Английский язык с Шерлоком Холмсом. Второй сборник рассказов (ASCII-IPA)
Шрифт:
“When a moment later I saw your eyes wander away from the picture (когда через минуту я увидел, что вы отводите взгляд от этого портрета; to wander — бродить; блуждать /о мыслях, взгляде и т. п./), I suspected that your mind had now turned to the Civil War (я предположил, что теперь ваши мысли направлены на Гражданскую войну), and when I observed that your lips set (а когда заметил, что ваши губы стиснуты), your eyes sparkled (глаза сверкают), and your hands clinched (а руки сжаты в кулаки), I was positive that you were indeed thinking of the gallantry (я утвердился в мысли, что вы действительно думаете о том мужестве/отваге; positive — положительный; несомненный; совершенно ясный: positive proof — несомненное доказательство) which was shown by both sides in that desperate struggle (которое проявили обе стороны в этой отчаянной борьбе). But then, again, your face grew sadder (но потом ваше лицо снова сделалось печальнее); you shook your head (вы покачали головой). You were dwelling upon the sadness and horror and useless waste of life (вы размышляли о печали, страхе и бесполезной потере жизни = о напрасно загубленных жизнях; to dwell /up/on — подробно останавливаться, задерживаться /на каком-либо вопросе и т. д./; waste — растрата; расточительство; излишняя, ненужная трата; потеря, убыль; убыток, ущерб). Your hand stole towards your own old wound (вы медленно, непроизвольно прикоснулись к своей собственной старой ране; to steal — воровать; красться, прокрадываться; скользнуть /куда-либо/), and a smile quivered on your lips (и на ваших губах дрогнула улыбка; to quiver — дрожать мелкой дрожью; трястись; трепетать), which showed me that the ridiculous side of this method of settling international questions had forced itself upon your mind (и это показало мне, что нелепая сторона данного способа решения международных проблем занимает ваши мысли: «проникла в ваш разум»; to force something upon somebody — навязывать что-либо кому-либо). At this point I agreed with you that it was preposterous (здесь я согласился с вами, что это нелепо), and was glad to find that all my deductions had been correct (и с радостью обнаружил, что все мои умозаключения были правильными).”
gallantry ['g&l@ntrI], quivered ['kwIv@d], ridiculous [rI'dIkjul@s]
“When a moment later I saw your eyes wander away from the picture, I suspected that your mind had now turned to the Civil War, and when I observed that your lips set, your eyes sparkled, and your hands clinched, I was positive that you were indeed thinking of the gallantry which was shown by both sides in that desperate struggle. But then, again, your face grew sadder; you shook your head. You were dwelling upon the sadness and horror and useless waste of life. Your hand stole towards your own old wound, and a smile quivered on your lips, which showed me that the ridiculous side of this method of settling international questions had forced itself upon your mind. At this point I agreed with you that it was preposterous, and was glad to find that all my deductions had been correct.”
“Absolutely (совершенно)!” said I. “And now that you have explained it (/даже/ теперь, когда вы объяснили это), I confess that I am as amazed as before (признаюсь, я так же изумлен, как и прежде).”
“It was very superficial, my dear Watson, I assure you (мой дорогой Ватсон, это все было очень просто, уверяю вас; superficial — внешний, неглубокий, поверхностный). I should not have intruded it upon your attention (я не стал бы вмешиваться в ваши мысли: «внимание») had you not shown some incredulity the other day (если бы недавно вы не выказали некоторую недоверчивость). But the evening has brought a breeze with it (однако вечер принес с собой легкий ветерок). What do you say to a ramble through London (что вы скажете насчет прогулки по Лондону; to ramble — гулять, бродить /без определенной цели/)?”
I was weary of our little sitting-room and gladly acquiesced (я устал от нашей маленькой гостиной и с радостью согласился; weary — усталый, изнуренный, утомленный; изнывающий от скуки). For three hours we strolled about together (три часа мы прогуливались вдвоем), watching the ever-changing kaleidoscope of life (наблюдая за непрерывно меняющимся калейдоскопом жизни) as it ebbs and flows through Fleet Street and the Strand (стремительно текущей по Флит-стрит и Странду; ebb and flow — быстрая смена /настроения и т. п./; ebb — отлив; the Strand — Странд /одна из главных улиц в центральной части Лондона/). His characteristic talk (характерная для Холмса речь), with its keen observance of detail and subtle power of inference (с присущей ей проницательной внимательностью к деталям и c искусной способностью делать выводы; keen — острый, глубокий; проницательный; subtle — неуловимый, тонкий; ловкий, искусный, проницательный) held me amused and enthralled (была очень интересной и поглотила мое внимание; to hold — держать; сохранять, удерживать /в каком-либо состоянии/; овладевать /вниманием/; to amuse — развлекать, занимать внимание /кого-либо/; to enthrall — очаровывать, увлекать, захватывать). It was ten o’clock before we reached Baker Street again (было десять часов, когда мы дошли до Бейкер-стрит). A brougham was waiting at our door (у наших дверей ждал экипаж; brougham — одноконная двухместная или четырехместная карета).
acquiesced [,&kwI'est], kaleidoscope [k@'laId@sk@up], subtle [sVtl], enthralled [In'TrO:ld], brougham ['bru:@m]
“Absolutely!” said I. “And now that you have explained it, I confess that I am as amazed as before.”
