Античная лирика.
Шрифт:
Перевод Д. Дашкова
Смерти ль страшиться, о други? Она спокойствия матерь, В горе — отрада, бедам, тяжким болезням — конец. Раз к человекам приходит, не боле, и день разрушенья Нам обречен лишь один, дважды не гибнул никто. Скорби ж с недугами жизнь на земле отравляют всечасно, Туча минует — за ней новая буря грозит!Перевод Л. Блуменау
Влажные девичьи губы под вечер меня целовали. Нектар уста выдыхали, и нектаромПеревод Л. Блуменау
Я не любитель вина; если ж ты напоить меня хочешь. Прежде чем мне поднести, выпей из кубка сама. Только губами коснись, и уж трудно остаться мне трезвым, Трудно тогда избежать милого кравчего чар. Мне поцелуй принесет с собой от тебя этот кубок, Ласки, полученной им, вестником будет он мне.Перевод Л. Блуменау
Гроздья, несметные Вакха дары, мы давили ногами, В Вакховой пляске кружась, руки с руками сплетя. Сок уже лился широким потоком, и винные кубки Стали, как в море ладьи, плавать по сладким струям. Черпая ими, мы пили еще не готовый напиток И не нуждались притом в помощи теплых наяд [600] . К чану тогда подойдя, наклонилась над краном Роданфа И осветила струю блеском своей красоты. Сердце у всех застучало сильнее. Кого между нами Не подчинила себе Вакха и Пафии [601] власть? Но, между тем как дары одного изливались обильно, Льстила другая, увы, только надеждой одной.600
Теплые наяды— теплая вода.
601
Пафия— см. прим. 326.
Перевод Л. Блуменау
Взяв в образец Полемона, остригшего в сцене Менандра Пряди роскошных волос грешной подруге своей, Новый, второй Полемон, окорнал беспощадной рукою Кудри Роданфы, причем не ограничился тем, Но, перейдя от комических действий к трагическим мукам, Нежные члены ее плетью еще отхлестал. Ревность безумная! Разве уж так согрешила девица, Если страданья мои в ней сожаленье нашли? Нас между тем разлучил он, жестокий, настолько, что даже Жгучая ревность его видеть ее не дает. Стал он и впрямь «Ненавистным» за то. Я же сделался «Хмурым», Так как не вижу ее, «Стриженой», больше нигде.602
Эпиграмма обыгрывает названия комедий Менандра. Упомянутая здесь комедия «Хмурый» вышла в русском переводе под названием «Брюзга».
Перевод Л. Блуменау
Юношам легче живется на свете, чем нам, горемычным, Женщинам, кротким душой. Нет недостатка у них В сверстниках верных, которым они в откровенной беседе Могут тревоги свои, боли души поверять, Или устраивать игры, дающие сердцу утеху, Или,Перевод Л. Блуменау
Славный твой образ поставлен сынами могучего Рима, О херонеец Плутарх [603] , в вознагражденье за то, Что в параллельных своих описаниях жизни ты римлян, Победоносных в войне, с цветом Эллады сравнил. Но ты сам бы не мог в параллель своей жизни другую Чью-либо жизнь описать, так как подобной ей нет.603
Плутарх Херонейский— знаменитый греческий историк и философ I века н. э., в своих «Параллельных (сравнительных) жизнеописаниях» дает 46 биографий греческих и римских деятелей, сопоставляя каждого римлянина с каким-нибудь греком.
Перевод Ю. Шульца
Некий рыбак трудился на ловле. Его заприметив, Девушка знатной семьи стала томиться по нем. Сделала мужем своим, а рыбак после нищенской жизни От перемены такой стал непомерно спесив. Но посмеялась над ним Судьба и сказала Киприде: «Рук это дело моих — ты здесь совсем ни при чем».МАКЕДОНИЙ [604]
604
Наши сведения о Македонии, от которого сохранилось 44 эпиграммы, очень скупы. Известно, что он был современником Агафия и имел звание консула.
Перевод Ф. Петровского
Из года в год виноград собирают и, гроздья срезая, Вовсе не смотрят на то, что изморщилась лоза; Я ж твоих розовых рук, краса ты моя и забота, Не покидаю вовек, с ними в объятьях сплетясь. Я пожинаю любовь, ничего ни весною, ни летом Больше не надобно мне: ты мне любезна одна. Будь же цветущей всегда! А если когда-нибудь станут Видны бороздки морщин, что мне до них? Я люблю.Перевод Ю. Шульца
Льющую слезы Ниобу увидев, пастух удивлялся: Как это? Камень, а вот… тоже роняет слезу. Только Эвгиппа, сей камень живой, меня не жалела, Хоть я во мраке стенал всю эту долгую ночь. Тут виновата любовь. От нее и страданья обоим: Ты ведь любила детей, я же тебя полюбил.Перевод Ф. Петровского
Ночью привиделось мне, что со мной, улыбаясь лукаво, Милая рядом, и я крепко ее обнимал. Все позволяла она и совсем не стеснялась со мною В игры Киприды играть в тесных объятьях моих. Но взревновавший Эрот, даже ночью пустившись на козни, Нашу расстроил любовь, сладкий мой сон разогнав. Вот как завистлив Эрот! Он даже в моих сновиденьях Мне насладиться не даст счастьем взаимной любви.