Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Шрифт:
Рис. Императора Николая I. 1829 г.
Среди учителей рисования были и те, кто преподавал последовательно и родителям, и детям, такой учитель профессор батальной живописи Александр Иванович Зауервейд (1783–1844), выходец из Курляндии. В 1814 г. его представили Александру I, которому понравились его работы. Как художник-баталист А.И. Зауервейд начал вести уроки рисования для великих князей Николая и Михаила Павловичей. Также он учил их технике гравирования. Когда у великого князя Михаила Павловича подросли дочери, А.И. Зауервейд начал обучать рисованию великих княжон Елизавету и Марию Михайловну.
Надо сказать, что по крайней мере до 1826 г. великий князь постоянно упоминал в дневнике, что он «рисовал». Как правило, только этот глагол, а сюжеты рисунков нам практически неизвестны. Но можно предположить, что, поскольку Николай тогда активно составлял проекты формы для своих саперов, эти рисунки носили «военный» характер. Об этом косвенно свидетельствует запись от 9 января 1823 г., когда он приписал «рисую жену, посылаю за Дилдиным, разделся, показываю ему». Удивительно, но эти довольно фривольные рисунки Александры Федоровны, затянутой в кавалергардский мундир и лосины, сохранились.
Как упоминалось, Николай I всю жизнь отдавал предпочтение батальной живописи. Конечно, в его личных помещениях имелись портреты его родных и близких, но некое милитаристское начало в коллекции его живописи присутствовало совершенно отчетливо [284] . Впрочем, такое личное отношение к живописи совершенно не отменяло присутствия в его коллекции в Аничковом дворце и картин, написанных в других жанрах. Например, в личных документах Николая I за ноябрь 1833 г. упоминается о выплате художнику Чугунцеву 55 руб. «за доставленный им в комнату Его Величества в Аничковом дворце вызолоченную раму на пейзаж» [285] .
284
РГИА. Ф. 1338. Оп. 1 (27/39). Д. 82. О двух портретах прусским гренадерам, избранных Государем Императором для Собственного дворца. 1827 г.
285
ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1069. Л. 18. Гардеробные суммы за 1833–1835 гг.
Портрет великого князя Александра Николаевича и великой княжны Марии Николаевны на фоне Аничкова дворца
Если говорить о коллекции живописи, сложившейся в Аничковом дворце до 1826 г., то нельзя не отметить полотна Дж. Доу, доставленные в резиденцию осенью 1822 г. В дневнике за 26 сентября 1822 г. Николай Павлович записал: «к жене, картина Доу, портрет детей [286] , Воробьев с видом храма Воскресения в Иерусалиме [287] , красиво».
286
Имеется в виду «Портрет великого князя Александра Николаевича и великой княжны Марии Николаевны на качелях».
287
Рисунки М.Н. Воробьева, сделанные им в 1821 г. во время экспедиции по святым местам. Привезенный портфель рисунков был показан не только при Дворе, но и на выставке в Императорской Академии художеств. Наибольшим успехом пользовались виды Иерусалима.
Далее, 30 ноября 1822 г. великий князь записал: «вернулся, Доу с портретом моей жены». О последней картине императрица Елизавета Алексеевна, довольно предвзято относившаяся к Александре Федоровне, писала (6 апреля 1823 г.): «Сама же она этой зимой заказала свой портрет у Доу (живописца, которого Император выписал из Англии для галереи генералов 1812, 13 и 14 годов), и пожелала быть изображенной в роскошном золотом наряде с множеством жемчуга и алмазов, вместе с детьми. Если бы не роскошный туалет, это была бы великолепная картина, но получилось, что она как бы говорит сыну: „Не прикасайся ко мне, ты можешь помять платье!“» [288] .
288
Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1796 гг. М., 2013. Письмо № 101.
Портрет великой княгини Александры Федоровны с детьми Александром и Марией. 1821 г.
Любопытно, что в дневнике Николая Павловича никаких оценок полотнам Дж. Доу не дается. При этом в декабре 1822 г., когда он увидел портрет Александра I кисти Дж. Доу, Николай довольно жестко отметил: «поехал в Зимний дворец, иду за женой к Доу, вместе с тетушкой, проходя видел портрет Ангела работы Доу, отвратительного рисунка, довольно похоже» (2 декабря 1822).
Состояние живописной коллекции императора в Аничковом и других резиденциях контролировалось сотрудниками Императорского Эрмитажа. Непосредственно занимался этим глава II Отделения Эрмитажа Ф.И. Лабенский (1769–1850), который фактически создал реставрационную школу Эрмитажа (с 1817 г.) [289] . Например, 6 ноября 1835 г. Ф.И Лабенский напоминал Управляющему Конторой Аничкова дворца А.И. Блоку, что «…по Высочайшему распоряжению летом 1834 г. проводились механические и живописные реставрации над картиной худ. Франчиа [290] , что в Кабинете Ея Величества в Собственном Дворце». Также Лабенский уточнял, что картина Франчиа переложена с дерева на холст. Он писал, что: «По вашему же желанию все картины в тамошнем дворце перетягивали, чистили от копоти и некоторые, по необходимости, были крыты самым легким лаком, почему и были сделаны небольшие издержки, как упомянуты в приложенном при сем реестре». Далее Ф.И. Лабенский уточнял, что «по учиненной мною инспекции над всеми картинами Собственного Дворца я нашел нужным две из них дублировать… изображающую цветы… овальная спящего младенца… в кабинете Ея Величества» [291] .
