Анна навсегда
Шрифт:
Но этого не случилось. Одной рукой Арис приобнял меня за талию и подтянул к себе, а другой ухватил за подбородок. Теперь я не могла отвести взгляд в сторону. Передо мной были его глаза цвета бушующего океана. Я испуганно смотрела в них. Долгие минуты он разглядывал меня с расстояния в несколько миллиметров, пока, наконец, не заговорил тоном, не предвещающим ничего хорошего.
– Я не уйду, поняла? Никуда и никогда. Теперь в твоей жизни нет другого выхода, кроме как быть со мной. Либо так, либо тебе придется умереть здесь. В этом грязном, затхлом, пропахшем канализацией и плесенью подвале.
Он не говорил никаких страшных вещей, но, тем не менее, звучал достаточно угрожающе для того, чтобы внутри меня всё сжалось
От Ариса сильно пахло алкоголем. Похоже, что за то время, пока я здесь растягивала бутылку вина, он успел опрокинуть в себя не меньше литра рома или коньяка. Он не был пьян, но он был более чем выпивший. Я знала, чего ожидать от своего Любимого Мужчины, когда он был под действием многоградусного напитка. Но, чего ожидать от Ариса, я не знала. Поэтому стояла в растерянности и молчала.
И он молчал. Глядя мне прямо в глаза. Отчего - то мне казалось, что он борется с желанием поцеловать меня. А я была напугана настолько, что готова была даже на поцелуй, лишь бы он просто ушел и оставил меня одну.
– Иногда мне хочется забраться в твою красивую головку и как следует там прибраться, чтобы ты вспомнила и приняла меня. Анна, я так устал бороться с тобой. Вся моя жизнь с тобой - это борьба. Сначала я вложил все свои силы, чтобы добиться тебя. Потом ты не хотела играть свадьбу, и мы сыграли её по твоим правилам. Потом ты уперлась, что хочешь работать и точка. Твои ночные посиделки у монитора, твои бесконечные командировки. Я терпел всё ради того, чтобы ты была счастлива. Потом ты не хотела иметь детей, потому что еще не пожила для себя. А потом ты решила сойти с ума и забыть всё то, что я выстраивал так старательно, по кирпичику, все эти годы. Видимо, чтобы я не расслаблялся и начал с нуля. Я не железный. Я обещал, что не трону тебя и пальцем, пока ты сама этого не захочешь, но ты не пытаешься сделать ни малейшего шага в мою сторону. Я устал, Анна. Устал играть в одни ворота. Я хочу хоть какой - то отдачи. У тебя нет никого, кроме меня. Если сегодня я дам тебе волшебный пендаль в свободную жизнь, то куда ты пойдешь? Я единственный в этой жизни, кому ты действительно и по - настоящему нужна. Просто имей в виду, что однажды я либо сдамся и выгоню тебя отсюда. Либо наплюю на свои обещания и буду удовлетворять свои желания с тобой целыми днями напролет, пока при очередном оргазме твой мозг не вспомнит всё то, что я делал с тобой с самого первого нашего свидания.
И тут я взорвалась. Признаю, что виновата сама. Литр вина не позволил мне удержать себя в руках. Размахнувшись, я влепила ему пощечину. Звонкий гул удара разнесся по подвалу. Арис замер от неожиданности.
– Ты омерзителен, - прошептала я, жалея, что уровень воспитания не позволяет мне плюнуть ему в глаз и растереть ладошкой по всему лицу.
– Никогда. Никогда я не заставлю себя полюбить такого морального урода. Ты ведь даже не пытался эволюционировать вместе со всеми! Стоило бы попробовать. Быть может, тогда бы в твою огромную тупую голову пришла мысль о том, что нельзя похищать и держать в заточении людей. Быть может, тогда бы ты попытался добиться взаимности лаской и добротой, а не силой.
Я не успела договорить, потому что Арис схватил двумя руками мою голову и сжал так сильно, словно пытался раздавить с треском лопающегося баскетбольного мяча. Запустив пальцы мне в волосы, он нагнулся чуть ниже и прижался щекой к моему виску.
– То есть ты считаешь, что я с тобой не ласков? Что я не добр к тебе?
