Антиглобалист
Шрифт:
– Да, он безупречно должен быть умным, образованным человеком. Конечно, умнее меня. Такой себе мудрый и много в чем разбирающийся молодой человек. Нет, пусть он будет немного старше, опытнее в жизни, и все значимые и сложные жизненные вопросы будут на его плечах. Пускай он ведет дела умело и ловко, что бы я даже и не знала, о многих неприятностях, и что бы они его не нервировали.
– Значит, он должен быть деловым человеком?
– Несомненно, деловым. Мужчину украшают дела.
– И, наверное, состоятельным?
– Да не помешало, что бы у него было несколько бизнесов, что бы мы ни в чем не нуждались, что бы у нас был большой дом, с бассейном, несколько автомобилей, домработница, страшненькая такая, невзрачная, но работящая хорошо и честно.
– Так – смеялась Инна – мы о нем, а не о домработнице ведем рассказ.
– Да-да-да, о нем. Что бы мы ездили, а лучше летали несколько раз в год в разные страны. Хочу мир увидеть. Надоело в этой дыре сидеть.
– Так, он состоятельный и щедрый, это я поняла, но его как человека ты описать можешь? – Инна не правильно выразилась, потому что хотела спросить о внутренних качествах человека, о ценностях которыми он был движим. Но Таня, обуянная мечтами, говорила о своем:
– Он, несомненно, должен быть не дурно сложен. Было бы хорошо, что бы совсем не дурно. Что бы тогда, когда я с ним приеду к себе домой – все подруги ахнули. А то, если он будет страшненький, лысенький пузатенький, обязательно, скажут, что вышла я не за него, а за деньги. А так – будет понятно, что такой красавец, мог выбрать многих, но выбрал меня, потому что – любовь. – Таня уже сама чувствовала, что разговор приобрел юмористический оттенок, поэтому продолжала с иронией – Ты только представь их рожи.
– Чьи рожи? – Переспрашивала Инна, с улыбкой.
– Да рожи моих односельчанок, которые мне пакости в школе делали. Не перебивай, видишь, я разошлась. Значит, что там было дальше? Мы подъезжаем на дорогом автомобиле внедорожнике в местный ресторан, где вечером собираются все мои подруги застрявшее в районном центре. Представь, они сидят, значит, со своими колобками мужичками пивко попивают, картошечкой фри закусывают с дешевым салатиком. И тут заходим мы: он в дорогой модной обуви, хорошо посаженных брюках, в элегантной рубашке с коротким рукавом, с круглыми бицепсами на сильных загорелых руках, мы же только с моря. У него дорогие часы на запястье. Он у меня выбритый, чистенький, надушенный, высокий, плечистый, с красивой походкой. Рядом – я, с прической, длинными наращенными волосами, ресницы – Во! – И Таня, показала растопыренные в стороны пальцы обеих рук. – На мне красивое черное платье с вырезом на спине, на шее – дорогое украшение с камнями, на руке – браслет, на ногах – дорогие модные туфли на каблуках. Мы заходим, я кивком здороваюсь со знакомыми, к кому-то подходим, кто-то подходит к нам – разговариваем. Потом садимся за столик, заказываем что-то незначительное, но оригинальное, мы ненадолго. Посидели, поговорили, дали хорошие чаевые и ушли. А все жадно провожают нас взглядом, жены обнимают своих колобков со щетиной и дурным запахом, и молча завидуют. Они шушукаются, к чему-то пытаются придраться, к моему платью, к его внешнему виду, к нашим словам и даже движениям, но все идеально, придраться не к чему, кроме моей полноты конечно, но я к тому времени уже пойду в спортзал, и сгоню лишние килограммы, иначе мы с ним будем диссонировать. Короче, зависть раздирает их на части, они тоже этого хотят, но получить не могут. Хотя, что значит не к чему придраться? Эти змеи подколодные все равно, найдут к чему придраться.
– Ты так не любишь своих землячек?
– А за что их любить? Одни разговоры – посплетничать, подруг соседок обсудить, поскандалить из-за какой-то мелочи, да на бытовые темы с утра до вечера говорить. Это с тобой – другой разговор, можно поговорить по-человечески.
– Ты все рассказала о нем?
Таня задумалась. Отпила несколько глотков горячего чая из чашки. Ее лицо стало в какой-то миг серьёзным.
– Да нет. – Пожалуй, я не сказала, что он должен быть добрым… и неважно насколько сильно богат. Мне хочется просто нормального человека рядом, понимаешь, Инн? Что бы нормальные человеческие отношения были. Думаю, этого было бы вполне достаточно. Что бы без скандалов, хотя они все-равно будут, что бы работящий, что бы не пил. Что бы деток хотел, и детки у нас были, пускай двое-трое, пускай может и больше, если силы будут, и доходы. Что бы семья крепкая была, надежная, что бы он опорой моей был и поддержкой, что бы я не вкалывала сутками, приходя домой не чувствуя ног под собой, что бы человечный был, понимающий, что бы жалел меня, и согреть мог теплом домашнего очага. Душевного человека хочу. Что бы голову ему на плечо положила, обняв, а он гладил меня, целовал, и говорил, «Тань, а Тань, а я люблю тебя одну больше всех на свете». Вот какой он должен быть. А то все ерунда, что я наговорила. Посмотри на меня и на то, что я описала. Тот, которого описала, пройдет мимо и даже не заметит меня. К слову, вот только сейчас вспомнила, тот идеал, который я описала раньше, где-то в журнале читала, составляет меньше процента от всех мужчин на планете. Так что вероятность влюбить в себя такого крайне мала, а ожидать такого можно до бесконечности, так и в девках остаться можно, а я замуж хочу.
