Аномалия
Шрифт:
Куликов, не спрашивая, откуда двойник помнит, что такое мухоловки, согласно угукнул. Очень похоже. Только как же им самим не вляпаться?
– Вон, левее среднего кокона, – указал рукой Иван.
Куликов опустился на колено, присмотрелся. С расстояния в пару десятков метров разобрать что-либо было сложно, но какое-то движение привлекло внимание. Он вскинул винтовку, приложился к оптике.
Из асфальта, пробив его, торчала тонкая, колышущаяся на ветру травинка, больше похожая на рачий ус. Такая же упругая, сегментами. Чуть дальше – еще одна. И еще.
Особенно много их было в тени гаражей. Эти незаметные травинки занимали площадь примерно в несколько квадратных метров, больше нигде на игровой площадке Виктор их не заметил.
Видимо, это индикаторы, которые дают команду «фас», стоит их коснуться.
Это как же комитетчикам везло, что почти десять минут топтались здесь и лишь потом разом влетели в неприятности? Или были аккуратны до тех пор, пока они с Иваном не запустили в них «качелями»?
– Думаю, не стоит туда ходить, – предложил Иван.
– Согласен, – Виктор поднялся. – Пойдем, посмотрим троих, которых у контейнера сняли.
Теперь, когда стало понятно, чего следует опасаться, движение пошло живее. Куликов с двойником пересекли детскую площадку, держась на отдалении от гаражей, прошли щербатый от пуль бетонный блок, приблизились к пробитому контейнеру.
Тел не было. Лишь на мокрой земле Куликов разглядел множество следов, похожих на большие собачьи лапы. «Слоники»?
Иван свистнул, указал на валяющееся оружие. Куликов махнул головой, мол, не надо, не подбирай. Все равно патронов для ПП не достать.
Постояли, посмотрели. Можно было, конечно, пойти поискать товарища Седого, но Виктор не хотел рисковать, не зная места поиска. Да и, скорее всего, тела уже нет, растащило зверье.
– Возвращаемся, – крутанул пальцем над головой Виктор.
Вечером, когда Иван сидел в отдалении с фонариком и пачкой невесть где найденной подшивки «Огонька», Седой жестом позвал к себе Виктора. Куликов, для которого было непривычно проводить почти весь день дома, как раз закончил чистить винтовку. Поднялся, подошел к раненому другу.
– Ну, как себя чувствуешь? – спросил он, присаживаясь рядом с инсайдером.
– Нормально, – отмахнулся Седой. – Ты обещал рассказать, что это за кекс. Я заметил, он весь день в очках просидел, не снимая. И еще, чем-то на тебя похож, только ниже ростом.
– Ты заметил? – покосился на него Виктор. – Я как раз у тебя хотел спросить по этому поводу.
– По поводу чего?
Куликов в задумчивости начал жевать губы, заелозил на стуле, решая, с чего начать. Седой ждал, с интересом наблюдая за мучениями друга.
– Короче, ты фольклор местный лучше меня знаешь, с инсайдерами общался больше моего. Я хоть в Медузе, считай, прописался, но раньше ни с чем таким не сталкивался. Может, ты слышал.
– О чем, не томи уже, – сделал нетерпеливый жест Седой.
– Ну, в общем, слышал ли ты когда-нибудь об инсайдерах-двойниках?
– О ком?
– Ну, мол, инсайдер погибает, а его место занимает двойник.
– Это тебе Ниндзя наговорил? – хмыкнул Седой. – Помню, Стэп рассказывал мне эту историю. Ничего подобного я не знаю, но вот могу рассказать о близнецах. Сам лично не видел, но, по словам Зуба, на них иногда натыкаются институтские, когда за Холм ходят. Мол, кто-то встретил там своего погибшего в Медузе товарища, который голышом со стороны Янтарных Полей брел. Только вот при ближайшем рассмотрении оказалось, что вовсе это не человек был, а словно кукла из теста, весь какой-то рыхлый, с одутловатым лицом и желтыми глазами. Говорить не мог, весь дрожал и к исходу дня сдох. Еще говорят, что нескольких ловили и вывозили за пределы Периметра. Они, как и обманки, все до единого умерли по непонятным причинам. Ты легенду про Инкубатор слышал небось? Там еще про золото и прочее? Ну да о ней только глухой не знает. Так вот, говорят, что эти близнецы умерших внутри Периметра людей как раз оттуда идут. Внешне они чуть лучше обманок. Складнее, но та же хрень…
Седой вдруг замолчал, лицо его вытянулось. Он сделал большие глаза и, как немой, принялся тыкать в сторону Ивана. Куликов лишь кивнул.
– Да ладно!
– Не ори, – одернул друга Виктор. – Это я так думаю, под действием промывки мозгов проклятым корейцем. Вот потому и решил твое мнение узнать.
– Вообще, действительно похож, – горячо зашептал прозревший Седой. – Действительно, я еще подумал: «Надо же, какие у них с Котом движения одинаковые. Да им в синхронном плавании выступать надо!» Ну послушай, может, просто проходец залетный? У тебя лицо-то тоже не особенно уникальное. Знаешь сколько я похожих людей видел? Мало ли…
– У него глаза желтые, – добил Виктор.
Седой замолчал на полуслове.
– Может, хватит меня обсуждать? – подал голос Иван. – Думаете, я не вижу как вы на меня пялитесь?
– Ну подходи, коли так, – махнул ему Куликов, не обращая внимания на отчаянно жестикулирующего Седого: – Поговорим.
Иван отложил журналы, поднялся, сложил плащ и, прихватив с собой стул, присоединился к инсайдерам. Оседлал стул задом наперед, сложил руки на спинке. Блеснул стеклами очков, переводя взгляд с одного на другого:
– Весь во внимании.
– Ну прям вообще ты, – изумился Седой, толкая локтем хмурого Виктора, который не разделял его воодушевления.
Куликов возвел глаза к потолку, словно спрашивая у небес терпения, собрался с духом и выложил все. Он рассказал про теорию Ниндзя, про двойников, про Инкубатор, про свои соображения.
Он рассказывал. Иван, не перебивая, слушал. Седой лишь хмыкал изредка.
– Такие вот дела, – закончил Виктор. – Как с неизвестными сущностями общаются, я не знаю, поэтому разговариваю с тобой как с человеком. Потому что не знаю, кто ты такой.
Иван задумчиво склонил голову, постучал сложенными вместе кулаками по краю спинки.
– Самое смешное во всем этом, – глухо сказал он, – что я знаю, что я человек. Сам себе задал вопрос, а человек ли я? И никаких сомнений у меня не возникло. Глаза? Да, желтые. Сам знаю, что это ненормально. Но это меня лишь пугает, но не дает мысли сомневаться в принадлежности к виду. Вот вы можете сказать, почему вы чувствуете себя людьми?
Виктор с Седым переглянулись. Раненый инсайдер с сомнением протянул: