Аномалии среди нас. Седовласый херувим. Я жертва
Шрифт:
Такой аффектированной реакции она не ожидала. Мне пришлось вмешаться.
– Магнитные бури, локального характера. – Я досадливо сдвинул брови и применил пси-коррекцию. Острые эмоции нейтрализованы, негативная энергетика поглощена, мыслительные процессы перенаправлены. Бриг всполошился:
– Отлично! — «Папа?» – Камилла старалась понять причину резкой перемены в настроении отца. – Я за мамой. Ну, восстанавливайтесь. И Лука, извини. Погорячился. – Отец трепетно обнял дочь, кивнул в мою сторону и удалился так же стремительно, как и появился. Камилла перевела
– Что? – Я выглядел, как идиот, не зная истинную причину её претензий: «Полоумный Стас Шульгин? Управляемый отец? Или щекотливая тема моего побега?». Фурия села на винтовой табурет в скептичной позе и смотрела на меня, как на проворовавшегося кота. А я искал способ избавления от своего клише. В итоге хищник не выдержал напряжения, отложил камни и встал перед ней, копируя её закрытую позу. – Итак, я само внимание. Жду твоего инкриминирования.
Камилла оценила степень моей невменяемости, внезапно сбросила маску прокурора, вскочила с места и, направляясь в кухню, шаловливо отчитывала:
– И это – только мой отец. Ты ещё не общался с категоричной мамой. А ты заваливал меня цветами! Да у меня был кровавый террор три месяца!
– Пришлю икебану с извинениями. Чтобы возместить моральный ущерб.
– Только посмей. И отправишься в травматологию прямо с моего порога! – Я поймал перчатку, которой леди целилась мне в лоб. Но хищник нуждался в алкоголе.
– Не разделишь со мной аперитив? Надеюсь, маэстро предпочитает не «Саратогу»? – я прикусил язык. Но леди ответила на мою дерзость полуулыбкой:
– Спиртное и я – несовместимы. У меня непереносимость. – Шокированный её признанием, я пытался изъясняться жестами в направлении загруженного бара. Но Камилла не поняла моих угрызений совести и заверила. – Но твой коктейль от этого не пострадает. Идём отдыхать. А то, родители не переживут наших рецидивов.
Я рассмеялся и съязвил:
– Зато отвлекутся от соседского сынка, который пребывает в блаженном стазисе. – Вторая перчатка всё-таки попала непосредственно по назначению.
Уже перед отъездом я извлёк ключи от Nissan Patrol. Пантера нахмурилась. Меня обдало рациональным базиликом, померанец замер, а на горизонте появился критичный пряный фенхель. Я понял, время взаимных дипломатических нот подошло к концу. Она вооружилась антидотом против заблуждений:
– А если честно? Как ты сюда попал? – Имитируя занятость, я просматривал телефон и оттягивал неизбежное. Пантера сузила глаза. – Я звонила в отделение интенсивной терапии в десять. Ты был без сознания. И тебя готовили к операции.
– Правда? Значит, не успели, – чертыхаясь про себя, я отвернулся к воротам. Камилла поддержала мою ложь прохладным насмешливым тоном:
– Действительно, какие нерасторопные ребята. Уже и бессознательные пациенты убегают с порога операционной.
Я стиснул челюсти: «Очередная демаскировка». Вспыльчивое животное уже каменело. Но буря мгновенно стихла. Я почувствовал её спиной. Безошибочно определив проекцию сердца под лопаткой, она продышала:
– Не гневайся. – Кожные рецепторы обострились. Сердце отбивало стаккато. Она замерла, слушая мой сильный, уверенный пульс. По телу пробегали энергетические
Разворачиваясь к ней, хищник зачарованно потянулся к тёплой кисти, но коварная рептилия тут же отстранилась и предупредительно покачала головой:
– Шш… Но как ты это объяснишь родителям? – Она лукаво приподняла бровки и кивнула в сторону дороги. – А вот и они. Бриги вчера были в кардиологии. А теперь чувствуют себя обманутыми. Думаю, Гордоны с ними солидарны.
– Обманутыми? – До меня ещё смутно доходил смысл её слов, а в духе уже сработал триггер: «Моё». Всё, кнопка запуска активирована, хищник не владел собой. Но леди театрально задумалась и продолжила пытки моего самообладания:
– Кажется, в тот день у тебя был рецидив? А сейчас тебе припишут сердечную недостаточность и, как минимум, поздний инфаркт лёгких. – Возбужденно впитывая её запах и тяжело дыша, её уже гипнотизировал вампир, а Камилла соблазнительно урчала. – Какой блеск в глазах! Эйфория и некритичное поведение. Удушье и дисфория – острый приступ раздражительности. Соберись, Гордон. Иначе тебе сейчас вызовут неотложку. И отправят, если не в кардиологию, то в психдиспансер с чудными ребятами из психбригады – навещать соседа Шульгина.
– Коварная репти… – хищник закусил ладонь. А она невозмутимо продолжала:
– Хотя, было б интересно посмотреть, в чём ты убежишь оттуда? – Под её смешок дискредитированный монстр захлебнулся пеной. Она пятилась к собакам, но контрольным выстрелом послала мне воздушный поцелуй. – Мой грозный Аполлон.
Хихикая, девчонка сиганула. Оскорбленный Доминант выкрикнул ей в спину:
– Знаешь, почему я вернулся? Твоя шокотерапия – идеальная реабилитация для монстра.
– О, да! Такой техникой владею только я. – Камилла пластично поиграла пальчиками в воздухе, но тут же изменилась в лице. – Родители не в духе. Уезжай.
«Уезжай», – слово выстрелило и засело глубоко в подкорке рептильного мозга. Не раскланиваясь с Бригами, хищник задним ходом прокатил бульвар, покинул посёлок и, чтобы не удариться в пьяную вакханалию, выехал на магистраль.
Я не гнал. Телефон отключён. С Гордонами предстоит неприятный разговор. Не обойтись без ментальной коррекции. Одно радует – родителей мобилизовали на дежурство. До объекта моего профессионального фиаско была сотня километров, а значит, достаточно времени на интроспекцию.
– Итак, я опасен, – пока хищник трезво оценивал последствия корреляции, свернул на второстепенную дорогу. Вглубь восемь километров, и показалась заброшенная усадьба, которая уже семнадцать лет стояла законсервированной. По официальной причине строительство было заморожено из-за проблем с коммуникациями. Де-факто – из-за прогрессирующей одержимости её хозяина.
– Да ты просто образец самообладания! Всего семь пробоин в её тонком теле за последних три часа. – Взгляд хищника не отрывался от руин. А зверь пророчески предвосхищал мои тяжёлые решения. – Место, конечно, живописное. Не надо просветления, чтобы понять, зачем ты приехал на это кладбище девелопера.