На последней фразе Таня прослезилась. Видать фильм подогрел её чувствительность, а беседа закончила начатое. Инна по-доброму улыбнулась и обняла подругу:
– Иди ко мне, моя хорошая. Все у тебя будет отлично. Вот увидишь. Потому что ты человек хороший.
– А по хорошим людям идут наглые, прям по головам, еще и за дураков держат нас.
– Да ладно тебе – утешала подругу Инна – не обращай на таких внимание. Что, опять на работе пакости устраивали?
– Угу.
– Главное за собой следить. А там каждому будет отмерено свое.
Девушки продолжили вечернюю беседу, которая перешла плавно в ночь, потом пошли спать. Таня осталась в своей комнате улеглась на диване. Инна пошла в свою комнату, легла на кровать, но заснуть долго не могла, ей самой хотелось понять свою формулу, какой он для неё, её идеальный мужчина.
«Все это было правильно – думала Инна – то что в конце говорила Таня, он должен быть и любящий, и нежный, и заботливый, и ласковый когда надо, а когда – строгий. Он должен быть опорой защитой для неё и для их будущих детей, но чего-то недоставало в этой картине. Она была словно из мазков, но в целом размытой и неточной. Тем более палитра красок была очень скудной».
А Инна мечтала о глубоком мужчине, не только добром, но и умном. Он должен был быть человеком высокой идеи. Он должен был быть олицетворением древнейших и незыблемых идеалов. Несомненно, рыцарем, богатырем, и куда там уже говорить, что у него не должно было быть пагубных деструктивных привычек, таких как курение, пьянство, сквернословие, лудомания, чревоугодие, похоть и многое другое. Он должен был быть человеком сильного ума, с философией имеющей духовный фундамент, иммунитет, против всей той грязи, в которую замараны с ног до головы современные люди. Ей, несомненно, нужен думающий, мудрый человек рядом, и эта мудрость должна наполнять смысл его и её существования. Для такого мужчины должно быть четко понятно, что хорошо, а что плохо, он не должен быть непостоянным, уподоблен морской волне ветром колеблемой. Но он также не должен быть черствым и сухим, в нем должна кипеть жизнь, и эта жизнь должна была вдохновлять её становиться лучше. Инна понимала, что и в ней должна проистекать эта жизнь, эта благодать, в поисках которой не сможет пройти мимо, раз заметив, такой мужчина. Она словно цветок должна благоухать этими ценностями, а он, как трудолюбивая пчела, не сможет пролететь мимо.
В её памяти стали воскресать различные мужчины из книг и историй услышанных или увиденных ранее. И в этих историях перед её глазами стояли воины фронтовики, которые честно и храбро сражалось за свою Родину. И они знали, что дома их ждут, и что им не изменят, что их дома любят, и ради этой любви они сражались, а не за коммунизм, или политическую верхушку. Каждый в своем сердце нес маленькую родину, тот малюсенький клочок жизни на огромной карте нашего большого Отечества в котором вмещалась маленькая незаметная женщина, несколько детишек, старые родители, друзья знакомые, дом, дело, и природа родного селения. А вместе взятые эти маленькие клочки составляли огромную страну, которая впитала в себя свою культуру, свои обычаи и свой язык, на котором говорят миллионы. Погружаясь в раздумья, Инна видела тот гигантский масштаб, те гигантские подвиги и достижения своего народа, который вынесли на своих плечах по большей части мужчины. Настоящие мужчины.
Перед её глазами, стояли моряки в дальнем плавании, которые смело держали бой, Малахов Курган и славные воины Севастополя больше года державшие оборону от неприятеля. Перед её глазами стояли воины Отечественной войны 1812, под Бородино. «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы». Перед её глазами всплывал Юрий Гагарин, с его доброй и очаровательной улыбкой, жена двое деток и маленькая квартирка, с неказистым ремонтом. «И как бы тяжело не было в глубокой нашей истории, но даже там сверкал образ идеального мужчины. – Размышляла девушка – так почему бы не взять его за основу?» «О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных, кормите их и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие, противно христианству. Будьте отцами сирот; судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте всуе имени Бога; утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло и живи во веки веков. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце и думайте: мы тленны, ныне живы, а завтра во гробе. Бойтесь всякой лжи, пьянства и любострастия, равно гибельного для тела и души. Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых, но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от Бога. Если провидение определит, кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение Божие надежнее человеческого. Господь наш – не человек, но Бог всей вселенной, что захочет, во мгновение ока все сотворит, и все же сам претерпел хулу, и оплевание, и удары, и на смерть отдал себя, владея жизнью и смертью. А мы что такое, люди грешные и худые? Сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и забыты, другие собранное нами разделят. Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей…». Инна читала письмо написанное князем Владимиром Мономахом своим детям, с экрана своего смартфона, и ей казалось, это письмо было обращено к целому народу, настоящим мужчинам, и ей в частности.