Антиджихад
Шрифт:
Шаман подходил к двухэтажному зданию, расположенному на окраине Стамбула, где размещался приемный секретариат «Конгресса», когда ему позвонил Иса и сообщил о случившемся.
– Значит, задача меняется, – выслушав Ису, вздохнул Шаман.
– Что ты намерен делать? – настороженно спросил брат.
– Вместо того, чтобы лапшу на уши вешать о предоставлении финансовой помощи для возвращения домой, попытаюсь через «Конгресс» добиться освобождения Дрона и Джина, – пояснил Шаман. – Чеченцы имеют здесь большой вес. Туркам хватает возни с курдами. Не хватало им еще ссориться с кавказцами, которых здесь не меньше трех десятков тысяч.
Сотовые телефоны, находящиеся у офицеров, были надежно защищены от прослушивания, и они разговаривали без опасений.
В помещении «Конгресса» было прохладно – работали кондиционеры.
Уточнив у сидевшего за столом администратора, к кому можно обратиться по поводу незаконного задержания граждан Ичкерии, он направился на второй этаж.
В тесной комнатушке за столом с установленным на нем монитором компьютера сидел уже немолодой мужчина.
– Здравствуйте, – Шаман нерешительно сделал шаг и остановился.
По-чеченски ответив на приветствие, хозяин апартаментов указал рукой, на которой не хватало трех пальцев, на стоящий по другую сторону стола стул.
– Я чеченец, – Шаман обвел взглядом стены комнаты, размышляя, как сформулировать вопрос. – Приехал сюда с тремя нашими братьями. Сначала мы лечились. У нас были проблемы со здоровьем. Случайно попали под русские бомбы. А потом решили сделать одно дело, – он выдержал паузу, собираясь с мыслями, – в общем, двоих арестовала местная полиция. В этой стране мы ничего противозаконного не совершали. Просто хотели узнать одну вещь…
– Говори смелее, брат, – заметив, что посетитель чувствует себя неловко, подбодрил его беспалый. – Если воевал, не стесняйся. Видишь, – он показал руку, – это осколком под Гудермесом. Если бы не ранения, я бы до сих пор убивал неверных, которые топчут нашу землю.
– Мы все четверо после ранений. Восстанавливали здесь свое здоровье, – начал смелее Шаман. – Пока набирались сил, узнали, что когда-то в эти края бежал один русский инженер, который изобрел способы взрывов домов. Двое наших братьев отправились к его внучке в надежде купить сохранившиеся документы. Она вызвала полицию.
– Вы не били ее? – насторожился беспалый.
– Нет, что ты, брат, – Шаман поднял руки с открытыми ладонями. – Пришли они с миром. Но что-то напугало старую женщину.
– Хорошо, – на секунду задумавшись, чеченец взял со стола карандаш и открыл лежащий перед ним ежедневник. – Где вас искать?
Шаман назвал гостиницу.
– Иди и будь спокоен, мы решим этот вопрос. – Беспалый записал адрес, после чего вышел из-за стола и пожал на прощание Шаману руку.
Гафур ехал по Ленинскому проспекту в направлении площади Гагарина, где назначил встречу Питону, когда неожиданно позвонили из Стамбула. Как ни странно, это был Камаль.
– Ты отправлял вчера своих людей к Мальцевой?
– Какой такой Мальцевой? – не сразу поняв, о чем речь, переспросил Гафур.
– Ты не перестаешь меня удивлять, – продолжал куратор. – В Стамбуле!
Спокойный, ровный голос араба и вовсе сбил его с толку. Рука, державшая трубку спутникового телефона, вспотела, и он приложил мобильник к другому уху.
– Это дочь полковника, который при царе жил, – как мог, напомнил сидевший за рулем Дукваха, догадавшись по обрывкам фраз о смысле разговора.
– Они уже были там и решили все вопросы! – облегченно вздохнул Гафур. – А что?
– Кто-то дышит тебе в спину. Но у меня есть теперь возможность узнать, откуда дует ветер. Работай, я позвоню вечером, – с этими словами всегда немногословный Сарсур Махуль отключил телефон.
Хмыкнув, Гафур повертел в руках громоздкий аппарат, потом сложил антенну и отвернулся к окну. Какая-то непонятная тревога, охватившая его еще с утра, когда он назначил встречу командиру диверсионной группы, усилилась.
На площади в машину подсел Питон. Расположившись рядом с Гафуром на заднем сиденье, он махнул рукой Аюпу, оставшемуся за рулем его машины, и тот, едва заметно кивнув, тронулся с места, чтобы через полчаса забрать хозяина в другом районе Москвы.
– Как дела, брат? – Сгорая от нетерпения, Гафур развернулся всем телом к Питону. – Судя по твоему лицу, у нас не все так плохо?
Гафур абсолютно ничего не знал о том, что произошло с момента их вчерашнего разговора по пути в аэропорт. Он справедливо не доверял никакой информации по сотовым телефонам, несмотря на то, что на каждый день недели были определены разные номера, а, назначая встречу, они использовали намеки. Кодировочные таблицы и инструкции были разработаны еще до приезда в Москву. Например, сегодня утром, когда Питон сообщил, что вернулся «от девочек, где прекрасно отдохнул», Гафур ответил, что он с этим завязал и намерен просто покататься по столице. В данном случае безобидный и короткий разговор по телефону означал, что Питон не зря провел время. Гафур, своим ответом «намерен покататься по столице», дал понять, что будет ждать в машине на площади Гагарина. «Заглянуть в казино» – значит пообщаться в ресторане «Арагви», а «сходить в сауну» – встретиться у Оленьих прудов. Таких условных фраз было с десяток. Знала их и Замира, курирующая женскую половину группы.
– Пока все нормально, брат, – Питон усталым взглядом проводил свою машину. – Майора допросил лично. Рассказал все, что знал. Назвал человека, который лично занимался минированием города, – это полковник Сабанин. Правда, он уже умер, но мы пообщались с его женой, – заметив разочарование во взгляде Гафура, поспешил успокоить его чеченец, – и перерыли всю квартиру. Нашли много интересного. Нигде не наследили. Все чисто. Менты будут думать, будто майор водкой отравился, а семью полковника зять топором порубил.
– Так вы узнали, возможно ли то, ради чего мы приехали в этот город?
В глазах Питона появился странный блеск одержимого:
– Слава Аллаху, мы не зря проделали этот путь. – Он бросил украдкой взгляд на спину водителя Гафура и быстро заговорил: – Жена человека, который занимался всеми этими делами, подтвердила, что существует место, откуда можно подорвать оставленные с войны мины. Оно находится в районе улицы Забелина. Скорее всего, это какой-то бункер. Еще она сказала, будто ее муж даже грозился устроить настоящий ад, когда власть захватила ГКЧП.