой долг) and that you were his friend (и ты его друг) and he would be rewarded (и что
rifle [raIfl], corral [kO'rRl, kq'rRl], reward [rI'wLd]
About the half-wit chore boy who was left at the ranch that time and told not to let any one get any hay, and that old bastard from the Forks who had beaten the boy when he had worked for him stopping to get some feed. The boy refusing and the old man saying he would beat him again. The boy got the rifle from the kitchen and shot him when he tried to come into the barn and when they came back to the ranch he'd been dead a week, frozen in the corral, and the dogs had eaten part of him. But what was left you packed on a sled wrapped in a blanket and roped on and you got the boy to help you haul it, and the two of you took it out over the road on skis, and sixty miles down to town to turn the boy over. He having no idea that he would be arrested. Thinking he had done his duty and that you were his friend and he would be rewarded. He'd helped to haul the old man in so everybody could know how bad the old man had been and how he'd tried to steal some feed that didn't belong to him, and when the sheriff put the hand-cuffs on the boy he couldn't believe it. Then he'd started to cry. That was one story he had saved to write. He knew at least twenty good stories from out there and he had never written one. Why?
"You tell them why (/попробуй/ скажи, почему)," he said.
"Why what, dear (что “почему”, дорогой)?"
"Why nothing (ничего)."
She didn't drink so much, now, since she had him (она теперь не пила так много, с тех пор как у нее был он). But if he lived he would never write about her (но если даже он выживет, он никогда не напишет о ней), he knew that now (теперь он это знал /наверняка/). Nor about any of them (ни о ком из них). The rich were dull and they drank too much (богатые скучны, и они слишком много пьют), or they played too much backgammon [22] (или слишком много играют в бакгаммон). They were dull and they were repetitious (они скучны и говорят и ведут себя все одинаково; repetitious — повторяющийся; repetition — повторение). He remembered poor Julian [23] and his romantic awe of them (он вспомнил бедного = беднягу Джулиана и его восторженное благоговение перед ними) and how he had started a story once that began (и как он однажды начал /писать/ рассказ, который начинался), "The very rich are different from you and me (очень богатые люди не похожи на нас с вами: «отличны от вас и меня»)." And how some one had said to Julian (и как кто-то сказал Джулиану), Yes, they have more money (да = разумется, у них денег больше). But that was not humorous to Julian (но Джулиан не понял шутки: «это не было смешным для Джулиана»). He thought they were a special glamorous race (он считал их особой таинственной/вызывающей восхищение расой; glamor /или glamour/ — волшебство, чары; романтический ореол) and when he found they weren't (и когда он убедился, что они не /такие/; to find — находить, обнаруживать; убеждаться) it wrecked him just as much as any other thing that wrecked him (это согнуло его не меньше, чем что-либо другое: «так же сильно, как любая другая вещь, которая его сгибала»; to wreck — терпеть крушение; рушить/ся/; подрывать, губить; wreck — остатки кораблекрушения; развалины; крушение).
22
backgammon — бакгаммон, вид триктрака для двух игроков, имеющих по пятнадцать шашек; разыгрывается на доске бросанием костей.
23
В первом издании рассказа речь шла о “poor Scott Fitzgerald”. В начале рассказа Ф. Скотта Фитцджеральда “Молодой богач” (The Rich Boy) есть слова: ''Let me tell you about the very rich. They are different from you and me.'' (Позвольте мне рассказать об очень богатых людях. Они не похожи на нас с вами).
He had been contemptuous of those who wrecked (он презирал тех, кто сгибается /под ударами жизни/; contemptuous — презрительный; пренебрежительный; contempt — презрение). You did not have to like it because you understood it (ему не должно было это нравиться, потому что он понимал это). He could beat anything, he thought (он сможет справиться с чем угодно, думал он; to beat — бить, колотить; побеждать; превосходить), because no thing could hurt him if he did not care (потому что ничто не сможет причинить ему боль, если он не придает /этому/ значения; to care — беспокоиться, волноваться; проявлять интерес).
All right. Now he would not care for death (хорошо = значит, сейчас он не станет придавать значения смерти). One thing he had always dreaded was the pain (единственное, чего он всегда боялся, — это боли). He could stand pain as well as any man (он мог выносить боль как мужчина: «так же хорошо, как = не хуже, чем какой угодно мужчина»), until it went on too long (пока = если только она не продолжалась слишком долго), and wore him out (и /не/ изматывала его; to wear out — изнашивать; изнурять, изматывать), but here he had something that had hurt frightfully (но здесь = в этот раз мучения были ужасны: «у него было то, что болело ужасно») and just when he had felt it breaking him, the pain had stopped (и когда он уже чувствовал, что это = боль его сломит/победит, она прекратилась).