“It was very superficial, my dear Watson, I assure you. I should not have intruded it upon your attention had you not shown some incredulity the other day. But the evening has brought a breeze with it. What do you say to a ramble through London?”
I was weary of our little sitting-room and gladly acquiesced. For three hours we strolled about together, watching the ever-changing kaleidoscope of life as it ebbs and flows through Fleet Street and the Strand. His characteristic talk, with its keen observance of detail and subtle power of inference held me amused and enthralled. It was ten o’clock before we reached Baker Street again. A brougham was waiting at our door.
“Hum! A doctor’s — general practitioner, I perceive (экипаж врача — общей практики, как вижу; general practitioner — общепрактикующий врач; врач общего профиля),” said Holmes. “Not been long in practice (занимается практикой недолго), but has had a good deal to do (но работы у него много). Come to consult us, I fancy (полагаю, приехал за консультацией)! Lucky we came back (как хорошо, что мы вернулись)!”
I was sufficiently conversant with Holmes’s methods to be able to follow his reasoning (я был достаточно хорошо знаком с методами Холмса, чтобы суметь проследить за ходом его мыслей), and to see that the nature and state of the various medical instruments in the wicker basket (и увидел, что тип и состояние различных медицинских инструментов в плетеной корзине) which hung in the lamplight inside the brougham (которая висела, освещаемая фонарем, в экипаже; to hang; lamplight — свет лампы, искусственное освещение) had given him the data for his swift deduction (дали ему сведения для этого быстрого вывода). The light in our window above showed (свет в нашем окне наверху показывал) that this late visit was indeed intended for us (что этот поздний визит в самом деле предназначен для нас). With some curiosity as to what could have sent a brother medico to us at such an hour (с некоторым любопытством относительно того, что же могло привести собрата-медика к нам в такой час), I followed Holmes into our sanctum (я проследовал за Холмсом в наш рабочий кабинет; sanctum — святая святых; рабочий кабинет; уединенное убежище).
practitioner [pr&k'tIS(@)n@], instrument ['Instr@m@nt], curiosity [,kju(@)rI'OsItI]
“Hum! A doctor’s — general practitioner, I perceive,” said Holmes. “Not been long in practice, but has had a good deal to do. Come to consult us, I fancy! Lucky we came back!”
I was sufficiently conversant with Holmes’s methods to be able to follow his reasoning, and to see that the nature and state of the various medical instruments in the wicker basket which hung in the lamplight inside the brougham had given him the data for his swift deduction. The light in our window above showed that this late visit was indeed intended for us. With some curiosity as to what could have sent a brother medico to us at such an hour, I followed Holmes into our sanctum.
A pale, taper-faced man with sandy whiskers (бледный человек с узким лицом и рыжеватыми бакенбардами; taper — конусообразный; сужающийся; sandy — песчаный; песочный; рыжеватый /о цвете волос/) rose up from a chair by the fire as we entered (встал со стула возле камина, когда мы вошли). His age may not have been more than three or four and thirty (его возраст не мог быть больше, чем года тридцать три или тридцать четыре), but his haggard expression and unhealthy hue told of a life (но его усталое выражение и нездоровый цвет лица говорили о жизни; haggard — изможденный, измученный, изнуренный) which has sapped his strength (которая подорвала его силы; to sap — истощать, ослаблять, подрывать, изматывать; sap — живительные, жизненные силы) and robbed him of his youth (и лишила его молодости; to rob — грабить; to rob of — лишать, отнимать). His manner was nervous and shy (его движения были нервными и робкими), like that of a sensitive gentleman (как у чувствительного человека), and the thin white hand which he laid on the mantelpiece as he rose (а его тонкая белая рука, которую он положил на каминную полк = которой оперся о каминную полку, вставая) was that of an artist rather than of a surgeon (была скорее рукой художника, чем врача; surgeon — хирург; военный врач). His dress was quiet and sombre (его одежда была неброской, темной; quiet — тихий, бесшумный, неслышный; спокойный; скромный, неброский, приглушенный /о цвете/) — a black frock-coat (черный сюртук), dark trousers (темные брюки), and a touch of color about his necktie (и лишь немного ярче — галстук; touch — примесь; оттенок, налет; necktie — галстук; шейный платок; neck — шея; tie — шнур; узел; галстук).
“Good-evening, doctor (добрый вечер, доктор),” said Holmes, cheerily (весело сказал Холмс). “I am glad to see that you have only been waiting a very few minutes (рад видеть, что вы ждете всего несколько минут).”
“You spoke to my coachman, then (вы говорили с кучером)?”
unhealthy [Vn'helTI], surgeon ['s@:dZ(@)n], necktie ['nektaI]
A pale, taper-faced man with sandy whiskers rose up from a chair by the fire as we entered. His age may not have been more than three or four and thirty, but his haggard expression and unhealthy hue told of a life which has sapped his strength and robbed him of his youth. His manner was nervous and shy, like that of a sensitive gentleman, and the thin white hand which he laid on the mantelpiece as he rose was that of an artist rather than of a surgeon. His dress was quiet and sombre — a black frock-coat, dark trousers, and a touch of color about his necktie.