Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda
Шрифт:
“Oh, so be it (о, пусть будет так)! Yet I spoke in love for you (до сих пор я говорил с вами полюбовно); for indeed you are a man after my own heart (поскольку вы мне и вправду по душе; to be a man after one’s own heart – быть кому-л. по душе).”
“Saving my poor honesty,” said I, “maybe I am (если не считать моей несчастной честности, возможно, я и был бы /вам по душе/; poor – бедный, нищий; жалкий, ничтожный /часто ирон., шутл./). But that I keep faith with men, and honour with women, maybe I am, my lord (за исключением того, что я честен с мужчинами и храню верность женщинам, возможно, так и есть, милорд).”
He darted a glance at me – a glance of anger (он метнул в меня гневный взгляд).
“Not with life, my lord,” said I, smiling.
“It is well,” he rejoined. “Come, we are alone, Rassendyll – ”
I rose to a sitting posture.
“What’s the matter?” he asked.
“I was about to call one of my gentlemen to bring your horse, my lord. If you do not know how to address the King, my brother must find another messenger.”
“Why keep up the farce?” he asked, negligently dusting his boot with his glove.
“Because it is not finished yet; and meanwhile I’ll choose my own name.”
“Oh, so be it! Yet I spoke in love for you; for indeed you are a man after my own heart.”
“Saving my poor honesty,” said I, “maybe I am. But that I keep faith with men, and honour with women, maybe I am, my lord.”
He darted a glance at me – a glance of anger.
“Is your mother dead (ваша мать умерла)?” said I.
“Ay, she’s dead (да, она умерла).”
“She may thank God,” said I, and I heard him curse me softly (она может благодарить Бога, – сказал я и услышал, как он тихо проклял меня). “Well, what’s the message?” I continued (ну, что за послание? – продолжал я).
I had touched him on the raw, for all the world knew (я задел его за живое: «коснулся его больного места», поскольку все на свете знали) he had broken his mother’s heart and flaunted his mistresses in her house (что он разбил сердце свой матери, таская в ее дом своих любовниц; to flaunt – реять, гордо развеваться /о знаменах и т. п./; щеголять, афишировать; mistress – хозяйка /дома/; любовница); and his airy manner was gone for the moment (и его веселость: «веселая манера» исчезла в один миг; airy – воздушный, легкий; веселый).
“The duke offers you more than I would,” he growled (герцог предлагает вам больше, чем это сделал бы я, – буркнул он). “A halter for you, sire, was my suggestion (петлю /на шею/, сир – таким было мое предложение; halter – повод, недоуздок; веревка с петлей на виселице). But he offers you safe-conduct across the frontier and a million crowns (но он предлагает вам гарантию неприкосновенности /для перехода/ через границу и миллион крон).”
“I prefer your offer, my lord, if I am bound to one (я предпочту ваше предложение, милорд, если буду вынужден /принять/ одно /из них/).”
“You refuse (вы отказываетесь)?”
“Of course (конечно).”
“I told Michael you would (я говорил Михаэлю, что вы /откажетесь/);” and the villain, his temper restored, gave me the sunniest of smiles (и мерзавец, вновь обретя самообладание, подарил мне свою самую радостную улыбку; sunny – солнечный; веселый, радостный). “The fact is, between ourselves,” he continued (дело в том, что – между нами, – продолжал он), “Michael doesn’t understand a gentleman (Михаэль не понимает джентльменов).”
“Is your mother dead?” said I.
“Ay, she’s dead.”
“She may thank God,” said I, and I heard him curse me softly. “Well, what’s the message?” I continued.
I had touched him on the raw, for all the world knew he had broken his mother’s heart and flaunted his mistresses in her house; and his airy manner was gone for the moment.
“The duke offers you more than I would,” he growled. “A halter for you, sire, was my suggestion. But he offers you safe-conduct across the frontier and a million crowns.”
“I prefer your offer, my lord, if I am bound to one.”
“You refuse?”
“Of course.”
“I told Michael you would;” and the villain, his temper restored, gave me the sunniest of smiles. “The fact is, between ourselves,” he continued, “Michael doesn’t understand a gentleman.”
I began to laugh (я начал смеяться).
“And you?” I asked (а вы? – спросил я).
“I do (я понимаю),” he said. “Well, well, the halter be it (ну ладно, пусть будет веревка).”
“I’m sorry you won’t live to see it,” I observed (жаль, вы не доживете, чтобы на это взглянуть, – заметил я).
“Has his Majesty done me the honour to fasten a particular quarrel on me (неужели его величество оказали мне честь, затеяв со мной личную ссору; to fasten a quarrel upon smb. – затеять ссору с кем-л.; particular – особый, особенный; индивидуальный, частный)?”
“I would you were a few years older, though (я бы так и сделал, будь вы хоть несколькими годами старше).”
“Oh, God gives years, but the devil gives increase,” laughed he (о, Бог дает возраст/годы, а дьявол – развитие, – рассмеялся он; increase – увеличение, возрастание, рост). “I can hold my own (я могу постоять за себя).”
“How is your prisoner (как ваш пленник)?” I asked.
“The K —?”
“Your prisoner (ваш пленник).”
“I forgot your wishes, sire (я забыл о вашей просьбе, сир; wish – желание; просьба). Well, he is alive (ну, он жив).”