Анна Фаер
Шрифт:
Ещё через одну неделю был концерт. Теперь я была в качестве зрителя и сидела в зале. Я сидела вместе с Алексом.
Как только началось выступление, я поняла, что если я и хочу с кем-то ходить на концерты, выставки и выступления, то это точно Алекс. Всё, что происходило на сцене, он комментировал так колко и язвительно, что я едва сдерживала смех. Иногда правда я начинала хихикать тихонько, но, думаю, никто этого не замечал. Правда, один раз на нас шыкнули откуда-то сзади, на что Алекс бесцеремонно поднял руку
Было весело. А потом начался антракт.
– Мне ещё никогда не было так весело на концертах! – сказала я с восторгом.
Уголки губ Алекса остро поднялись вверх:
– Ты не поверишь, но мне тоже.
– Выступление Димы и Макса ты тоже будешь комментировать? – спросила я его неожиданно.
– Посмотрим. Это зависит от того, насколько плохо они выступят.
– О! Они выступят хорошо, Алекс! – сказала я серьёзно. – Они очень талантливые! Ты удивишься! Ты слышал, как поёт Макс?
– Да, голос у него что надо.
– Вот! Они очень талантливые! Дима так увлечённо играет! И Макс тоже. Я ведь следила за их репетициями какое-то время. Они многого могли бы добиться, если бы занялись музыкой всерьёз. Они очень талантливые. Я даже не подозревала об этом, когда заполняла бланк.
– Ты его заполняла?
– Да! Я даже сразу вписала и своё имя тоже. Это позже я поняла, что ничего из меня не выйдет. Я такая бестолковая.
Мой голос стал грустным. Я водила рукой по бархатной спинке сиденья, которое было передо мной. Бархат темнел, но стоило мне провести рукой в другую сторону, он снова становился светлым.
– Тебя это волнует,- заметил Алекс.
– Слишком. Я много об этом думаю,- заговорила я с тоской в голосе, которую никак не получалось скрыть. – Я не знаю, в чём бы я могла себя хорошо проявить. Я везде посредственная. А иногда я даже не посредственная, а определённо не способная. Это меня волнует. Очень.
– Ну, нет! Есть много сфер, в которых ты хороша! – заговорил Алекс пылко.
– Например? – я становилась мрачной, как чёрная грозовая туча.
– Ты красивая,- улыбнулся он.
Я только нахмурилась. Хуже всего, когда в первую очередь о человеке говорят, что он красивый. Это словно сразу же указывает на то, что других достойных качеств у него нет.
– Ты добрая,- быстро добавил он, словно понял, что означало, хмурое движение моих бровей. – Ты ведь чувствуешь всё так тонко! Тебя так волнует несправедливость! Ты готова бороться за счастье всего человечества!
Мне понравилось то, что он сказал, но я ответила ему хмуро и даже с некоторым презрением:
– Бороться? Это никакой не талант и не способность! Чёрт возьми, оглянись! Мне даже не с кем бороться! Здесь всё так спокойно!
– А лучше ли было бы, если концерт сорвал бы какой-нибудь злодей в маске?
– Лучше! Лучше потому, что
Алекс ухмыльнулся своей жестокой улыбкой, резко встал и вышел в проход. Он куда-то уходил, а я смотрела на его широкую спину и пыталась понять, чего это он. Но долго я на месте не сидела, я решила, что лучше будет, если я его догоню. Не стоит оставлять его одного.
Прозвенел звонок, оповещающий о том, что антракт закончился. Именно во время этого звонка, я и схватила Алекса за руку.
– Ты куда? – спросила я у него даже с некоторой злостью.
– Срывать концерт, как ты и хочешь.
– Да?
– Да,- он уверенно шагал вперёд.
– Я сомневаюсь, что ты это сделаешь.
– Я нет,- жестокая и решительная улыбка не сползала с его губ.
– И что ты собираешься предпринять?
– Следуй за мной и увидишь всё сама.
Мы зашли в какое-то просторное и пустое помещение. Наверное, оно располагается где-то за сценой. Но в списке того, что у меня плохо получается, кроме всего прочего есть ещё пунктик об ориентации в пространстве. Поэтому на самом деле я не имела не малейшего понятия о том, где это я нахожусь.
– Парни выступают,- сюда доносились звуки со сцены.
И, странно, мне на секунду стало чудовищно грустно. Я вспомнила, как эта песня играла на Дне Города, и я танцевала под неё, вспомнила, как Дима выиграл мишку, с которым я теперь сплю каждую ночь, а Макс получил от меня в подарок самый лучший в мире воздушный шарик. Музыка удивительна. Одна лишь песня может сделать так, что из-за тоски и воспоминаний ты готов будешь лезть на стену.
– Да. Самое время сорвать представление,- сказал Алекс и заставил меня очнуться.
Он посмотрел на кнопку пожарной безопасности на стене.
– О, нет! Ты этого не сделаешь!
– Почему же?
Он всё ещё улыбался жестокой улыбкой, которая вдруг начала сводить меня с ума.
– Ты же не злодей.
– Все мы злодеи.
– Разве?
– Да. Особенно те, кто кажутся благородными,- он посмотрел на меня в упор.
Ну, скажите мне, что я могла сделать?!
– Сорвём выступление вместе? – я уже предвкушала веселье.
– Да! Я ждал, когда ты уже сама предложишь!
– Ждал?
– Конечно. Ты не могла бы отказать себе в чём-то подобном!
Мы молча переглянулись. В комнате приглушённо раздавались звуки последнего куплета песни парней. Алекс открыл стеклянный предохранитель вокруг кнопки, потом приложил палец, но не нажал.
– О, неужели эта часть выпала мне?
– Конечно, тебе.
Я со всей силы нажала на большой палец Алекса, а его палец нажал на кнопку, и всё вдруг в здании оглушительно зазвенело.
– А теперь нужно незаметно свалить! – он схватил меня за руку, и мы куда-то побежали.