Анна навсегда
Шрифт:
– И что?
Я открыла глаза и уткнулась взглядом в его лицо. Он нависал надо мной так близко, что его длинная чёлка едва не касалась моего подбородка. Я замерла, чтобы не дотронуться до него даже случайно, и заглянула в его глаза. В них плясали озорные искорки, будто он сделал что - то невероятно милое и хулиганистое.
– Я выполнил твою просьбу, Анна, - ответил он.
Наконец, я поняла, что же изменилось.
– Ты вымыл мне волосы?
– Нет, я вымыл тебя, - он улыбался.
– Этого не может быть. Я не могла отключиться настолько сильно, чтобы не очнуться в теплой воде.
– Когда ты потеряла сознание, я сделал тебе расслабляющий укольчик. Ты спала почти четыре часа. Я успел за это время всё, что запланировал.
На мгновение мне показалось, что он ждет от меня слов благодарности. Но потом я снова посмотрела ему в глаза. И... нет. Мне не показалось. Его правая бровь была чуть выше левой. Эта мимика означала, что Арис уже придумал, что хочет услышать от меня и теперь ждет, когда я произнесу вслух его мысли. Естественно, я не собиралась этого делать.
– Кто она такая? Арис, кто ты вообще такой? Я следующая в очереди?
– Ты задаешь слишком много вопросов, - он нахмурился. Мне это категорически не нравилось, но здесь я была его пленницей, и у меня снова не было права выбора.
– Что случилось с этой девушкой?
– Она искала путь к себе. Я помог ей, - ответил он коротко, мимолетом сдув челку с лица. Это спасло всего на мгновение, ведь она тут же снова упала ему на глаза.
– Чем ты ей помог?
– Я вскрыл ей грудину и показал кратчайший путь к себе. Я просил её потрогать себя там, внутри. Но она отказалась.
– Она была еще жива, когда ты делал это с ней? Ты заставил её?
– Я забрал у неё указательный пальчик и потрогал им её изнутри. Она нашла свой путь. Он был действительно был там. Под ребрами.
Всё это говорилось с такой рассеянной улыбкой, что мне казалось, он до сих пор получает удовольствие от того, что сделал. Я слушала его абсурдный рассказ и понимала, как сильно ошибалась в этом человеке. Это не я Анна. Это он категорически болен.
Я удивлялась сама себе, но внутри меня не было ни капли страха перед этим психопатом. Он не махал руками. Не повышал голос. Его лицо не выражало никаких других эмоций, кроме внутреннего удовлетворения. Он рассказывал мне о недавнем убийстве легче, чем делился впечатлениями о прошедшем дне каждый раз в течение нашего совместного полугода в подвале. Мне хотелось думать, что всё это просто глупый и нелепый розыгрыш, который он устроил мне для того, чтобы немного развеяться. Что девушка была ненастоящая, а Арис адекватнее, чем кажется мне сейчас. Но где - то на уровне животных инстинктов, я чувствовала, что он не лжет.
– Почему ты не убиваешь меня?
– спросила я просто для того, чтобы немного разбавить тишину.
Но он внезапно ответил.
– Потому что ты вызываешь у меня эмоции и у меня на тебя всегда были другие планы. Я полюбил тебя еще тогда, в школе. И люблю до сих пор. Ты мой единственный родной человек.
– У тебя нет родных?
– Есть. Но они просто родили меня. А ты сделала меня собой. Без тебя я не стал бы тем, кто я есть.
– Что же я могла сделать с тобой такого, что ты стал убивать?
Арис громко расхохотался, запрокинув голову назад.
– Ты не научила меня убивать, глупая моя девчонка, ты научила меня любить.
Я не ожидала от него таких длинных монологов, но, видимо, сегодня он был в хорошем расположении духа. Иначе, по какой причине он начал бы мне рассказывать о себе? Это было в новинку. Раньше он по большей части только задавал вопросы, чаще игнорируя мои, чем давая ответы.
– Я хочу, чтобы ты вышел и подумал о своем поведении, - строго сказала я ему.
– Ты идешь не тем путем. У меня возникло желание указать тебе на ТВОЙ истинный путь.
– Ты справишься?
– он был увлечен. На его губах не переставала играть полуулыбка, выражающая крайнюю степень заинтересованности.
