Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
Состояніе тупаго упорства все усиливалось и усиливалось въ немъ. Въ то утро, когда ему надо было исповдоваться и причащаться, онъ пришелъ въ церковь, уже твердо увренный въ томъ, что мысль его заперта и запечатана и ему не надо будетъ бороться съ ней. Онъ не зналъ, что онъ скажетъ на исповди, и не хотлъ себя спрашивать. Дилемма о томъ, что если сказать про свое невріе, то его не допустятъ къ причастію и нельзя внчаться, если же не сказать, то это будетъ ложь и оскверненіе религіи, которую онъ уважалъ, — эта дилемма уже не мучала его. Онъ не задавалъ себ этихъ вопросовъ и надялся, что онъ обойдетъ об опасности. Прочтя своимъ быстрымъ басомъ правила, съ гофрированными расчесанными волосами Дьяконъ съ рзко выдлявшимися двумя половинками спины. [1385] Дьяконъ, получивъ деньги, размахивая
1385
Так в подлиннике.
Басъ дьякона, быстро произносившій «помилосъ, помилосъ» вмсто «Господи, помилуй», еще звучалъ въ ушахъ Левина, еще онъ не оправился отъ непріятнаго впечатлнія руки дьякона въ бархатномъ обшлаг, подхватившаго рублевую бумажку, когда ему надо идти. Онъ шелъ морщась и сжимаясь отъ внутренняго стыда и страха, но какъ только онъ встртился съ усталыми старческими глазами Священника, взглянувшими на него и тотчасъ же опустившимися, страхъ его и стсненіе тотчасъ же прошли, и онъ понялъ, что ему не нужно и нельзя лгать.
Священникъ былъ старичокъ въ камилавк съ рдкой полусдой бородкой, изъ подъ которой точно свтился красивый, нжно сложенный, точно для поцлуя, кроткій ротъ. Глаза были усталые, безжизненные. Онъ взглянулъ и опустилъ глаза. Но по этому взгляду Левинъ прочелъ такую твердость убжденія въ значительности предстоящаго акта, не смотря на его привычность, такую внутреннюю торжественность, не смотря на вншнюю простоту, что Левинъ почувствовалъ, что лгать нельзя и [1386] ему не нужно. Онъ почувствовалъ, что не можетъ сказать по совсти, что онъ убжденъ, что все это неправда и что все, что онъ можетъ и долженъ сказать, — это то, что онъ сомнвается. Священникъ указалъ ему привычнымъ и простымъ жестомъ на крестъ и евангеліе, накрылъ его [1387] эпатрахилью и прочелъ молитву.
1386
Зачеркнуто: съ чувствомъ облегченія
1387
Зач.: старой
— Понимаете ли вы всю важность таинства, къ которому вы приступаете? — сказалъ онъ, не глядя на него.
— Я сомнвался и сомнваюсь во всемъ.
— Мы должны молиться, чтобы Господь подкрпилъ нашу вру; дьяволъ не дремлетъ и ищетъ, кого поглотити.
Эта фраза, столь часто употребляемая комически въ общежитіи, не показалась смшной Левину.
— Мы должны бодрствовать. Противъ дьявола есть два оружія — вра и молитва. Имете что нибудь особенное сказать, какой грхъ? — привычнымъ медленнымъ шопотомъ проговорилъ священникъ, желая, видимо, идти впередъ въ дл исповди.
— Мой грхъ главный есть сомнніе. Я во всмъ сомнваюсь и большей частью нахожусь въ сомнніи.
— Въ чемъ же преимущественно? — нахмурившись сказалъ священникъ.
— Я сомнваюсь въ божественности Христа, даже въ существованіи Бога.
Священникъ поглядлъ ему въ лицо и оглянулъ его всего, какъ бы заинтересованный, не удивленный.
— Кто же украсилъ свтомъ сводъ небесный, кто облекъ землю въ красоту ея? [1388]
— Я не знаю.
— А потому вы не можете судить. Богъ самъ открылъ намъ тайну творенія. И ложныя ученія не могутъ объяснить ее.
1388
Зачеркнуто: Безбожники не могутъ понять міра.
— Я знаю, что это такъ, я не понимаю ничего, — искренно сказалъ Левинъ, — но все таки сомнваюсь.
— Молитесь Богу и просите его. Никто не можетъ про себя сказать, чтобы онъ врилъ. А святые отцы просили у Бога вры. Дьяволъ иметъ большую силу, и мы не должны поддаваться. [1389] Вы, какъ я слышу, собираетесь вступить въ бракъ.