289
Сотрудники Императорского Эрмитажа. 1852–1917. Биобиблиографический справочник. СПб., 2004.
290
Франческо ди Марко ди Джакомо Райболини, прозванный Франча (1450–1517, Болонья) – болонский ювелир, медальер, гравер, скульптор, живописец.
291
РГИА. Ф. 1338. Оп. 2 (47/110). Д. 128. Л. 2. О исправлении некоторых живописных картин по Собственному Его Величества Дворцу и о выдаче издержанных по сему предмету 91 руб. 1835 г.
После пожара в Зимнем дворце в декабре 1837 г. Аничков дворец приютил не только царскую семью, но и картины, спасенные из сгоревшей резиденции. В страшную ночь пожара с 17 на 18 декабря 1837 г. картины выносили из дворца и первоначально складывали под открытым небом на Разводной площадке и Дворцовой площади, затем их разместили в здании Адмиралтейства и Аничковом дворце.
Уже 19 декабря 1837 г. А.И. Блок обратился с просьбой к Ф.И. Лабенскому: «Прибыть в Адмиралтейство… для рассмотрения и принятия картин, перенесенных туда из Зимнего дворца во время пожара» [292] . В «Реестре картинам, находящимся в Аничковом дворце, спасенным от пожара», значатся следующие полотна: 1. Портрет прусского короля верхом («Собственная [293] »); 2. Копия с Рафаэля Мадонна Дальба («Собственная»); 3. Голова Спасителя («Собственная»); 4. Портрет Аббас-Мирзы («Собственная»); 5. Портрет Цесаревича Наследника верхом («Собственная»); 6. Мурилло с Христом («Эрмитаж»); 7. Копия с мадонна della Seggiola; 8. Поднятие колонны Александрийской («Собственная»); 9. Петерс Внутренности церкви («Эрмитаж»); 10. Пейзаж со скотом («Собственная»); 11. Дольче Св. Магдалина («Эрмитаж»); 12. Две итальянки («Собственная»); 13. Ванни св. Екатерина («Эрмитаж»); 14. Петерс архитектура («Эрмитаж»); 15. Коелло Спаситель («Эрмитаж»); 16. Воробьева «Вид Иерусалима» («Собственная»); 17. Куртуа «Сражение конницы» («Эрмитаж») [294] . Вне всякого сомнения, отбор картин для помещения их в Аничковом дворце был сделан не без ведома Николая I и Александры Федоровны.
292
РГИА. Ф. 1338. Оп. 2 (49/112). Д. 95. Л. 1. О хранении картин и разных вещей, вынесенных из Зимнего Дворца во время пожара. 1837 г.
293
Эта помета означала, что с начала XIX в. картины во всех императорских резиденция и императорском Эрмитаже жестко делились на «Собственные», т. е. принадлежащие лично членам императорской фамилии и неотчуждаемые, государственные, помечавшиеся «Эрмитаж».
294
РГИА. Ф. 1338. Оп. 2 (49/112). Д. 95. Л. 5. О хранении картин и разных вещей, вынесенных из Зимнего Дворца во время пожара. 1837 г.
Одновременно в кладовые Кабинета Е.И.В. передали на хранение мемориальные вещи из кабинета Александра I в Зимнем дворце: «портрет покойной Екатерины Павловны, писанный сухими красками за стеклом в золоченой раме»; гребенка серебряная; 4 банки для духов; глазник фарфоровый; лорнетов черепаховых 5».
Примечательно, что дети Николая I, с подачи самого императора, не единожды принимали участие в судьбе талантливых художников. Например, в апреле 1838 г. в Александровском дворце Царского Села прошла лотерея [295] , выигрышем в которой стала картина К. Брюллова «В.А. Жуковский». Вырученные от проведения лотереи деньги пошли на выкуп крепостного Тараса Григорьевича Шевченко. Сам Т.Г. Шевченко писал в своей автобиографии: «Сговорившись предварительно с моим помещиком, Жуковский просил Брюллова написать с него портрет, с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский, с помощью графа Виельгорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года [296] ».
295
Существуют мнения, что лотерея состоялась 16 апреля 1838 г. в доме М.В. Виельгорского (См.: Моренец Н.И. Шевченко в Петербурге. Л., 1960. С. 37) или в Аничковом дворце (см: Жур П.В. Шевченковский Петербург. М., 1972. С. 62), но эти сведения носят легендарный характер.
296
Действительно, 22 апреля 1838 г. отпускная была выдана помещиком П.В. Энгельгардтом Т.Г. Шевченко в связи с освобождением его от крепостной зависимости.
Виды залов Зимнего дворца. Библиотека императора Александра II.
Худ. Э.П. Гау
Как следует из записи в камер-фурьерском журнале за 14 апреля 1838 г., «Ввечеру Их Величество с Их Высочеством Государем Наследником, Великою Княгинею Еленою Павловною и Великою Княжною Мариею Николаевною и собравшимися к 8-ми часам по приглашению Государыни Императрицы особами обоего пола, бывшими сего числа за обеденным столом, изволили препроводить время в круглом Нового дворца зале разными играми, танцами и розыгрышем лотареи вещей» [297] .
297
РГИА. Ф. 516. Он. 120/2322. Д. 142. Л. 53.