– Да, - ответила без колебаний.
– Я знаю. Внутри нас с тобой одинаковое содержимое. В твоей душе столько тьмы, сколько ни
– Ты не прав, - покачала я головой, не посчитав нужным произнести слова оправдания.
Расстояние одного вдоха потихоньку начинало меня тяготить. Когда кто - то так бесцеремонно вторгался в моё личное пространство, я предпочитала отступать. Сдвинувшись всем телом в сторону, я приподнялась и села, прислонившись спиной к стене и подобрав колени к подбородку. Расстояние между нами увеличилось настолько, чтобы появилась возможность оценить его манеру поведения со стороны, но это нисколько не помогло мне разобраться в нем. Всем своим положением Арис выражал отстраненность и безучастность к судьбе девушки с волосами, прибранными в два высоких хвоста. Сейчас он был сконцентрирован на мне так, словно где - то внутри себя решал, нужна ли я ему в дальнейшем. Он улыбался не только губами. Всё его тело говорило о том, что этот разговор для него весел и задорен. Тем не менее, я не могла сказать, что его веселит моя растерянность, скрывать которую у меня не было сил. По отношению ко мне сейчас он был абсолютно серьезен, как всегда. Забавной ему казалась сама ситуация. Настолько, что он даже не пытался сделать вид, что ему хоть немного жаль ту несчастную девушку.
– Все проблемы идут из детства. В твоей жизни столько комплексов, сколько лично мне и не снилось. Ты можешь поблагодарить за них свою приемную семью. Нелюбимый ребенок. Лишний ребенок. Ненужный ребенок. Отвергаемый ребенок. Ребенок - прислуга. Твое мнение не интересовало никого и никогда. С тобой не считались. С тобой не общались. Тебя обижали старшие братья, а тетя закрывала глаза на твои детские слёзы. Твои синяки объяснялись воспитателям очень просто: шебутная девчонка, балуется с братьями, отсюда и кровоподтеки. Кстати, они не отрабатывали на тебе приемы из секции бокса? Очень удобный манекен для битья и бросков. Сколько раз они использовали тебя в качестве боксерской груши? А пожаловаться - то и некому. Некому защитить. Некому пожалеть. Ты одна. Всю жизнь одна. Сама за себя. Тебя никто и никогда не любил.
Арис говорил так долго, что я просто перестала слушать. Фраза за фразой, он по - скотски давил на то, что я так старательно пыталась прикопать и захоронить в собственном прошлом. Сейчас у меня была счастливая семья, где мой мужчина любил меня по - настоящему.
– И ты придумала себе семью. Ту, о которой всю жизнь мечтала. Где тебя любят, балуют и не выпускают из объятий. Время распрощаться с иллюзиями. Ты никому не нужна в этом мире, кроме меня. Потому что ничего из того, что творится в твоей голове, просто не существует. Глупое имя, Николь. Подумай сама, разве тетя бы дала тебе такое имя, ведь своим рождением ты отобрала у неё сестру, которую она любила всей душой. Ты монстр, Анна. Даже для того, чтобы просто родиться, тебе уже нужна была чужая жизнь. Тетя назвала тебя Анной, знаешь, почему? Потому что так звали бабу, которая увела у неё мужа. Ты достойна этого имени, ведь ты тоже забрала у неё близкого человека. Николь появилась уже позже, в клинике, где ты целыми днями сидела лицом к стене, потому что жизнь в твоей голове была ярче реальности со мной. Николь вытянула тебя из того дерьма, в которое тебя втянул я. Ты больше не хотела быть моей союзницей.
– Какой союзницей?
– рассеянно вклинилась я в его монолог.
– Ты представлялась моей сестрой и помогала мне заманивать девушек сюда. У нас были гастроли по стране. Знаешь, стоит вывезти человека на двадцать с небольшим километров от точки его проживания и ни один сыщик не найдет его следов.
– Это категорически не может правдой. Я абсолютно адекватный человек. Да, быть может, моя психика немного расшатана после такого детства, но я не превратилась в монстра и не понимаю, как таким монстром можешь быть ты. Богатенький мальчишка, насытившийся жизнью до отвала. Захотелось адреналина? Свежатинки?