– его тон становился всё тише до тех пор, пока он вовсе не перешел на шепот. - Ты считаешь, что любой мужчина, который хочет свою женщину, продолжает держаться на расстоянии от нее, чтобы не обидеть? Ты считаешь, что любой мужчина, чья женщина сошла с ума, продолжает бороться за нее?
Арис тяжело дышал мне в шею, согревая своим влажным теплом, с ароматом свежевыпитого коньяка. Он
– Пошел вон. Иначе следующая пощечина придется прямиком на обе твои "щеки" ниже пояса. Получал когда - нибудь пощечину коленом?
– я улыбнулась как можно язвительнее.
Но он был устойчив к оскорблениям.
Я стояла как истукан, вытянувшись вдоль стены, в которую готова была просочиться, лишь бы этот упырь убрал от меня свои огромные лапищи.
Но он продолжал нависать надо мной так низко, что я начинала задыхаться от нехватки воздуха, от запаха коньяка и от чего - то еще, что озвучить была не в силах даже самой себе. Арис прижимался ко мне всем телом. Я чувствовала, какой он сильный и горячий. Я чувствовала, как налиты его мышцы. Как тверд его рельеф. Никогда не думала, что в этой ситуации мне будет стыдно за свои кости, но я бы предпочла упираться в него кубиками на животе, чтобы выглядеть на уровне. А не как исхудавшая жалкая жертва серийного маньяка - убийцы.
– Я хочу курить, - сказала я громко, прямо ему в ухо.
Арис моментально отпрянул.
– Анна, я знаю, что ты не куришь, не выдумывай.
– В бунтарском возрасте подростка я курила как паровоз. Я бросила в тот день, когда познакомилась со своим Мужчиной. Похоже, что раз он является выдумкой моей больной фантазии, то курить я и не бросала. Принеси мне пачку сигарет и можешь остаться на ночь с условием, что ты будешь спать в одежде и не притронешься ко мне никакой из выпирающих частей своего тела.
Арис оглушающе рассмеялся. Это было неожиданно шумно и по децибелам походило на раскат грома. Я медленно шагнула вдоль стены в сторону двери, чтобы меня не задело волной его нечаянной радости. Этот театр одного актера длился так долго, что я успела испугаться за сохранность его нервной системы. Со стороны мне на мгновение показалось, что он абсолютно безумен.
Но он остановился так же внезапно, как и начал.
– Ты кое - что забыла, дорогая. Ты больна, а не я. Ты заперта в подвале, а не я. Ты беглая сумасшедшая, а не я. И если завтра я устану от своих чувств к тебе, то ты отправишься восвояси. И как далеко ты пойдешь? До первого случайного прохожего, потому что твои портреты висят по всему городу. Я, как твой муж, позаботился о том, чтобы твои поиски организовали особенно тщательно. Я сотрудничаю с поисковиками. Я лично обследовал каждый уголок леса в поисках тебя. Я давал интервью всем местным телеканалам, рассказывая, какую опасность ты представляешь для детей города. Что ты не в себе и готова не только на похищение, но и на убийство. Тебе не поверит ни один человек. Никто не верит людям, с таким диагнозом, как у тебя. Просто будь хорошей девочкой и перестань мне угрожать. Давай уже будем сотрудничать.
Он не задавал вопросов. Он не выдвигал мне предложений. Он просто ставил меня перед фактом. Давай. Будем. Сотрудничать.
У меня не было ни сил, ни желания спорить с ним. Я показала ему средний палец и состроила гримасу отвращения. После чего демонстративно улеглась в свою постель и отвернулась лицом к стене, давая понять, что сегодня в этой тюрьме ему не рады.
Через несколько мгновений за моей спиной с грохотом захлопнулась дверь.
Он никогда не просил прощения и не унижался передо мной. Он выдвигал мне предложение с заведомо готовым ответом. И если вдруг по каким - либо причинам мой ответ не совпадал с тем, что уже созрел в его голове, то Арис просто спокойно дожидался, когда я отвечу то, что нужно услышать ему. У него не было никаких вариантов развития, кроме правильных. А правильные были только в его голове.