Аномалия
Шрифт:
Они продвигались по кварталу, примыкающему к институтской роще. Некогда тихий и спокойный райончик с говорящим названием «наукоград» заселялся исключительно работниками огромного НИИ и их семьями. Институт считался одним из ведущих в стране, финансировался лучше большинства профильных конкурентов и мог себе позволить собственный Дом культуры, городской квартал, поликлинику и обширную рощу, в которой любили гулять молодые парочки и мамы с детьми.
В глубине рощи стоял четвертый корпус НИИ, к которому вела прямая как стрела дорога, прерываемая тремя фонтанами. От дороги в разные стороны отходили
Так было раньше. Сейчас институтская роща была самым жутким местом, которое когда-либо видел Куликов.
В прошлый раз сюда его занесла нелегкая в поисках артефакта по заказу Седого. С тех пор его на пушечный выстрел было не подтащить к некогда умиротворяющей местности. До определенного времени он не думал, что придется вернуться.
Прошли перекресток, обошли пятно «гнуса», опасливо посматривая на окна дома, заросшего бордовыми, похожими на кораллы веточками.
Вот уже и крайние постройки, за ними начинается кольцевая дорога, охватывающая рощу. Увы, по ней идти не получится – очень много ловушек. Единственный путь в корпус лежит только через разросшиеся, странно измененные деревья парка.
Вышли к дороге, присели за рекламной тумбой, изучая местность. Иван сегодня был без очков, немного щурился, но уже не испытывал того дискомфорта, что был раньше. Свою плащ-палатку он сменил на короткую армейскую куртку с капюшоном, обзавелся кожаными перчатками. Лысую голову покрывал черный платок.
Виктор, положив винтовку на сгиб локтя, жевал губы, изучая открывающийся вид.
Роща давно перестала быть таковой, превратилась в заросшую и темную чащу. Липы и ивы разрослись, ветви мели землю и скрывали от постороннего глаза происходящее за этим густым пологом. Несмотря на зиму, листва не опала, лишь приобрела нездоровый серо-коричневый цвет. Иной раз дергались ветки, будто кто-то прыгал по ним.
– Нам туда? – с сомнением спросил Иван, хмурясь.
– Увы, да, – Виктор помассировал лицо ладонями, вздохнул: – Ладно, пора идти. Все равно больше я костюмы нигде не видел.
Иван сплюнул сквозь зубы.
Поднялись пригнувшись, пошли в сторону рощи. Серо-коричневая стена приближалась, от нее пахло сырой землей и прелой древесиной. Ветер шумел в кронах, заглушая остальные звуки, раскачивал длинные ветви, словно занавес.
Виктор остановился в метре от начала еле заметной под лежалой листвой дорожки сквозь рощу, потом стволом винтовки отодвинул ивовую плеть и, словно в омут, прыгнул, вошел в темное царство одичавших деревьев. За ним, двинув ветки плечом, шагнул Иван.
Они оказались в огромном, мрачном зале с высоким живым потолком. По крайней мере так показалось сначала. Деревья над головой разрослись настолько густо, что практически превратились в свод, состоящий из переплетенных хлыстов гибких веток, сцепившихся сучков и листвы. Свет еле пробивался сквозь толщу крон, бледными лучами пересекал высокое пространство под ней. Этот шелестящий купол подпирали кривые стволы деревьев, скрытые пышными зарослями кустарника и теряющиеся во мраке.
А еще здесь сразу почувствовалось присутствие живых организмов, которые жили среди открывшегося перед инсайдерами нерукотворного
Толстый ковер из прелых листьев глушил звуки шагов. Обзору мешало большое количество ветвей, редко где удавалось увидеть дальше пяти метров. Но Виктор помнил – так будет не везде.
Иван убрал за спину автомат, понимая, что от него здесь будет не много толку. Достал нож, в другую руку взял пистолет. Виктор последовал его примеру, только вместо ножа у него нашлась короткая саперная лопатка с хорошо отточенными краями.
Успели вовремя. Впереди раздался шорох, что-то метнулось сквозь листву. Над головой раздался речитатив, быстро-быстро повторяющий набор слогов. Он начал ускоряться, слился в единый вибрирующий гул. Резко оборвался.
– Какого хрена, – прошептал Иван.
И тут же был сбит с ног чем-то лохматым и мускулистым. Тварь, которая, словно акробат на трапеции, метнулась сверху, зацепившись длинной лапой-хлыстом, по инерции стеганула инсайдера, с шелестом скрылась в листве. Виктор успел лишь развернуться, чтобы разглядеть похожее на гигантскую морскую звезду с длинными и тонкими лучами-щупальцами существо, которое ловко перелетало с ветки на ветку, раскачиваясь, будто на лианах. Тварь была размером с трехлетнего ребенка, но сильной и очень быстрой. Мелькнув в луче света желтым, похожим на осьминожий клюв ртом, существо пропало из вида.
Иван вскочил, отдуваясь и крутя головой в поисках врага. Нож хищно блестел, палец дрожал на спусковом крючке. Виктор же вслушивался, ощущая, как холодеет между лопаток.
Жуткий дом словно ожил. Зашумели ветки, заскрипели стволы деревьев. Вдруг где-то в отдалении застрекотал уже знакомый речитатив, переходящий в вой. Ему вторил второй голос, третий, четвертый, пятый. Секунда – и уже вся роща гудела, трещала.
– Назад! – успел прокричать Виктор, и инсайдеры бросились, не разбирая дороги, вон из рощи. – Черт, раньше этих тварей не было!
В спину будто врезался сильно раскрученный шар для игры в боулинг. Из Виктора разом выбило весь воздух, в глазах потемнело. Он со всего маху влетел в кусты, ломая их, царапая лицо и руки. Что-то скользкое и холодное обвило ногу, потащило назад. Куликов, еще плохо соображая, извернулся, ударил каблуком, вытянул руку с пистолетом и пару раз нажал на курок. Ногу обожгло, но тварь отпустила ее.
Рядом кряхтел Иван, вцепившись в обвившее горло тонкое черное щупальце. Второй рукой с ножом он пытался достать тварь, повисшую за спиной рюкзаком. Тварь извивалась и вгрызалась в спину, стараясь прокусить куртку. Иван опрокинулся на спину, всей массой давя визжащее чудовище, но его тут же оплели еще две «звезды», подбираясь клювами к лицу.
Виктор крутанулся на земле. В стороны полетел дерн и пожухлые листья. Он отбился от спрыгнувшей прямо на голову твари, ударом ноги отправил в полет другую. Его сильно укусили за икру, пришлось стрелять. Потом кинулся к облепленному живым ковром Ивану, рубанул лопаткой, ударил, содрал, потянул. Показалось лицо друга с разодранной щекой.
Твари верещали истошно. С деревьев их падало все больше и больше, они сыпались перезрелым урожаем вниз. Тут же, перебирая хлыстоподобными щупальцами, ползли в сторону дерущихся за жизнь людей.