Анна навсегда
Шрифт:
Уже сидя за его компьютером я размышляла о том, что же всё - таки он сотворил со мной. Как? Как можно быть такой наивной, чтобы действительно думать о возможном совместном будущем? Столько книг издано, столько снято фильмов и написано статей о синдроме, название которому "стокгольмский". Но я искренне верю в то, что мой случай не клинический. Если бы Арис меня не похитил, а попытался завоевать по - честному, уверена, ради него я бы ушла от мужа. Столько жизненных сил и энергии я не получала ни от кого и никогда. Он словно заряжал меня положительными моментами для того, чтобы я могла двигаться вперед, расти и развиваться. Он не пытался сделать меня лучше. Он принимал меня со всеми моими отрицательными чертами, не скупясь на объективную критику. Рядом с ним не хотелось стать лучше. Рядом с ним можно было не скрывать саму свою суть, ведь он просто был рядом всегда. И это было именно то, чего мне всегда так не хватало.
Экран
ВИДЕОФАЙЛ 1.
– Привет!
Арис широко улыбался так, словно он сидел не перед камерой, а перед живым человеком. В кадре он виднелся по пояс, но мне была знакома его светло - зеленая футболка в которой он предстал передо мной. Готова была спорить, что ноги его сейчас были в серых штанах, сужающихся книзу. Как обычно, он легким движением смахнул со лба длинную челку и уселся поудобнее.
– Привет. Меня зовут Арис и если вы смотрите сейчас это видео, значит меня нет в живых. Если же это ты, Николь, то давай пять!
Он закрыл камеру ладонью, и я, будучи в смешанных чувствах, на всякий случай слегка хлопнула рукой по экрану.
– Красавица! Я знал, что ты это сделаешь!
Он довольно усмехнулся и откинулся на спинку кресла, в котором сейчас сидела я, невольно повторившая за ним этот жест.
– Сначала я хотел вести толстую тетрадь с записями о том, что вообще тут происходит. Но потом одумался, какие к черту тетради? Кто, вообще, ими пользуется, кроме младшеклассников? Короче, решил завести свой блог. Можете выложить его в Сеть после просмотра. Всё равно, скорее всего, я уже разлагаюсь где - то в подвале. И мне, откровенно говоря, пофигу. На самом деле, сегодня очень важный день. Первый день моего эксперимента. В подвале заперта девушка, которую я знал когда - то никак. Я видел её чаще, чем того хотелось бы, но мы никогда не были знакомы. Мы учились в одной школе, она была прилично младше и уже тогда хамила мне, не видя края. Почему именно она? А почему нет? Она раздражала меня в школе, а потом стала местной звездулькой. Я не знаю, почему, но я следил за её успехами. Я отслеживал её в Сети. Я наблюдал за ней, оставаясь в стороне. Долгие годы она была у меня на прицеле, видимо, я знал, что когда - то я захочу провести этот масштабный эксперимент, где главная роль, играть подопытную крысу, выпадет именно ей. Опять же, почему именно она? Просто не повезло именно ей. Если бы мой выбор пал на любую другую девушку, я бы точно так же не сумел дать четкого ответа на вопрос, почему именно она, а не, например, Николь, которая раздражала меня еще в школе. Николь!
Он сморщился так, будто его задницы коснулась мужская рука.
– Что за имя такое? Николь!
Он выплюнул моё имя мне в лицо так, словно нас не разделяло ни время, ни монитор компьютера. Пренебрежение мной становилось осязаемым.
– За все эти годы у меня накопилась целая папка компромата на неё. Часто мы отдыхали в одних отелях, и я оставался невидимым для неё. Однажды я даже летел в самолете и упирался коленями в её кресло. Долгие годы я проживал две жизни, её и свою. Я знал о ней более, чем всё. Я копировал её фотографии с мужем, частенько вставляя себя на его место. Должен сказать, что с Николь мы всегда смотрелись весьма прилично. Если бы я вдруг решил начать что - то к ней испытывать и надумал бы добиться её, то мы стали бы классной парой. Итак, эксперимент можно считать открытым. День первый. Знакомство. Ох, что - то я не с того начал!
Арис в кадре шумно отхлебнул из кружки, которая, судя по тому, как он протянул руку за пределы видимости камеры, стояла где - то поблизости, и слегка кашлянул, будто выступал перед толпой зрителей.
– Я забыл рассказать суть эксперимента. Мда, блогер из меня никакой. Но, поскольку, сейчас я уже мертв, то вы все не имеете права говорить обо мне плохо. Либо хорошо, либо ничего. Итак, я прочел в одном журнале следующую тему: если очень сильно того захотеть, то человеку можно внушить любую ересь. Я не могу сказать, почему, но я задумался об этом. День за днем, эта мысль была внутри меня, была со мной. Неужели действительно можно переключить, перепрограммировать человека с одной реальности на другую? А потом, на Дне города, на нашем с ребятами выступлении, я увидел Николь. Она была такая чудаковатая, как тогда, в школе. Маленькая, хрупкая блондиночка в несуразных солнечных очках и безразмерном комбинезоне. В руках она держала планшет, в котором постоянно делала какие - то отметки. Я смотрел на неё весь концерт и думал о том, что эксперимент удастся, раз подопытная сама пришла в мои руки. Я знал всю её жизнь и перекодить её на новую реальность стало моей идеей
Он громко рассмеялся, помахав большим пальцем и выключил камеру, оставив меня в полнейшем недоумении. Я подопытная? Жертва дурацкого эксперимента? Да он мне не просто психику сломал, он разрушил мне всю жизнь, чертов чокнутый ученый!
