Аномалии среди нас. Седовласый херувим. Я жертва
Шрифт:
– Ваш ристретто, Сэр?
– Я спланировал наш ужин. В ресторане. Но как-то не подумал о пикнике, – я растерялся. Но мой просчёт покрыли широким жестом южного гостеприимства:
– Ты и не должен был! Это моя компетенция, – кошка отвлеклась и кокетливо приподняла бровки. – Или снова предпочтёшь ресторан? – Я удержал покерфейс только благодаря отрезвляющему кофеину. А она указала на мою рубашку. – Ты обречён. В таком «дресс-коде» нас обслужат только в придорожной шашлычной.
– Мда. Собаки постарались. – Я прятал неловкую усмешку. И вовсе не по поводу своего оригинального вида. Когда я вылетел из машины разъярённым носорогом,
– По этой причине, предвидя подобные казусы, я решила не рисковать ни твоим душевным здравием, ни жизнью незадачливых официантов. Поэтому чуть-чуть подстраховалась. Прошу.
Перед столиком на приличном расстоянии замерли сосредоточенные собаки. Я проследил глазами за объектом их обильного слюноотделения и не смог скрыть потрясения:
– Это что? Чуть-чуть?! – На столе, застеленном белоснежной скатертью, стояли два идеально сервированных подноса. Салфетки, столовые приборы, бокалы для сока и воды, пирамида упакованных контейнеров и даже бутоньерки из полевых цветов. Под мой нечленораздельный комментарий юное создание уже подвела меня к столу, усадила и протянула средства гигиены и одноразовое полотенце:
– Я приготовила несколько закусок. Что-то, да должно тебе понравиться. – Уверенными движениями леди открывала многочисленные контейнеры со снедью. – Ну, это, так, классика загородных пикников. Но я старалась не над этим.
Глаза кошки задорно загорелись. Она распечатала стеклянный контейнер, который трансформировался в плоское широкоформатное блюдо. Тарелку водрузили на мой поднос. Пока я рассматривал аппетитные фаршированные тарталетки, хозяйка незаметно избавила меня от санитайзера и скомканных бумажных полотенец. Под моей рукой уже лежала отутюженная льняная салфетка. Восхищаясь, хищник содрогался: «Она же совершенство! Да я сдохну без неё!». Я выплывал из панихиды, а Камилла занималась увлечённой презентацией:
– Мягкие сырные тарталетки с нетрадиционным «Оливье». – Она протянула мне одну и повела бровями, испытывая моё аномальное обоняние. – Удиви меня.
Под её лукавым взглядом я капитулировал:
– Маслины, перепелиные яйца и горчица.
– Ты не назвал только паприку, – кошка закусила губку и спрятала свою таинственную полуулыбку. Следующим блюдом, но уже меньшего диаметра на мой поднос водрузили внушительный кусок хлебца с диковинной начинкой. Я не успел раскрыть рот, как нетерпеливо залаяла Ли. Захлёбываясь слюнявыми шнурками, Жак завыл следом. – Подождите, пираты, пусть папочка распробует. Но если он всё забракует, у вас будет банкет.
Больше рисковать я не собирался, поэтому вежливо поинтересовался:
– Когда ты успела приготовить? – Я, действительно, не мог понять. С полуночи я был с ней рядом в тонком теле. Камилла часто просыпалась, была в смятении. Кошка уснула только, когда мой апельсин встал в караул на прикроватной тумбе. Я списал её тревогу на предстоящую
– Рано утром. – Она села напротив, взяла бокал с соком и наблюдала за моим здоровым аппетитом. Я только выразительно мычал, поглощая изысканные кулинарные шедевры. Сама Камилла не притронулась к еде. Я забеспокоился. Но заметил ещё один невскрытый контейнер. Самый миниатюрный.
– А это – твоя специальная сбалансированная диета?
– Сначала я накормлю тебя традиционными закусками. А свой экспериментальный образец оставлю на потом.
– Экспериментальный? До дома-то доеду? – я подмигнул ей. – Или смекта на десерт?
– Не смущай меня, – увлечённый ресторатор продолжала погружать в транс влюблённого клиента. – Признаю. Ингредиенты в смелом сочетании. Но он бесподобен. – Кошка игриво облизала губы и представила маленький шарик для осторожной дегустации. Я только зажмурился, когда сама виновница смаковала начинку. – Мм… Я в восторге. Попробуй! – Я всё ещё пребывал под впечатлением её гастрономического наслаждения, действовал на автомате. А кошка уже поспешила с добродушным увещеванием. – Ну не оценишь – смирюсь. Поеду в твой ресторан шокировать публику и распугивать дремучим видом официантов.
– Оценил. Но столик в «Al dente» в семь. – Вдохновлённый её благосклонной уступкой, я уже взял небольшой шарик. Однако её смущённый вид меня удивил.
– Ох, только не туда. – Машинально положив закуску в рот, я подавился. Но не виноградиной, скрытой внутри необычно жгучей миндально-сырной массы, а от её слов. – Я там была вчера. А сегодня в таком виде не хочу там появляться. Извини.
Я закашлялся. Леди списала мой конфуз на свой шедевр и уже спешила с извинениями и водой. Я бесцеремонно отодвинул взволнованное чудо и потребовал голосом разгневанного громовержца:
– Вчера?! Во сколько? С кем? Почему я ничего не знаю?
– Успокойся. Опять подавишься, – она пришла в себя и возмутилась. – Я была там не одна. И почему я, вообще, должна отчитываться? Ты снова заступаешь полномочия. Мы об этом говорили.
Я бросил вилку и выскочил из-за стола:
– Говорили?! Ха! Да мы даже ссорились до моего инфаркта миокарда и угрозы твоего инсульта! – Я видел, как ей был неприятен мой посессионный прессинг, но пантера сделала над собой усилие и, попирая независимость, пошла мне на уступки:
– Никакого криминала. Мы отмечали папин юбилей.
– Банкет?
– Ничего значительного. По меркам моих родителей. – Я успел облегчённо вздохнуть, вернуться за стол, а леди равнодушно продолжала. – Чуть больше семидесяти человек. Коллеги с семьями и отпрысками.
– Светский раут в новом итальянском ресторане удался? – я только скрежетал зубами, заедая свои фантазии маниакального характера. Вкуса уже не чувствовал. Но старательно работал челюстями, чтобы заглушить гнев. Я смёл всё! Почти.
– Родители довольны, – она уклончиво ответила и встала из-за стола, убирая свой поднос. Прежнего настроения уже не было.
– А ты?
– Это же не мой праздник. Но в нашей семье традиция – пышно отмечать дни рождения. А мы уже два года, – она запнулась и закрыла спорную тему, – занимались переездом. Поэтому, наверстали в этом. Извини, мне нужно поработать. Пока несущественная разница в освещении. Я ведь тебя не сильно напрягаю?
Прислушиваясь к внутреннему дискомфорту, я выговорил с набитым ртом: