Античная поэтика: риторическая теория и литературная практика
Шрифт:
— И что же, вы будете сопротивляться городской страже? — с наигранным недоумением воскликнул чинуша. — И думаете, что после такого правда и закон будут на вашей стороне? Не знал, что среди наёмников встречаются такие наивные экземпляры.
К этому моменту я уже смог получше разглядеть стоящих у него за спиной людей. Судя по всему, это действительно были то ли королевские гвардейцы или городские стражники, скрывшие зачем-то свою броню под длинными плащами.
— А вы хотите иметь проблемы с Орденом? — не менее театрально удивился я. — Нарушить прямое распоряжение рыцаря третьего круга посвящения, капитана Креста?
— Эээ… а при чём тут?..
— А при том, что непосредственно им нашему отряду дано право прохода до границы королевства,
Там, правда, был добавлен пункт «если оный отряд не будет наносить вред или иной ущерб королевству и ее гражданам», но это уже детали, так сказать, под сноской мелким шрифтом и на обратной стороне.
— Поэтому можете рискнуть, вот только неизвестно, кто из этой ситуации выйдет победителем, а кому придётся отвечать перед законом.
Так и не представившийся мужчина испытующе смотрел мне в глаза, пытаясь понять не блефую ли я. Чтобы закрепить успех, я достал из-за пазухи свёрнутый пергамент и раскрыл его прямо перед этим недоверчивым лицом, оставаясь при этом начеку и готовый отдёрнуть бумагу в любой момент.
— Дабы уберечь от соблазнов, заверю, что это не единственный экземпляр. Еще одна копия был направлена в ставку Ордена здесь, в Илиеме.
По крайней мере, так мы договаривались с капитаном, но выполнил ли он наш уговор, я, если честно, не знал.
— Не понимаю, почему всё необходимо сводить к какому-то противостоянию? — насмотревшись на документ, чиновник пожал плечами и, видимо, решил сменить стиль общения. — Разве вам стоит чего-то опасаться от встречи с главой города? Наоборот, это лишь открывает возможности…
— За что передайте мою отдельную благодарность господину Гундобасу. А теперь прошу простить, нам действительно пора идти.
Прервав бессмысленную дискуссию, мы двинулись дальше, оставив в недоумении отряд королевской гвардии. Ну думается, что так просто они от нас не отстанут. Именно для этого я заблаговременно отослал Пруста, который сразу после нашего выхода из трактира незаметно растворился в темноте ночи, отправившись следить за теми, кто будет следить за нами. А то, что слежка будет, можно было даже не сомневаться.
Засаду мы делали на совесть, так сказать, по ролям. Вернувшись на постоялый двор, парни взяли у его владельца пару кувшинов дешёвого и отвратного пива (мы, собственно, и пошли в заведение неподалёку сразу как продегустировали предложенное им пойло) и «пьяные» целый час горланили песни. После чего, демонстративно хлопнув дверью нашей большой общей спальни, Колтун и Раст принялись изображать спящих наёмников, да так натурально, что от храпа содрогались тонкие межкомнатные стены. Хорки с Рейном засели над лестницей на второй этаж, готовые по сигналу слететь по ней вниз, чтобы подстраховать или перекрыть пути отступления. Горунар тоже был с ними, но в роле резервиста, он хоть и старался всем видом показать, что уже готов, но пока что это было не так. Я и Шуст заняли маленькую хозяйственную коморку всего в семи метрах от нашей комнаты. Сивый и вовсе же прикинулся ветошью в углу тёмного коридора, накинув на себя какие-то лохмотья. В свете двух еле горящих масляных ламп распознать в этой куче тряпья человека было невыполнимой задачей. За масло для ламп, кстати, мы тоже отсыпали десяток медных монет этому барыге, и его качество было не лучше, чем у его же пива. Лампы чадили и свет давали тусклый.
Выбранное мной место для засады оказалась до жути тесным и дурнопахнущим. Провести остаток ночи среди грязных вёдер, застиранных тряпок и прочей вонючей утвари мне совсем не улыбалось. А потому я даже немного обрадовался, когда часа через два Шуст толкнул меня локтем и тихо сказал:
— Брат здесь. Даёт сигнал о готовности.
Я стукнул пару раз рукояткой ножа по металлической петле двери, что было условным сигналом для остальных. Раздавшийся через пару минут скрип половиц сообщил нам, что прибывшие по нашу душу не были суперпрофессионалами. По крайней мере по части бесшумного устранения целей. А вот
В заранее проковырянную дырку я наблюдал, как парень один за другим подбирает ключ из связки, а затем аккуратно, то и дело прислушиваясь к раздававшемуся за дверью храпу, пробует провернуть его в замочной скважине. Наконец, там что-то щелкнуло, и он кивнул своим подельникам. Те, покрепче стиснув длинные ножи, резко распахнули дверь, чтобы туда вломиться. Но у них сразу что-то пошло не так.
Во-первых, свободного проёма за открытой дверью не обнаружилось. Наоборот, в нем уже возвышались грозные фигуры двух вооруженных и почему-то неспящих наёмников. Во-вторых, эти наёмники слаженным ударом вогнали свои копья в первых визитёров, а после ударами щитов отбросили подранков обратно в коридор, даже не пытаясь достать засевшее в них древковое оружие. В их руках уже появились булава и топор.
Нападающие на секунду замешкали, но всё же их было достаточно много, чтобы не сломаться после первой же неудачи. А потому пришло самое время вступать в схватку уже нам. Был сильный соблазн разметать всех тараном, а затем уже добивать поваленных врагов, но я в себе его подавил. Это было бы безусловно эффективно, но и не менее громко. От такого вся гостиница придет в движение, а это сразу куча непредвиденных факторов. Да к тому же, такой удар точно сбросит с крючков масляные фонари, закрепленные на стене. А это оставит нас без света, да и вообще может вызвать пожар. Поэтому действовать придётся более деликатно.
Разогнав себя «приливом», я с облегчением покинул затхлую коморку и сразу же спустил во врагов уже подвешенное «лезвие». Острую полоску сконцентрированной силы я постарался сделать максимально широкой, пусть и в ущерб пробивной силе. Люди — не твари, получив серьезные раны, они не будут остервенело продолжать лезть в бой. Убедившись, что моё заклинание полоснуло по спинам двоих крайних головорезов, оросив кровавыми брызгами деревянные стены, я переключился на тех, что караулили коридор по правую сторону и теперь, завидев засаду, мчались к нам. В их сторону я послал еще одно лезвие, и хоть такие повторы всё еще вызывали у меня крайне неприятные ощущения, я всё же старался их практиковать, так как заметил, что со временем это даётся всё легче и легче, словно каналы тоже имеют свойство тренироваться.
Второе «лезвие» вышло уже не таким широким и рассекло живот лишь одному нападающего, оставив его скрюченным валяться на полу. Второй оказался на редкость шустрым и даже успел сблизиться на расстояние удара ножом, вот только он не ожидал, что на пути лезвия возникнет почти невидимый в таком освещении силовой щит. «Баклер» на этот раз я сделал плотными и не торопился его развеивать. Отразив им удар, я рубанул мечом по руке с ножом, а к крикам и стонам уже раненых добавился и вовсе истошный вопль человека, вдруг потерявшего конечность. На всякий случай оттолкнув его подальше ударом ноги, я развернулся к основным событиям. Но там вроде бы всё складывалось неплохо. Колтун и Раст сражались с двумя в проёме, Шуст выиграл немного времени для Сивого и теперь вместе с ним успешно сдерживал ещё двух оставшихся на ногах подонков. Я же, снова вступив в бой, сразу вывел одного из них из строя, перевернув его картину мира, подставляя под точный удар Шуста. Ну а с численным перевесом раздавить этих ублюдков не составило труда. Бездоспешные, они валились от любого тычка, попадающего по ним даже вскользь.