Я немного подождала, чтобы успокоиться, и нажала на play.
ВИДЕОФАЙЛ 2.
Арис отпил из высокого стакана и откинулся на спинку кресла. Сложив руки на груди, он внимательно посмотрел в камеру так, будто раздумывал, с чего же ему начать.
Когда он заговорил, тон его оказался крайне раздраженным и возмутительным. Он сердито высказывал мне в лицо с экрана монитора такие очевидные вещи, что мне стало смешно. На что, интересно, он рассчитывал, заводя меня у себя в подвале?
– Короче, нахера я всё это замутил. Я вообще не подготовился к тому, что в подвале у меня будет жить живой человек с потребностями. Я клянусь, она всегда хочет какой - то ерунды. То пить, то есть, то умыться, то в туалет. Я за вчера так устал, как не уставал еще никогда за всю свою жизнь. Самый трэш - это выносить за ней ведро. Я когда первый раз взял его в руки, меня вывернуло туда, хорошо, что я сдержался и сделал это уже за дверью, иначе спалился бы конкретно. Она задает вопросы, на которые я понятия не имею как отвечать. Она ноет. Она скандалит. Она постоянно обижена на меня. То отворачивается и молчит. То орет. То ржет, как конь педальный. Мало того, что мне нужно сдерживать себя, чтобы не ударить её, так нужно не забывать делать из себя любящего мужа. А тут она вдруг придумала устроить голодовку! Сидит целыми днями в углу, смотрит в стену, ничего не говорит и не ест. Я немного её поуговаривал, а потом мне просто это осточертело. Уже вчера вечером я задумался о том, чтобы "забыть" её там. Может отбросит копыта с голода. Через месяц. Или от жажды через недельку. Короче. Пацаны, не женитесь, бабы - это такой мозговынос! Я за эти дни сто раз успел пожалеть, что замутил всё это.
Он покачал головой, закатил глаза и с такой гримасой на лице отключил камеру.
А я не смогла подавить нервный смешок, вырвавшийся у меня из груди. Оказывается, я была на волоске, сама того не осознавая. Он хотел похоронить меня заживо в этой бетонной коробке. Он даже и не догадывался, что это был мой самый большой страх в жизни - очнуться в гробу. Я быстрее бы сошла с ума, чем умерла от жажды, осознав, что больше не услышу шороха за дверью, и он больше не придет.
По спине пробежал холодок.
Я глубоко вздохнула и нажала на:
ВИДЕОФАЙЛ 3.
Арис сидел, закинув ноги на стол и ел бутерброды с сыром. Он был в той самой черной рубашке с закатанными рукавами, подчеркивающими его сильные руки. Этот стиль шел ему больше всего. Легким движением откинув челку на бок, он посмотрел куда - то вверх.
– Сегодня была трудная ночь. Долгое время я не записывал никаких видосов. Всё почему? Потому что я запутался. Эта девочка вызывает у меня противоречивые чувства.
Я снова улыбалась, но уже без мурашек по спине. Он говорил то, что чувствовал. Я достаточно изучила его за время нахождения в плену, чтобы суметь понять то, что он имеет в виду.
– Она странная. Её настроение меняется каждые пятнадцать минут. Я смотрю на неё и не могу понять, что происходит у неё в голове. Сегодня она попыталась бежать. Она не знала, что вентиляционная шахта ведет прямиком в мою комнату. Я услышал, как она бушует в подвале, спустился и наблюдал, как она злится, пытаясь сломать фанеру. Не знаю, зачем, но я пробил потолок одним ударом, чтобы попытка побега состоялась. Я знал, что она это сделает. И не могу сказать, зачем это было нужно мне. Хотя, нет. Не так. Буду честным с собой. Я сделал это специально. Мне было важно знать, стал ли я для неё хоть кем - то. Но продвижений в эксперименте нет. Она проползла через вонючую шахту, лишь бы сбежать от меня. Я чувствую, как проваливается то, что я планировал, из - за сырости легенды. Мне казалось, что я сам себе ответил на все возможные вопросы, которые могла задать мне она. Но она спрашивает совершенно другие вещи. Ей не интересна история нашего первого свидания, она хочет помыться и почистить зубы не в стакан с водой. Её не волнует, как мы провели медовый месяц. Она хочет побрить подмышки. И при этом она умоляет меня дать ей блокнот и ручку, чтобы она смогла писать, потому что образы разрывают её изнутри. Как такая утонченная натура может быть такой приземленной в своих инстинктах?