Этотъ вопросъ изъ частной жизни на мгновеніе нарушилъ то чувство уваженія, которое испытывалъ Левинъ; но тотчасъ же онъ увидалъ,
1389
Зач.: ему
— Вы собираетесь вступить въ бракъ, и Богъ можетъ наградить васъ потомствомъ. Что же вы будете внушать дтямъ вашимъ? Какое воспитаніе вы можете дать вашимъ малюткамъ, если вы не побдите въ себ искушеніе дьявола, влекущаго васъ къ неврію? Чему вы научите его? Какъ вы будете воздлывать душу любимаго и врученнаго вамъ Богомъ чада? Вдь вы душу его любить будете. Какъ же вы поможете ему? Что вы отвтите ему, когда невинный малютка спроситъ у васъ: «папаша, кто сотворилъ [1390] все, что прельщаетъ меня? Что ждетъ меня въ загробной жизни? Что я долженъ любить и чего беречься въ этой земной юдоли? Что же вы скажете ему, когда вы ничего не знаете? Что же, вы только, какъ животное, будете воспитывать его тло, а душу предоставите Дьяволу? Вы вступаете въ пору жизни, когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь Богу, чтобы онъ по своей благости помогъ вамъ и помиловалъ.
1390
Зач.: сію землю, всю красоту и лпоту
Старчески усталые глаза смотрли прямо въ лицо Левина и свтились въ глубин [1391] тихимъ, ласковымъ свтомъ, свжiй ротъ былъ сложенъ въ кроткую, нжную, хотя и торжественную, улыбку. Левину не нужно было лгать. Онъ просилъ Бога дать ему возможность вры.
Священникъ благословилъ и отпустилъ его.
Вернувшись въ этотъ день къ невст посл причастія, Левинъ былъ особенно веселъ. Онъ приписывалъ это возбужденное веселье чувству прекращеннаго неловкаго, фальшиваго положенія. Онъ даже признался Степану Аркадьичу, что ему весело, прыгать хочется, какъ собак, которую учили прыгать черезъ обручъ и которая, понявъ наконецъ и совершивъ то, что отъ нея требуется, взвизгиваетъ и, махая хвостомъ, прыгаетъ отъ восторга на столы и окна.
1391
Зач.: кроткимъ
Онъ разсказалъ невст свое чувство. Она поняла его съ двухъ словъ, но не оцнила его, какъ ему хотлось. Она не видла въ этомъ ничего такого, что бы заслуживало вниманія. Она впередъ знала и была твердо уврена, что это не могло быть иначе.
Но слова старичка Священника запали ему въ душу, и еще боле запалъ ходъ мысли, вслдствіи котораго онъ могъ искренно совершить обрядъ. «Полное врованіе нужно, а пока я не знаю другаго, полнаго, я искренно беру и заставляю себя брать то, которое мн извстно и въ которомъ я живу и родился».
* № 109 (рук. № 73).
[Слдующая по порядку глава.
Въ 7 часовъ вечера толпа народа, въ особенности женщины, окружала освщенную для сватьбы церковь.
Невста съ посаженной матерью и почти вс родные пріхали. Ихъ было много. Больше 20 каретъ уже были разставлены жандармами вдоль по улиц. Жениха еще не было. Невста въ подвнечномъ платьи съ заплакаными глазами и улыбающимся съ счастливой ршительностью готовымъ лицомъ стояла въ своемъ длинномъ вуал и своемъ внк въ притвор направо, окруженная нарядными родными и знакомыми. Около нея шелъ говоръ, прерываемый всякій разъ звукомъ отворенной двери. Невста и вс оглядывались, ожидая видть входящаго жениха. Но дверь уже отворялась боле чмъ 10-й разъ, и всякій] [1392] разъ это былъ или запоздавшій гость, присоединявшiйся къ кружку невсты, удивляясь что жениха нтъ, или зрительница, присоединявшаяся къ чужой толп налво, разглядывавшей невсту, ея одежду, ея выраженіе лица, длавшей догадки: которая — мать, который — отецъ, сестра, и о томъ, почему нтъ жениха. Ожидавшіе прошли уже черезъ вс фазы ожиданія.
1392
Взятое в квадратные скобки воспроизводится по копии не дошедшего до нас начала автографа, по которому печатается данный вариант.